Современным православным миссионерам зачастую требуется принести слово Божие не людям в далеких экзотических странах, а собственным соотечественникам. Впрочем, и в пределах России доводится совершать сложные многодневные миссионерские путешествия. Такие поездки в труднодоступные северные районы стали традиционными для священников Братской епархии. Не стал исключением и 2020 год, принесший с собой много изменений и испытаний. Владыка Максимилиан, ставший митрополитом Иркутским и Ангарским, впервые не смог возглавить сплав по рекам Непа и Тунгуска, поэтому благословил руководить миссионерской группой иеромонаха Константина (Мануйлова) – настоятеля Успенского храма города Иркутска, неоднократно участвовавшего в таких путешествиях. Он рассказал о трудностях и неожиданных открытиях миссионерских сплавов, о плодах миссии в далеких немноголюдных селениях, а также о том, какие размышления принесла нынешняя поездка.
Отец Константин, какова цель миссионерских сплавов?
– Главная наша цель – приблизить возможность участия в церковных Таинствах каждому человеку, живущему далеко от населенных пунктов и храмов. Чтобы каждый человек, на каком бы месте он ни пребывал, знал, что Господь рядом, что Церковь никого не забывает и молится обо всех. Миссионерские поездки имеют своей целью просвещение людей, живущих на труднодоступных территориях. В процессе общения мы рассказываем о христианских ценностях, о любви к людям, о христианской жизни, возможной в любое время и на любом месте. Очень важно, чтобы Христос и жизнь по вере были в сердце человека живыми и настоящими, несмотря ни на какие обстоятельства.
Если человек живет один в глубинке, ему сложно понять и воплотить в жизнь знания о христианской жизни, которые он прочитал в книжках. Когда он беседует с миссионерами, происходит взаимный обмен опытом. В миссионерских поездках не только мы приносим что-то людям, но и сами получаем многое для духовного развития. Я настоятель городского прихода, общаюсь со многими людьми, но в таких поездках, вдали от привычной цивилизации, происходят духовные открытия, которые меня преображают и двигают вперед. В этом гармония миссионерской деятельности: она помогает каждому соприкоснуться со Христом, приблизиться к Нему, расти в новую меру своего духовного возраста.
Маршрут сплава в 2020 году чем-то отличался от предыдущих?
– Все традиционные географические точки, которые миссионерская группа посещала в течение этих лет, мы посетили. Изменения коснулись привычного способа транспортировки к первому пункту – Токме. Раньше нашу группу вместе с разобранным катамараном туда забрасывал вертолет, а в этом году пришлось добираться на автомобиле. Заезд осуществляли через поселок Новая Игирма, куда было доставлено все необходимое для миссионерского сплава: катамаран, лодка, моторы, утварь для богослужения, книги для жителей поселков, продукты, палатки и вещи, необходимые для обустройства походного быта.
Из Новой Игирмы на вахтовке мы проследовали до моста через реку Непа. Этот мост построен нефтяниками и находится в семидесяти километрах от поселка Токма, куда мы добрались к 30 мая. А 31-го была первая служба. 2 июня служили в поселке Бур, 4 июня – в поселке Ика. К празднику Святой Троицы вышли в поселок Непа, где молились за праздничной литургией. Здесь нас настигла печальная весть: у одного из членов миссионерской группы – отца Георгия Янкова –умерла матушка, он вынужден был вернуться домой. Дальнейший путь продолжили вчетвером.
Следующее богослужение было совершено 10 июня в селе Преображенка, куда приехал настоятель храма села Ербогачен иерей Николай Комиссаров. С ним прибыл и глава администрации Ербогачена Василий Евгеньевич Юрьев, совместив командировку по административным делам с участием в миссионерских службах. Вместе с нами он останавливался в населенных пунктах на ночевки, поэтому мы считаем его участником миссионерской поездки. Отец Николай посетил жителей деревень Ерема и Оськино, узнал об их духовных потребностях, беседовал с людьми.
