Именно так называлась лекция настоятеля Пятницкого подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, доцента Московской духовной академии протоиерея Павла Великанова, прошедшая 24 мая в Ильинской гостиной исторической резиденции Московских митрополитов в Черкизове.
Отец Павел начал с разницы в жизненных подходах мужчины и женщины.
– Мужчина всегда эгоист, потому, что всегда занимается тем, что ему интересно, – сказал он. – Мужчины идеалисты, романтики. Женщины практичны, они должны воспитывать свою семью, они делают то, что надо, а не то, что им хочется. Как профессиональный эгоист, хочу вам рассказать о том, что мне интересно…
Жизнь как концерт
– Когда мои дети стали заниматься музыкой, я начал водить их в музыкальную школу, общаться с педагогами, посещать концерты, – рассказывает о. Павел. – И вдруг у меня возникла параллельная реальность. Я подумал: а что, если попробовать описать нашу церковную жизнь, системы понятий и координат, в реалиях, понятных и интересных для людей, не имеющих отношения к Церкви?
На протяжении всей человеческой истории самые сложные вещи объясняли через простые примеры. Даже Спаситель почти всегда говорил притчами.
– Любая притча – это микромодель, которая понятным образом считывается слушателями, – поясняет лектор. – Помните «Хроники Нарнии»? Там Аслан творит мир с помощью песни, именно она создает бытие из небытия. А если вспомнить греческий текст «Символа веры», то и там есть слово «поэт» в значении «творец».
Отец Павел предложил слушателям представить весь мир, свое место в нем, как один большой концерт.
– Как будто у Бога есть задумка: сделать огромный гала-концерт, где инструментов столько, сколько на свете людей, – улыбнулся он. – Однажды моя знакомая сумасшедшая, – у таких людей иногда бывает сдвиг по фазе, приближающий их к Богу, – сказала мне: «Знаете, батюшка, я гуляла в парке и вдруг услышала Ноту, ту самую, которая лежит в основе наших гармоний, симфоний, музыкальных произведений, всей той красоты, которой мы наслаждаемся».
Источником такой Ноты является Бог, который хочет, чтобы мы услышали каждый свое созвучие. И именно он будет дирижером концерта.
Что же нужно, чтобы концерт состоялся? Дирижер, музыканты, ноты, партия… Нужен процесс – создание гармоничной музыки, а значит, слух и навык. И, конечно, необходимо сыграться.
Давайте посмотрим, что все это означает применительно к церковной жизни.
Слух позволяет не фальшивить. Это вера – вектор, позволяющий нам услышать дирижера и друг друга.
Навык. Мы должны научиться играть на собственной душе.
Сыграться. Церковь – это особые отношения между людьми, при которых мы слышим друг друга, не мешаем друг другу и слушаемся дирижера.
Партия. Это воля Божия, которая свободно и радостно исполняется самим человеком. Если он перестанет слушаться дирижера и начнет играть что-то свое, то выпадет из оркестра, перестанет быть частью единства.
А весь оркестр, единство – это Евхаристия.
Как «настроить» душу
Если наша душа – музыкальный инструмент, то он должен быть настроен, должен звучать.
У каждой детали музыкального инструмента есть своя функция.
А какие детали есть у души, из чего она состоит, какие силы в ней заложены?
Первое – это наши переживания. Что-то происходит, и человек на это реагирует. Это реакционная способность, связанная с эмоциями.
– У святых отцов эта сторона души называлась «раздражитель», – рассказывает отец Павел. – Он выполняет функцию побуждения, мотивации. Если нам что-то приятно делать, мы делаем это быстро и с удовольствием. Если нет, то начинается прокрастинация (стремление отложить выполнение неприятных дел – прим.).
Второе – разум.
– У святых отцов эта способность называлась «рассудительность», – продолжает лектор. – Это управление, контроль, ответственность, познание. И именно познание позволяет нам открывать что-то новое, удивляться, радоваться, и, как следствие, созерцать Бога.
Третья часть души – деятельная.
– У святых отцов она называлась «вожделевательная», – следует пояснение. – Ее функция – глубинное стремление: «Я хочу, я чувствую, мне плохо или хорошо, я понимаю».
Что нужно, чтобы играть на скрипке
– Посмотрим на нашу жизнь как на одну большую музыкальную школу, – предлагает отец Павел. – Что будет гарантировать успех обучения?
Во-первых, желание. Но оно будет стабильным, постоянным, настоящим, только если человек полюбит свою скрипку.
Во-вторых, правильная настройка струн. А для этого необходим камертон. Струна не будет звучать, если ее перетянуть или расслабить.
