О том, каково было учиться в советской школе сыну священника, какие пути привели в мединститут и как в последствии довелось прийти к служению Церкви в священническом сане, о том, связаны ли между собой болезни телесные и духовные, и почему в церковных Таинствах мы не получаем исцеление от всех недугов автоматически, рассказал в интервью иерей Андрей Петров, настоятель церкви во имя священномученика Михаила Тихоницкого в Кирове.
Отец Андрей, вы потомственный священник, родились в семье протоиерея Симеона Петрова. Расскажите, как это отразилось на вашей учёбе в школе, которая пришлась на советское время.
– Да, папа у меня – священник. Дед погиб на войне, а прадед был чтецом в храме и учителем Закона Божия в селе Ципья. Он ещё праведного Иоанна Кронштадтского встречал, когда батюшка приезжал в Вятку. Владыка Никандр подарил прадеду Евангелие на молитвенную память.
То, что я сын священника, конечно, накладывало определённый отпечаток: при некоторых обстоятельствах мне могли напомнить, кто мой отец. В школе я не был ни октябрёнком, ни пионером, ни комсомольцем. Одноклассники спрашивали: «Когда же ты станешь пионером?» Пионер – это значит «первый». Как все могут быть первыми? «Пионер – всем ребятам пример». Какой же это пример, если некоторые из них курили, вели себя непотребно? Вначале было заметно, как товарищи гордятся, что стали «первыми»: галстуки наглажены, узелки поправляются, но потом всё стало сходить на нет. Иногда ребята «забывали» надеть галстук, или он походил на тряпочку, которой вытирали школьную доску, – такой же мятый и несвежий, за что доставалось от классного руководителя. В тягость становились сборы, линейки, другие пионерские мероприятия, с которых ребята мечтали сбежать.
Учился я в 16-й школе Вятки (Кирова) и очень благодарен ныне покойному директору В.Н. Патрушеву. Уже после окончания мною школы мы как-то встретились с ним, и Владимир Николаевич рассказал, что в советские годы директора опасались брать в свои школы детей священников, а он не боялся: знал, что у ребят из верующих семей есть сдерживающий нравственный фактор – вера в Бога, и ничего плохого они не сделают. Доброй души был человек. Так, в 16-й школе учились дети протоиерея Серафима Исупова, протоиерея Алексия Кряжевских. В параллельном классе обучался будущий священник Александр Бахаревский, сын протодиакона.
Нельзя сказать, что я находился в изоляции от окружающих, в каком-то особом мире. Во многом мы, дети священников, мало чем отличались от остальной детворы: точно так же играли во дворе, в школе бегали по коридорам, иногда получая затрещины от дежурных старшеклассников, занимались в школьных кружках токарного и слесарного дела, увлекались физкультурой, которую преподавал Валентин Павлович Чарушников. Бывало, и урок не выучишь. Получали те же оценки – от «гусей» до пятёрок.
Учителям я, кстати, очень благодарен, они хоть и обучали нас в советский период, но были для нас примером. Преподаватели работали с полной самоотдачей, чувствовалось, что к урокам готовятся серьёзно, но и с нас требовали соответственно. Учителем истории была Майя Петровна Яровая. Она уроки вела так, что мы, учащиеся, полностью погружались в изучаемые исторические события. Уроки физики у директора школы пролетали незаметно, настолько было интересно. С сердечной теплотой вспоминаю преподавателя биологии Тамару Ивановну Пшеничникову. Эти люди душу вкладывали в наше обучение.
Конечно, все предметы носили идеологическую окраску. Возьмите любой учебник советского времени, методичку или научную работу – везде красной строкой значилась руководящая роль коммунистической партии. В начале обязательны были цитаты основателей марксизма-ленинизма, обоснование с материалистических позиций, а затем уже рассматривалось непосредственное содержание работы. Сейчас это выглядит смешно, а тогда – нет.