14 июня все вместе служили в Ербогачене. Должен был прилететь владыка Максимилиан с иркутским квартетом «Знамение», протодиаконами и иподиаконами. Но из-за затяжных дождей и размытой взлетной полосы аэропорт Ербогачена был закрыт, им удалось добраться сюда лишь через неделю. Поэтому служили литургию отец Николай из Ербогачена, я, иеромонах Константин (Мануйлов) из Иркутска, и отец Олег Зырянов из Усть-Кута. На следующий день, в понедельник, основная часть группы вылетела в Иркутск, а в среду на вертолете вылетел в Усть-Кут отец Олег Зырянов.
А мы с отцом Николаем Комиссаровым выдвинулись на лодке дальше – в поселок Хамакар, который находится в ста пятидесяти километрах севернее Ербогачена. В Хамакаре отслужили Божественную литургию, совершили крещение двух младенцев; многие жители поселка пошли к священникам с вопросами. Мы еле уехали, чтобы возвращаться не ночью. Взлетная полоса просохла, и мы, вернувшись в Ербогачен, ожидали владыку.
Он прилетел в субботу, с ним прибыли протодиакон Димитрий Бухаров, квартет «Знамение» под руководством протодиакона Антония Смолина и два иподиакона. Служили вечером бдение, а на воскресной литургии причастились шестьдесят четыре человека.
Вечером на берегу реки состоялся концерт квартета «Знамение». В программу концерта вошли, помимо богослужебных песнопений, духовные, военные и казачьи песни. Концерт стал серьезным и значимым событием духовной и культурной жизни поселка, произвел на всех огромное впечатление. Зрители даже плакали от избытка чувств. Это был завершающий аккорд нашей миссионерской поездки.
Состав миссионерской группы был тот же, что и раньше?
– Нет, нынешний состав был ограничен по объективным причинам. И владыка, и многие постоянные участники миссионерских поездок не смогли участвовать в сплаве, поэтому состав группы был минимальным. Это протоиерей Георгий Янков, иерей Олег Зырянов и я. За рулем катамарана бессменно находился иркутянин Олег Васильев, а клирос был представлен Ильей Беспрозванных, который окончил училище искусств и служил в хоре храма города Шелехова. Этой осенью он был призван на армейскую службу. Из-за малой численности миссионерской группы мы взяли маленький катамаран, который иркутский Успенский храм использует на сплавах по горным речкам, и небольшую лодку для мобильности.
Вообще, одинаковых поездок не бывает никогда, и в этот раз было много особенностей. Передвигались в напряженном ритме, практически не останавливаясь для рыбалки и купаний. Погодные условия не радовали: много дождей, почти не было солнечных дней, вода холодная. Наш малый катамаран не накрывается тентом, поэтому практически всегда одежда и вещи оставались влажными.
По пути встречали очень много медведей, в целях безопасности старались ночевать в зимовьях. Однажды на промежутке в три километра мы встретили шестерых медведей. Да и в сырую погоду ставить палатку очень сложно, а в зимовье можно затопить печку, обсушиться, погреться.
Но мне понравилось, потому что в сложных условиях приходилось всегда быть бодрыми, в тонусе. Мы благодарны Богу и благодарны владыке за то, что все это состоялось.
Как вас встречали, много ли было людей на службах, многие ли участвовали в Таинствах, например, исповедовались?
– Как заметил отец Олег Зырянов, сейчас мы пожинаем плоды многолетних поездок и проповеди тех людей, кто начинал эти сплавы и проводил их в течение нескольких лет. Действительно, теперь в каждом поселке миссионерскую группу ждут. Ждут причастия, бесед, нет настороженности в общении.
Вот Непа. В первый приезд здесь не было ничего, а сейчас – маленький храм и община. По воскресеньям, не имея постоянного священника, люди сами молятся в храме, читают акафист, Псалтирь, живут храмовой жизнью.
Преображенка. В первый приезд мы ночевали в школе на полу, а сейчас нас забирают по домам. Люди ждут, встречают, проявляют заботу и благодарность. Накрывают столы, расспрашивают, интересуются вопросами духовной жизни.