– Есть огромное количество примеров, когда приходит к старцу молодой ревностный монах, требует больших подвигов. Ему дают лук, просят натягивать все сильнее, сильнее, сильнее. Монах говорит: «Он сейчас лопнет». И слышит в ответ: «Вот так же и человек», – поясняет протоиерей.
Камертон для души – это Святое Причастие.
Три силы души
Это была теория. Что происходит на практике?
У нас есть разум, чувства, воля. В этой схеме не хватает Того, без Кого душе петь не о чем – Бога.
Господь взаимодействует с человеком через разум с помощью слова.
Как связаны между собою все три силы души?
– В идеале, до грехопадения, происходило следующее, – рассказывает отец Павел. – Чувства несут разуму вдохновение. Разум контролирует чувства. Воля заставляет разум. Чувства мотивируют волю. Воля пробуждает чувства, усиливает их.
Все силы души переплетены друг с другом. Каждая из них – мощная энергия, разные стихии.
– В первозданном человеке это взаимообращение сил души приводило человека к Богу и к развитию сил, – продолжает лектор. – Я не сомневаюсь, что, когда мы читаем о всевозможных сверхспособностях, это не что иное, как приоткрытие того, что могло бы быть у человека, не случись грехопадения. «Смотрите, ребята, на что вы, в принципе, способны, но теперь вам это не полезно». И действительно – помню, видел фотографию «девочки-рентгена», ей было двенадцать-тринадцать лет, а глаза старухи, это очень страшно.
Наш единственный шанс – тело
А что же происходит в нашей реальности?
Святые отцы говорили, что страсти, с которыми мы боремся, – чревоугодие, уныние, гордость, тщеславие, печаль, – это не внешнее, пришлое, а то, что изначально вложено Богом. Это не более чем искаженные и извращенные силы души, которые вместо того, чтобы быть обращенными к Богу, замкнулись друг на друга.
– В схеме появляется «Я» и «Я хочу». И любая способность души сразу же приобретает для себя магнит. То, что должно уходить к Богу, превращается в огромную воронку, в огромную спираль, – поясняет отец Павел. – Если бы мы с вами не имели тела, наша судьба была бы трагична. Оно ограничитель. Хочет человек совершить какой-то грех, например, постоянно есть или блудить, но существуют пределы, за которыми это становится физически невозможно. Благодаря этим физическим ограничителям мы можем воздействовать на силу души, выправлять ее.
Что происходит, если человек теряет Бога
– Я говорю не о потере мысли о Господе, а об экзестенциальной потере Бога, когда Он перестает быть главным вовлеченным в жизнь человека, центром, к которому все сходится и вокруг которого все вращается, – поясняет батюшка.
Во-первых, разум теряет главную роль, хотя и сохраняет определенную рациональность, систему понятий. Он пытается сказать человеку: «Ты что делаешь, дурак?!». Но получает в ответ: «Молчи, я хочу!»
Меняются отношения и у чувства с волей.
– Приведем пример, – объясняет лектор. – Каждый из нас когда-нибудь гневался. У Иоанна Лествичника есть такое определение гнева: «это давняя ненависть». И ключевым словом является «давняя». Что такое ненависть? Это сердечное чувство. Воля в состоянии гнева «хочет убить». И «давно ненавижу» начинает взаимодействовать с «хочу убить». Они закручивают человека в состояние аффекта, он перестает понимать, что с ним происходит.
Есть пример попроще.
– Вы бывали в состоянии раздражения? Чем оно отличается от гнева? – продолжает отец Павел. – «Ненавижу», но «не хочу убить». Если в гневе происходит резонансное накручивание друг друга, то здесь они противоборствуют друг другу. Воля работает не в таком активно-раздраженном состоянии, срабатывает разум.
Гнев – это движение глубинное, дорациональная реакция человеческой души на все неправильное. Точно так же мы инстинктивно отдергиваем руку от кипятка.
– Как ни парадоксально, эта схема вложена в человека Богом, – продолжает батюшка. – Даже Христос гневался, когда, исцелив скорченного, услышал: «Что ты делаешь, суббота ведь!»
Как выглядит уныние
Между чувством и волей выстраиваются отношения: «ненавижу, что у меня есть», «хочу, чего нет». Образуется черная дыра, куда уходит вся энергия человека. Это уныние – «все доступное мне ненавистно, а недоступное вожделенно».