Я же как ребёнок тогда воспринимал всё, как и полагается детям, в радужном свете, несмотря ни на какую идеологию. Тем более, что преподаватели, сами того не осознавая, открывали для нас мир Божий. Физика описывает его неизменные законы. На биологии мы познавали, как устроены созданные Господом живые организмы. История учила нас видеть в социальных и политических событиях в жизни разных народов Промысл Божий, помогала понять, что войны порой происходили из-за страстей и греховных чаяний всего-навсего одного или нескольких человек…
И всё-таки, были ли обстоятельства, когда вы как верующий человек уже в юношеские годы находились в противоречии с советской действительностью?
– По сути, коммунистическая партия предлагала вместо христианства новую религию, которая навязывалась людям с детских лет: сначала «внучата» Ильича, затем пионерия и прочее. Вверх по карьерной лестнице можно было подняться, только став членом КПСС. Вместо крестов – октябрятские звёздочки, пионерские и комсомольские значки. Вместо крестных ходов были демонстрации, на которых вместо икон носили портреты вождей. По сути, за основу своей идеологии коммунисты взяли заповеди Ветхого Завета. Первые три из них и часть четвёртой заменили на догму о руководящей роли КПСС, остальное всё осталось: чти отца и мать, не убивай, не прелюбодействуй, не кради… Откуда взялись эти правила? Не из воздуха же. Или их партия придумала?
Веру в Бога заменили на веру в светлое материальное будущее, и многие искренне строили коммунизм, свято в это верили. Но были и такие, которые осознавали, что это только внешняя, ложная оболочка. Большинство же людей старались эти заповеди в своей жизни не нарушать не потому, что боялись подвести партию, а чувствуя, что тогда они преступят что-то внутри себя. Почему так? Потому что эти заповеди дал Бог, создавший нас.
И всё-таки люди раньше были более человечные, простые и отзывчивые. Сейчас же многое меряется таким образом: выгодно мне это или нет, сколько денег я получу. Взаимовыручка, искреннее участие и бескорыстная забота о других исчезают, и это закономерно: на место духовного вакуума, возникшего в душах в «перестройку», пришли деньги, очень сильно меняющие сознание людей. А ведь Христос сказал, что нельзя одновременно служить Богу и маммоне.
Порой даже верующие в своей внутренней жизни сталкиваются с такой проблемой. Но, слава Богу, в Церкви, на приходах людьми движет добрая воля и любовь. К примеру, человек не имеет возможности пожертвовать на храм при совершении Таинства или какой-либо требы разве священник откажет ему? Кто-то из прихожан бескорыстно выпускает миссионерские брошюры, ведёт сайт храма, помогает в ремонте, прибирается в церкви. Это и есть проявление веры и любви к Богу и людям.
А как был выбран путь священного служения, как вы стали еще и врачом духовным?
– Говорят, детские впечатления самые сильные. Маленьким вместе с мамой я ходил в Серафимовский храм. Конечно, полностью службу выстаивать не мог, да и народу в то время было – не протолкнуться, ведь одна церковь на весь город. Но прекрасно помню владыку Мстислава (Волонсевича), батюшек, которые служили в то время. В алтаре до начала богослужения диакон Владимир Жуков давал мне кадило, и я пытался «кадить» из алтаря, открывая диаконские двери, а бабушки с улыбками кланялись.
Владыка Мстислав очень любил с нами, детьми священников, общаться. Соберет нас в алтаре и спрашивает, кто кем быть хочет, как в школе дела и так далее.
Помню владыку Хрисанфа, когда он приехал в Вятку: высокий, худощавый, в сапогах, в подряснике, подпоясанном простым поясом. Все это сохранилось в детской памяти.
После окончания школы попытка поступить в Военно-медицинскую академию в Царском Селе под Санкт-Петербургом не увенчалась успехом. Мне вернули документы, указав на то, что сын священника не может учиться в военном учебном заведении. Вернувшись домой, решил поступать в медицинский институт в Свердловске (сейчас Екатеринбург). Отец Симеон (мой папа) не настаивал на обучении в семинарии, хотя об этом мы и говорили. И правильно – всему своё время.