Эти плоды очень радуют. Радует, что это совершилось и продолжается. Причастников на службах было немного, но и поселки, в которых мы служили, совсем маленькие. В Токме – десять причастников, несколько в Буре, в Ике – пять, в Непе – чуть больше десяти. В Ербогачене пятнадцать-двадцать человек причащались на богослужении миссионеров и шестьдесят четыре – на службе, которую возглавил митрополит. В Хамакаре причастилось пять человек, крестили двух ребятишек.
Были интересные, чудесные или, возможно, забавные случаи?
– То, что поездка состоялась, – это уже чудо.
В Хамакаре, перед самым отъездом, когда мы уже направлялись к лодке, пришел человек и попросил крестить сына, который что-то украл. Отец привел всю семью, дети исповедовались, и их покаяние было искренним. Это было удивительно: в критической ситуации человек бросился к Богу и привел своих детей.
Интересный случай произошел перед Непой. Мы снова увидели медведя, но на этот раз он находился очень близко к реке, в прибрежных кустах и почему-то не убегал. Решили подойти на катамаране поближе, чтобы сфотографировать. С нами была охотничья собака Ветка. Почуяв хищника, она рванула к носу катамарана. Шерсть дыбом, лает, готова прыгнуть и преследовать зверя. Если бы это произошло, то она преследовала бы медведя долго и задержала бы нашу поездку. Изо всех сил кричу Ветке: «Сидеть!» Медведь, медленно заковылявший в лес, недоуменно оглянулся и… сел на задницу, как будто команда прозвучала для него. Этот момент показался мне очень комичным.
На одном из отрезков пути мы с отцом Олегом на лодке ушли вперед, чтобы выбрать место для ночлега. Холодно, зимовья все нет, а медведей много – останавливаться на ночевку в палатках опасно. Катамаран отстает; темнеет, и нужно останавливаться, чтобы успеть отдохнуть и согреться. Я предлагаю отцу Олегу останавливаться на косе. А остановка на косе под дождем предполагает ночлег в палатке, где при такой погоде мы не сможем просушиться. Но идти дальше становится просто опасно, потому что стремительно темнеет, и неизвестно, как в темноте доберется до нас катамаран. Отец Олег, понимая все это, предлагает зайти за следующий поворот – если уж и там не видно зимовья, то, действительно, будем останавливаться на косе. Помолившись, заворачиваем, а там на возвышенности стоит хорошее, крепкое зимовье. Облегченно вздохнули: велика милость Божия, когда твои силы ослабевают от трудностей и сомнений! А катамаран пришлось встречать совсем поздно, с зажженным на берегу костром и периодическими залпами ракетниц.
Подводите ли вы итоги миссионерской поездки?
– Мы трудимся во славу Божию, поэтому и оценку всему даст Господь. Я могу лишь поделиться своими ощущениями. Некоторые люди думают, что такие поездки – отдых. Но это не так, миссионерский сплав – большой труд. Конечно, бывают моменты, когда мы останавливаемся порыбачить (мы этой рыбой и питаемся в пути), но условия быта очень суровые. И главное все-таки – забота о людях, которые ждут духовного окормления.
С максимальной силой я прочувствовал это именно во время нынешнего сплава. Видимо, потому что руководящая функция на этот раз лежала на моих плечах. Плыть за спиной владыки гораздо легче и проще: он берет на себя ответственность и принимает решения, которые мы только выполняем. А когда ответственность на тебе, сразу все переоцениваешь. Плывешь с архиереем и время от времени думаешь: «Почему бы владыке не благословить нам здесь остановиться, порыбачить?» А когда руководишь сам, то в подобной ситуации остро чувствуешь, что там, в деревнях, ждут люди.
Наш сплав был радостным, потому что люди нас ждали, и мы принесли им то, в чем они нуждались, – принесли людям благодать Божию. Даже торопясь отправиться к следующему населенному пункту, мы никому не отказали в общении. Только в Оськино и Ерему я попросил отца Николая заехать без нас, так как желающих исповедоваться и креститься было только двое – бабушка и ребенок. А потом сердце не могло успокоиться: может быть, таким решением я упустил шанс что-то важное и необходимое сделать для людей. Было такое ощущение.
