Великий пост – время особенно пристально посмотреть на себя со стороны: действительно ли я такой хороший, как мне хотелось бы думать? Это время снова и снова задать себе глубинные вопросы, касающихся крепости веры и доверия Богу: действительно ли мы доверяем Ему во всех житейских перипетиях, действительно ли готовы послушать то что Он нам говорит обстоятельствами нашей жизни, порой сложными и даже трагическими? Своими мыслями об этом, а также о том, как научиться жить с Богом каждое мгновение, какие книги святых отцов полезно читать мирянам, о «пределах» покаянного чувства и практическом опыте любви к ближнему поделились насельники Оптиной пустыни игумен Тихон (Борисов) и иеромонах Нил (Парнас).
В системе координат исповеди
Игумен Тихон (Борисов): Никогда не будет такого момента, когда человек придет на исповедь и скажет (разве что по незнанию и непониманию): «Батюшка, ну вот, сердце очищено, я святой, мне нечего сказать». Это было бы грустное состояние. Мы грешные люди, и хорошо было бы, чтоб мы себя видели со стороны: что мы действительно недостойные, то что у нас очень много несовершенства, очень много грехов, страстей. Важно замечать свои немощи и внимательно наблюдать за собой.
Людям, которые только воцерковляются, кажется, что покаянное чувство имеет какие-то пределы. Бывает, человек исповедовался первый раз за всю жизнь и чувствует – он словно из бани вышел. Но я говорю ему: «Понимаешь, это не разовое состояние. Ты будешь постоянно жить в системе координат исповеди – постоянного внутреннего взгляда на себя». Человек, который не видит себя, очень многое упускает.
Беспокаянная жизнь также бывает, когда мы приходим даже на исповедь, перечисляем какие-то грехи по бумажке, но делаем это чисто формально. Такая исповедь человеку ничего не дает.
А ведь что такое покаяние? Вот, допустим, любовь – это конкретное чувство: любовь жениха и невесты, любовь матери к детям и т.д. Мать буквально чувствует своего младенца, непрестанно оберегает, заботится о нем. Таким же должно быть покаяние. А как обычно бывает? Мы испытываем покаянное чувство в тот момент, когда согрешили, мы можем видеть свой грех каяться в нем еще какое-то время – порой только минуты или даже несколько секунд. А когда доносим случившееся до исповеди, то часто бывает, что уже всё, этого чувства нет. А ведь самое главное – чтобы в сердце было покаянное чувство, о котором говорят и Господь, и апостолы, и святые отцы.
Преподобный Софроний (Сахаров) учил, что всё наше великое, всё наше глубокое и настоящее рождается из покаянного чувства. Пока же его нет, ты просто… мнишь о себе.
А нужно-то всего – любовь!
Игумен Тихон (Борисов): Нам всё хочется на трон, но ты спихни себя на скамейку – там нам место, понимаете? И наше делание – это постоянно на скамейку туда, подальше от трона, куда мы себя возносим. Сколько на протяжении жизни мы читаем молитв, сколько знакомимся с поучениями святых отцов, но когда наступает конкретный момент в наших отношениях, требующий терпения по отношению к ближнему, порой самая простейшая вещь – и мы пасуем, не справляемся. Вот потерпи брата, его какую-то немощь, не скажи ему лишнего слова – а не получается. Нужно что-то такое жесткое сказать, обязательно ответить. Для чего тогда получается всё наше чтение? А нужно-то всего одно – любовь! «Возлюби ближнего твоего» (Мф. 22. 39)… А вот не всегда получается.
Нам бы прочитанные теоретические вещи научиться воплощать в жизнь. Опыт показывает, что это очень трудно, на это уходит время. Мы многое знаем, а на практике делать трудно. Но мы должны видеть, что на заповеди «возлюби Бога всем сердцем и ближнего – как самого себя», весь Закон и пророки стоят.
Казалось бы, так просто – возлюби Бога и своего ближнего, а далеко не всегда получается.