У святых отцов есть такое определение уныния: «Человек пребывает на последнем издыхании и одновременно в сильнейшем беспокойстве. Крайне расслаблен и одновременно раздражен. Сильнейшая пассивность сменяется бессмысленной активностью. Не находит себе места, берется за любые дела, через короткое время бросает их, поскольку эти дела сами по себе не интересуют его, а являются лишь попыткой убежать от этих качелей».
Нил Синайский называл уныние открытым, голым искушением, точкой пересечения всех страстей.
Уныние не знакомо душам, где воля с чувствами взаимодействуют как «любит, что имеет», «хочет, что есть».
– Это называется послушание, – комментирует отец Павел. – Послушный человек никогда не унывает. У меня был случай. Мы ехали с детьми из бассейна. Я их спрашиваю: «Что вы хотите?» Младшая дочка хотела в «Перекресток», купить чего-нибудь вкусненького. Сын хотел в магазин игрушек: «Может, новые привезли, или хотя бы каталог возьмем». И тут мой младший сынок выдает ответ, очень меня удививший: «Папа, а я хочу ехать туда, куда ты хочешь». Причем было понятно, что ему просто хорошо. И куда папа ни поедет, ему везде будет хорошо.
Внутренний мир как театр
Если заглянуть внутрь себя, можно увидеть сцену.
На ней появляются мысли, чувства, желания. Управляем ли этот процесс? Можно ли сказать своим мыслям: «Мы об этом не думаем» или «Собрались, нужно это обдумать». Можно. Значит, наш разум – это инструмент режиссера. А режиссер – то, что в святоотеческой литературе называется человеческим духом. Он определяет, что происходит на внутренней сцене.
Те, кого выгоняют с нее, уходят в зрительный зал. Его не видно – это подсознание.
– То есть режиссер управляет актерами, ежесекундно делается выбор, – говорит отец Павел. – От чего зависят решения режиссера?
От сердца.
Прозрачность сердца
– «Сердце чисто созижди во мне, Боже», – продолжает батюшка. – Все наши молитвы, посты, бдения направлены только на то, чтобы сделать наше сердце прозрачным.
«Есть только одно истинное счастье на земле – пение человеческого сердца, – привел отец Павел слова Ивана Ильина. – Если оно поет, то у человека есть почти все; «почти», потому что ему остается еще позаботиться о том, чтобы сердце его не разочаровалось в любимом предмете и не замолкло. Сердце поет, когда оно любит; оно поет от любви, которая струится живым потоком из некой таинственной глубины и не иссякает; не иссякает и тогда, когда приходят страдания и муки, когда человека постигает несчастье, или когда он близится к смерти, или когда злое начало в мире празднует победу за победой, и кажется, что сила добра иссякла, и что добру суждена гибель. И если сердце все-таки поет, тогда человек владеет истинным счастьем, которое тогда заслуживает иного, лучшего наименования. Тогда все остальное в жизни является не столь существенным, тогда солнце не заходит, тогда Божий луч не покидает душу, тогда Царство Божие вступает в земную жизнь… Мы все испытали слабое подобие этого счастья, когда были нежно влюблены. Но то было, на самом деле, не более как его отблеск, его предчувствие. …Прекраснее всего то пение, которое льется из человеческого сердца навстречу Господу».
Автор пишет, что сердце может петь только тогда, когда оно абсолютно прозрачно.
– Прозрачно для кого? Для Бога, – объясняет лектор. – Прозрачно в том смысле, что все силы нашей души не просто управляемы режиссером, но режиссер работает на директора театра, то есть на Господа Бога.
Работа со страстями – вовсе не уничтожение каких-то способностей в себе.
Бесстрастный человек – это не тот, кого ничто не волнует.
– Святой человек – это тот, которому аплодируют стоя из зрительного зала, – говорит священник. – Тот, у кого все на своем месте, у кого сильнейшая воля, перед которой ничто не может устоять, у кого богопросвященный разум – не потому что он закончил МГУ, а потому что он в предстоянии созерцает Бога. Это то, у кого сердечные переживания настолько глубокие, что он может «считать» другого человека с первого взгляда.
Зал замолкает. Тогда батюшка объясняет на примере.
– Когда-то один мой друг, режиссер, рассказал мне историю из своей жизни, – рассказывает отец Павел притчу. – Он год жил в глухой ярославской деревне, где не было даже электричества. Там он познакомился с женщиной лет пятидесяти-шестидесяти, вокруг которой вращалась вся деревенская жизнь. Сначала он не мог понять, что в ней особенного. Она не была образованной – даже не знала, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Но она обладала немыслимой глубинной чуткостью, могла разрешить любую конфликтную ситуацию, которые часто бывают в деревнях, где одна половина жителей пьет, а вторая пытается с этим смириться. Она могла несколькими фразами открыть в человеке какие-то глубинные тайники его души. Именно так работает правильно настроенная душа.