В миссионерских поездках чувствуете ли вы себя наследниками апостолов?
– Я думаю, что каждый христианин – в той или иной мере наследник апостолов. Ведь если мы не проповедуем словом и делом, наша вера будет умаляться. Миссионерство – это не умение «приставать» к человеку на улице, это образ жизни христианина. Общение с Богом – цель и главная радость нашей жизни, но неразделенная радость – это не радость. Если у тебя есть что-то ценное, всегда хочется рассказать об этом, поделиться с близкими, а может быть, и со всеми людьми. Человек, переполненный любовью и верой, не может все хранить внутри себя, не может не рассказывать об этом. Вспомнилось, как убиенный отец Даниил Сысоев говорил, что если человек хотя бы однажды начнет миссионерствовать, то он уже не сможет остановиться – такая благодать его накроет. Благодарность за апостольство человек получает от Бога. И апостолы, чьим наследником является миссионер, во всем ему помогают – это невидимое крепкое духовное братство.
Парадокс христианской жизни заключается в том, что чем больше человек делится с другими, тем больше он приобретает. Думаю, что наследие миссионерства с апостольских времен не прерывается точно так же, как не прерывается традиция рукоположения в священство. Если бы было иначе, то на земле перевелись бы христиане. Раньше перед нашим сплавом по деревням проходили протестанты, устраивали концерты с веселыми песнями. Приезжаем, а селяне нам рассказывают: «Мы к ним не ходили, мы к вам». Сердце человека все чувствует, даже если многого не знает.
Если ты идешь со своим, а не с Божиим, то придут те, чьи интересы совпадут с твоими. А если человек идет от Бога, то люди придут к Богу. Почему у нас в Церкви сейчас не так много христиан? Потому что мы стали малоподвижны, не идем к людям, не бьемся за их души. А люди ждут, может, и не осознавая этого, ждут, чтобы им помогли спастись. Помоги, Господи, чтобы миссионеров в нашей Церкви находилось все больше.
Отец Константин, поделитесь личными открытиями, если они были.
– Каждый сплав по северным рекам – это открытие. Что-то особенное я ощутил по пути в Хамакар, куда мы отправились с отцом Николаем на моторках. Несемся по прекрасной реке, вокруг чудесный сибирский лес, над нами – яркое солнце и голубое небо, облака отражаются в волнах. Прекрасная погода, необъятный простор, невероятная красота, сердце переполняется ликованием. Хотелось кричать от радости, благодарить Бога. И вот мотор ревет, а я от переполняющей благодати беззвучно кричу Иисусову молитву внутри своего сердца. Отец Николай вдруг поворачивается ко мне: «Что ты сказал?» Он тоже почувствовал силу этой переполняющей благодати.
Тогда я подумал: Господь ждет от нас благодарной оценки Своего творчества. «Сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1:1) и увидел, «что это хорошо» (Быт.1:10, 12, 18, 21, 25, 31). Например, режиссер ставит спектакль в театре. Если не будет зрителя, его работа потеряет смысл, потому что режиссер трудится для того, кто оценит эту красоту. И вдруг я понимаю: Господь для всех нас сотворил эту красоту, а мы спрятались в своих домиках, закрылись, ушли в социальные сети и думаем, что вот это хорошо. А Бог небо и землю подарил человеку. Все вокруг переполняет душу величием любви Божией, а люди спрятались в свой мирок, и нет благодарно прославляющих великолепие Его мирозданья. Вот мы сейчас с отцом Николаем, охваченные ликованием, славим Бога, и, может быть, от этого появляется ликование и на Небесах. Потому что здесь и сейчас кто-то увидел Божию красоту и всем сердцем молитвенно благодарит за нее.
Для меня в этот момент личным открытием стала радость познания Бога через природу.
