Онкологические заболевания – самый губительный и, пожалуй, самый распространенный недуг нашего времени. Наверное, в мире нет ни одного человека, который так или иначе не сталкивался бы с этой бедой. Несмотря на все принимаемые меры и появление новых способов лечения, болезнь не собирается отступать и является одной из самых частых причин смерти человека. В дни и месяцы, когда в прямом, а не переносном смысле идет борьба за жизнь, страждущему особенно нужна не только врачебная, но и духовная помощь, и потому священники приходят в больницы. О служении в детском отделении онкологического диспансера и самом частом и самом страшном вопросе, который задают священнику родители больных детей, рассказывает иерей Димитрий Саввин, настоятель Неопалимовского храма подмосковной Балашихи.
Для этой болезни не существует возрастных ограничений. В Московском областном онкологическом диспансере, крупнейшем в Московской области медицинском учреждении данного профиля, лечение проходят не только взрослые, но и дети, начиная с самого раннего возраста. Мне приходилось видеть пациентов буквально нескольких недель от роду.
Болезнь напоминает нам о нашей уязвимости, хрупкости и беззащитности. Она напоминает нам о смерти. Болезнь ребенка, смерть ребенка – наверное, самое страшное, с чем может столкнуться человек. Гораздо легче, как кажется, умереть самому, чем жить с гнетущим чувством вины и внутренней пустотой от потери: не уберег, не все сделал, а может быть, стал невольной причиной случившегося несчастья…
Мои визиты в детское отделение вот уже одиннадцать лет проходят следующим образом. В связи с тем, что в диспансере существует достаточно строгий режим посещений, первым делом я встречаюсь с дежурным врачом и спрашиваю, кого из пациентов сегодня можно навестить. И дальше начинается обход палат.
Люди по-разному относятся к священнику в больнице. Некоторые воспринимают его приход с недоверием или просто негативно – и так плохо, а тут еще вы пожаловали. Но большая часть детей и взрослых ждет встречи со священником как важного и значимого события, хоть длится эта встреча порой всего несколько минут: несколько добрых приветственных слов, краткая молитва, Причастие Святых Христовых Таин и вручение свежевыпеченной просфоры – любимого лакомства всех малышей из отделения.
Но бывает, что в некоторых палатах задерживаешься надолго: непростой разговор о наболевшем, долгая (иногда первая) исповедь, Таинства крещения или соборования.
Проповедовать в детском отделении очень непросто. Можно сказать доброе слово, можно поздравить с праздником, благословить ребенка на очередной этап лечения, но главный вопрос, который буквально висит в воздухе, – почему это произошло? – остается без ответа. Можно рассказать людям о том, что болезнь, как и смерть, не являлась частью изначального Божьего замысла, что она вошла в жизнь людей после грехопадения и стала следствием отпадения человека от источника жизни – Бога, что мы живем в мире, поврежденном грехом и во многом утратившем изначальную красоту и гармонию, и это все будет верно. Но существенным недостатком данных богословских построений является то, что они не объясняют самого животрепещущего для вопрошающих: почему это случилось именно с моим ребенком?
На этот вопрос, по крайней мере у меня, нет ответа. Хотя у некоторых верующих людей такой ответ есть: ребенок расплачивается за грехи родителей или даже больше – целого рода. Несмотря на то, что данное объяснение имеет библейские корни и восходит к Пятикнижию Моисееву (Исх. 20:5–6), в настоящее время оно переосмыслено и воспринимается многими едва ли не как хула на Бога, Который есть Любовь. Но, будучи весьма привлекательным по причине своей универсальности, данный вид богословия круговой поруки и коллективной ответственности остается весьма популярным.
При посещениях детского отделения мне не раз приходилось видеть, как мучились мамы от жгучего чувства вины за то, что их якобы неправедная жизнь стала причиной тяжелой болезни ребенка. И какой тяжелый камень с их и без того измученной души снимает тот, кто скажет им: вы не виноваты в том, что произошло, и никто не виноват; Бог – не небесный жандарм, мстящий за грехи и заставляющий страдать невиновных, а любящий Отец, который сопереживает нам в наших испытаниях и несчастьях.
Иногда получается так, что знакомство в стенах больницы перерастает в настоящую дружбу, которая длится годами. Причем нередко эта дружба продолжается, несмотря на смерть ребенка, что, к сожалению, время от времени происходит. Мы вместе молились, вместе надеялись, вместе радовались успехам, вместе и оплакиваем потерю.
Истории людей, как и сами люди, с которыми мне судил встретиться Господь в стенах детского отделения, очень разные. Но, несомненно, можно сказать одно: для многих, кто находился на лечении в детской онкологии, путь к преодолению страшного недуга одновременно стал путем навстречу Богу.
Священник Димитрий САВВИН
Публикация журнала
«Московские епархиальные ведомости»