По своим детям знаю: если ты их заставляешь, то эффект может быть совершенно обратным. Да, я дочкам обязательно говорю, что надо исповедоваться, причащаться, чтобы жить с чистой совестью, а заставлять – смысла нет. Человек должен сам к этому прийти. Принцип таков: говорить о духовном надо, наставлять нужно, порой даже строгость проявлять, но заставлять нельзя.
Мои родители поступали так же. Они привели детей к вере, но над жизненным выбором не довлели. Моё желание стать врачом одобрили, и я пошёл по этой стезе, тем более, что склонность к медицине проявилась у меня ещё в школе, когда на уроках биологии нас знакомили с анатомией человека, и мне хотелось разобраться в этой теме более глубоко.
Став врачом, замечал, что одним пациентам лечение помогало, другим – нет. Были случаи, когда осознавал своё бессилие и рекомендовал к тяжелобольному пригласить священника. Ведь одними лекарствами не поможешь. Бывает так, что человеку достаточно просто простить ближнего, и у него всё встанет на свои места.
Простой пример: когда работал на «скорой», приехал на вызов к женщине с крайне высоким давлением. Спрашиваю, что случилось. Отвечает: «Расстроилась, из-за сада с сестрой поругались, она одно хотела, я – другое». Полечили её, давление привели в норму. Говорю женщине: «Сами понимаете, что с сестрой нужно помириться». А в ответ: «Никогда!» И снова давление подскочило. Лечить таких медикаментозно нет смысла. Прежде человек должен искренне прощения попросить и сам отпустить все обиды, только тогда эффект от лекарства будет. Ведь часто физические проявления – это отголосок нашего душевного состояния, и то, что происходит у нас внутри, выплёскивается наружу в виде каких-то заболеваний.
Но чтобы это понять, с людьми надо говорить. «Сказал и облегчил душу», – так утверждали древние. Человек должен высказаться обо всём, что у него наболело, как говорится, душу открыть. Для этого, конечно, необходимо доверие к врачу.
Слушать каждого сейчас врачу не требуется – у него просто есть определённые схемы лечения на разные случаи. Нас же учили, что если после беседы с доктором больному не стало легче, то это не врач, а технарь. Вообще раньше врача воспринимали как любящего отца, способного утешить. Да, он даёт горькое лекарство, зато оно действенное. А если врач телесный видел, что в данном случае он не может исцелить, отправлял к батюшке, врачу духовному.
Мало лечить тело, если душа продолжает страдать. Так я постепенно утвердился в мысли о принятии священного сана.
Став священником, вы продолжили медицинскую практику?
– Совмещать эти два служения очень сложно, времени не хватает. Сейчас по возможности как врач оказываю помощь родным и знакомым, рекомендую определённое лечение. Конечно, учитываю тот факт, что медицина ушла далеко вперёд, и порой, не зная ответов на те или иные вопросы, рекомендую обратиться с конкретным заболеванием к практикующему врачу. Батюшкам же, не сведущим в медицине, ни в коем случае не нужно брать на себя несвойственные им обязанности! Лучше проявить дарование духовного врача: ободрить, утешить больного, напомнить о духовных причинах болезни.
Иногда Господь посылает недуг для того, чтобы совершались на человеке дела Божии или чтобы научить его смиренномудрию. Так некогда было с апостолом Павлом, который говорил: «Дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился». Бывает, что Господь через болезнь оберегает человека, отводит от чего-то… Здесь мы можем только догадываться и доверять премудрому Промыслу Божию.
Но все-таки чаще всего причина болезни кроется в нашей удаленности от Бога, греховности. Прежде всего нужно назвать гордость, ненависть, сребролюбие, зависть, уныние, также объедение, пьянство, курение, блуд… Например, у человека уязвленное самолюбие, как следствие – гневливость, а проявляться это может в заболеваниях желудочно-кишечного тракта. Депрессия – иногда это признак неверия. Но чтобы достучаться до сердца человека, чтобы он уверовал, чтобы на исповедь сходил, требуется время. Порой это как об стенку горох, как воду в решете носить, потому что человек пока еще не может вместить слово веры. Возможно, он и хочет, но не может, потому что нельзя в стакан налить ведро воды.