Еще одна мысль, поразившая меня, связана с медведями, которых в этот раз мы встречали очень часто и боялись неожиданных встреч с ними. Бог сотворил человека как Своего наместника на земле, через которого все звери должны были познавать Бога: какой Он, как к Нему относиться, как Его слушаться. Через человека звери должны были увидеть живого Бога. Через общение с человеком должно было возникнуть гармоничное общение с Господом всего живого на земле. А мы боимся, что наши подчиненные к нам придут. Такова степень человеческого падения – человек боится животных! Мы как будто знаем, что за все наши дела нас нужно свергнуть с царского места и спросить по всей строгости. Видимо, мы подсознательно этого боимся.
Вот видит человек направляющегося к нему лося. Зачем? Может быть, чтобы совершить открытие для себя, ведь для него человек – наместник Бога на земле. И любое животное, будь то кошка, которая ластится к человеку, или собака, которая его защищает, испытывает желание рассмотреть в человеке Бога. Или, например, медведь смотрит на нас и идет к нам. Я не могу этого утверждать, но вдруг у косолапого что-то шевельнулось в душе и появилось безотчетное желание приблизиться к своему Творцу через нас, через людей? А мы в этот момент будем стучать в ведра, бросать в зверя головешки. А если есть оружие, то мишку мы просто убьем. И на того же лося, вышедшего к человеку, смотрим и думаем: «Гора мяса! Сейчас мы поджарим твою печенку-селезенку, отрежем твои деликатесные губу и язык…»
И стало мне очень печально: во что мы превратились! Что Бог задумал о Своем великом создании – и чем мы сейчас являемся. Человек становится откровенным паразитом: сосет из нутра земли нефть, ненасытно использует природные богатства. Думаю, что если бы не Божие долготерпение, настрадавшаяся от человек земля давно бы стряхнула с себя человека и сказала: «Нам такого не надо!» Очень грустно думать о человеке в таком формате, и хочется надеяться, что мы одумаемся и вернемся к тому призванию, которое уготовал для нас Господь: чтобы человек землю созидал, одухотворял и открывал через себя Бог для всех.
И еще одно размышление родилось, когда я наблюдал огромное количество сгоревшего леса от Токмы до Непы. Как пожарища после нашествия татар. Но здесь страшнее, потому что поджигатели – не пришельцы, а свои, доморощенные. А ведь эти места осваивали и возделывали наши предки. Сюда пришли казаки. Они развивались, ловили рыбу, думали, как все организовать для нас – будущих детей и потомков. Они за это воевали. А что же сейчас делают здесь их дети? Проезжая по малонаселенным деревням, с удивлением узнаешь, что раньше число проживавших там исчислялось сотнями, тысячами. И с горечью понимаешь, что человек измельчал и оказался не нужен. Эти мысли наполняют сердце грустью и болью. Возникает благодарная молитва о тех, кто жил здесь раньше, кто все здесь освоил и присоединил к России, наполнил духовностью.
Чем отличались русские люди, осваивавшие север? Они не вели кровопролитных боев, не сгоняли местное население в резервации. Они приходили, селились и просто жили рядом с местным населением. В процессе близкого добрососедства местные присматривались и начинали тянуться к переселенцам. И Сибирь процветала, и сохранились здесь в добром здравии все коренные народы, которых русские научили писать, побеждать болезни, показали множество полезных в быту навыков. Именно от э того просыпается благодарная молитва о них – тех, кто был здесь до нас.
К сожалению, вновь накатывает грусть, когда видишь, какими люди стали сейчас. Хочется, чтобы Русь Святая и вера Православная снова пробудились в нашем народе. Чтобы снова пришли эти лучшие времена. Чтобы русские снова стали светом, освещающим путь для всех. Русские – это же не национальность. Это образ жизни, это следование за Христом. Вот такого возрождения для русских, для России и для Сибири я жду.
Беседовала Инна МАКОВСКАЯ
Публикация журнала «Врата»
(Братская епархия)
Фотографии из миссионерских поездок разных лет