Какие бывают режиссеры
Раз все на внутренней сцене зависит от режиссера, давайте разберемся, какими они бывают.
Первый тип – доминантный. Он лучше всех знает, как должно быть. Но он не даст раскрыться талантам актеров.
Второй безразличен. Ему не важно, как будут играть актеры. И на сцене воцарится хаос, ведь любая страсть будет стремиться к доминированию.
– Бога нет, директор уехал, – поясняет батюшка. – И каждый старается захватить всю сцену, вытеснив остальных.
И третий режиссер, у которого действие на сцене не будет замирать ни на секунду.
– «Я сплю, а сердце мое бдит» (Песн. 5. 2), – напоминает отец Павел слова Священного Писания. – Режиссер всегда должен быть у сцены. В любой ситуации человек должен заботиться о том, чтобы не актеры манипулировали режиссером, а режиссер определял для каждого ту роль, которую посчитает нужной. Режиссер должен дать своим артистам возможность раскрыться. Это значит, что нахалу надо показать его место, придержать. А скромному, забитому, но очень талантливому артисту дать карт-бланш, обеспечить поддержкой.
А где директор?
Директор, хоть и не выходит на сцену, переживает за все, что происходит в театре.
– Директор любит режиссера, ценит его творчество и не навязывает свое мнение, – рассказывает лектор. – Это не его спектакль, не его жизнь, а ваша. Но ему бесконечно интересно происходящее. Поэтому он потихоньку отправляет на сцену своих артистов. Но они не будут лезть вперед, а будут ждать за кулисами, пока их пригласят. Поэтому у вас есть риск пропустить их.
И совсем другим образом ведут себя демонические силы.
– Они берут нас «на слабо», и слабый режиссер идет у них на поводу, – говорит батюшка. – Мой друг, психотерапевт, рассказывал случай. Ему было лет двенадцать, они с другом гуляли по парку и встретили группу подростков постарше. Те закричали им: «А ну, быстро сюда!». Его друг был очень послушным, никогда не спорил с родителями. И на инстинкте «раз сказали – надо идти», пошел. Мой друг схватил его за руку с криком «бежим!».
У сильного режиссера на сцене будут правильные актеры. Главное, чтобы им хватило места.
– Если сцена переполнена, внутри у человека смесь из чувств, эмоций, переживаний, то актерам просто некуда будет выйти – поясняет лектор. – Именно поэтому нужен пост, когда мы убираем со своей внутренней сцены все, что не является жизненно необходимым. Появляется простор, куда Бог может запустить своих очень скромных артистов.
Страсти и пороки
Пороки рождаются из страсти. Но только с пороком бороться намного труднее.
– Есть образ. Приходит к старцу послушник со словами: «Отче, кругом суета, как с этим бороться?». Старец отвечает: «Ты когда-нибудь видел возницу, везущего горшки по восточному рынку? Он сам их изготовил, они хрупкие, нежные, одно неверное движение – и разобьются». Так и страсти: они хотят вами управлять, но если вы их послушаетесь, то сокровище будет разбито, – рассказывает лектор. – Другой образ, говорящий о неправильных, дурных, особенно плотских мыслях. Представьте змею и человека, который сидит с палкой у ее норы. Как только змея высовывает оттуда голову, тот сразу бьет ее по голове. В конце концов, змея умрет – без энергетической подпитки, резонирования ей не за что будет зацепиться.
Самые жестокие страсти – блуд и уныние – похожи на энергетические дыры, внутри которых происходит замыкание всех сил человека.
Завершая лекцию, о. Павел обратился к слушателям словами святителя Василия Великого: «Если душа сделает свою созерцательную и разумную силу всегда бодрственной… то усыпляет телесные страсти двояким образом, то есть и тем, что бывает занята созерцанием лучшего и родственного ей, и тем, что, надзирая за безмятежностью тела, уцеломудривает и утишает его страсти. Если же, возлюбив леность, оставит созерцательную силу в бездеятельности, телесные страсти, найдя жизненную силу праздной и разделив ее между собой – так как никто ими не правит и никто их не останавливает, – увлекают душу к своим стремлениям и действиям. Поэтому телесные страсти в нас сильны, когда ум бездейственен, но они покорны, когда ум управляет и владеет телом».
Один мальчик написал письмо Богу: «Знаешь, Господи, хоть мне кажется, что души у меня нет, но иногда она все-таки побаливает».
Алёна КАЛАБУХОВА
Фото Марии ТЕМНОВОЙ