Даже Христос говорил Своим ученикам: «Еще многое имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину». В тот момент апостолы не могли в полноте понять слова Христовы, так как многое оценивали по-земному, в соответствии со своим пока еще небольшим духовным опытом, но, когда в Пятидесятницу Дух Святой сошел на них, тогда всё сказанное Христом стало восприниматься по-другому. Результат – распространение христианства по всему миру после апостольской проповеди.
Вот так и человек должен обрести определенный духовный и жизненный опыт, чтобы стать способным пропустить слово веры через свое сердце. И тогда прежде сказанное о Боге, Церкви, святости и греховном недуге переосмысляется, становится понятным.
Что же делать в случае осознания нездоровья духовного?
– Если человек собрался в храм на исповедь, это начало духовного врачевания. «Пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши», – читает священник в молитве на исповеди. У нас принято косточки поперемывать знакомым, у кого какие грехи, поосуждать, поругать, и делается это с нездоровым интересом. А когда на исповедь пришел и надо назвать, исторгнуть из себя грех, тут уж не до смеха, тяжело. Господь все грехи прощает, но человек должен их осознать, покаяться в них, открыть священнику, чтобы тот при необходимости назначил духовное «лечение».
Не будет пользы, если сознательно что-то утаить на исповеди. Это то же самое, если, придя к доктору, пациент по какой-то причине не все расскажет о своей болезни, и врач, не зная полного спектра симптомов, не сможет прописать нужное лекарство.
Человек должен желать духовно измениться, а что мы, к сожалению, видим вокруг? Религиозное равнодушие. Около двух тысяч лет назад Христос сказал иудеям: «Род неверный и развращенный». Хотя эти люди ждали пришествия Мессии, соблюдали ветхозаветный закон. Вот и мы считаем себя христианами, а таковы ли на самом деле? Если заглянем в глубину сердца, проверим нашу жизнь, может быть, поймём, что Спаситель и нам сказал: «Род неверный и развращенный». Увы, времена меняются, а человек меняться не хочет.
А разве в Таинствах покаяния и причащения посредством благодати Святого Духа не происходит исцеление души и тела, наше изменение?
– Несомненно, происходит, но не автоматически. В «Книге Премудрости Соломона» высказана замечательная мысль: «В злохудожную душу не внидет премудрость». Разве Иуда изменился? А ведь он находился рядом со Христом, видел Его чудеса, слышал Его проповедь о покаянии, любви, святости. Ему дана была власть, как и другим апостолам, вязать и разрешать грехи, исцелять больных. Наконец, Иуда на Тайной вечери причастился Тела и Крови Христа. И чем всё закончилось? Он не хотел меняться, им всё так же владело сребролюбие, и в итоге Иуда предал Христа! Потом признался в этом, но не покаялся, а пошел и удавился. А на его место был избран другой – апостол Матфий. Так что Таинства не изменяют нас автоматически, без нашего стремления к этому, без духовного труда, иначе мы все давно были бы святые и равноапостольные.
Ещё пример. Человек, не имеющий веры, по какой-то причине крестился. Таинство совершено, но не действенно. Святитель Кирилл Иерусалимский говорил: «Если лицемеришь, то люди крестят тебя теперь, а Дух не будет тебя крестить. А если пришёл ты по вере, то люди служат в видимом, а Дух Святой дает невидимое». Сейчас прихожане стали чаще причащаться, видя в Евхаристии сердцевину духовной жизни христианина. Но это должно происходить из потребности души быть ближе к Богу, это требует определенного духовного опыта, внимательной подготовки к Таинству, искреннего покаяния, очищающего душу.
Беседовала Лада БАЁВА
Публикация газеты
«Вятские епархиальные ведомости»