Вера и доверие – не одно и то же
Как довериться Богу, когда кажется, что всё рушится? Почему даже верующие люди испытывают трудности с принятием Божией воли?
Игумен Тихон (Борисов): Нам не хватает доверия Богу, готовности довериться Ему. Святые отцы учат, что вера – это одно, а доверие – другое. И вот мы такие верующие-верующие, но наступает момент, когда нужно именно Богу довериться, и не получается.
Существует греческое слово «теодицея», которое можно перевести как «оправдание Бога». Это значит, что в любом конкретном случае нашей жизни, в том числе в самых тяжких ситуациях – когда умирают близкие или когда мы неожиданно заболеваем страшной болезнью, когда случаются иные скорби, которые можно перечислять очень долго – христианин не может пальчиком грозить небу или вопрошать Бога: «За что? Почему? В чем я провинился?» В любом случае мы должны помнить: Господу виднее, что совершается, Он знает, зачем это происходит. И наша задача – принять Его волю. Причем принять с благодарным чувством, открытым сердцем, с доверием. Но… не всегда у нас это получается.
Теодицея – это доверие Богу в каждый сложный момент нашей духовной жизни.
Цель земной жизни
Важно доверять Богу, а не строить свои планы, но как молиться, чтобы хотя бы примерно понять, к какой цели хочется идти и с трудом начать добиваться этого?
Иеромонах Нил (Парнас): Теоретически на вопрос о цели земной жизни ответить очень легко – она одна для всех, просто у монахов условия для того, чтоб к ней идти, намного лучше, чем у мирян. Цель эта – «ищите прежде Царство Божие и правды Его» (Мф. 6.33).
Что же делать для того, чтобы Царство Божие в нас воцарилось, рассказывается в Евангельском чтении, которое звучит в храмах в дни памяти преподобных отцев: «Возьмите иго моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим» (Мф. 11.29)
Как покой связан с «научитесь от меня, ибо Я кроток и смирен сердцем»? На это отвечает предыдущая, ключевая часть фразы – «возьмите иго Мое на себе», от нее исходит всё остальное. То есть чтобы смириться, надо взять иго, принять власть Божию.
Царство Божие само по себе в душе человека не воцарится – христианин должен добровольно прижать волю своего ветхого человека и отдать власть в себе Богу. Но это теория, и вроде бы всё понятно, но нужно еще это воплотить в своей жизни. Скажу, что у меня [до настоящего времени] не получалось. Я в монастыре много прожил, а хвастаться здесь нечем, потому что хвалиться нужно результатом, а не временем, посвященным на то, чтобы добиться результата, не обретая его в себе. Но тут включается Бог, желающий, «чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2.4). Как говорил отец Иоанн (Крестьянкин), это происходит в том числе через удары. Удары эти бывают внутренние по большей части. И человек понимает, что есть Бог, к Которому надо прилепляться.
Отец Иоанн Кронштадтский в дневнике писал, что великое несчастье для христианина хотя бы на одну секунду разлучиться с Богом. А порой для этого достаточно просто мыслью отвлечься на какую-то «бытовуху»…
Или вот еще эгоизм: поступишь по своему эгоистическому желанию – что потом пожнёшь? Ибо «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8.35)…
И вот вместо того, чтобы спасать душу, губя желание ветхого человека, думаешь: «Ладно, внешние обязанности, какие-то требования, послушания я исполнял, жалоб больших за все годы на меня, не было». Но разве этого достаточно? Понятно, что нет.
Как же утеснить своего ветхого человека? У нас перед глазами множество примеров, как жили старцы хотя бы вот этого последнего времени. Отец Иоанн (Крестьянкин) утром вставал, исполнял молитвенное правило, шел на богослужение, а обратный путь до келии часы занимал, и потом с людьми весь день до вечера, дополнительно у него ещё и послушания какие-то были. Потом снова молитвы. То есть отдыхать вообще времени почти не оставалось… А ведь уже пожилой человек. Умер он в 96 лет, и мы знаем, что лет до девяноста отец Иоанн ещё был «в строю», даже схиму не принимал, чтобы людей не бросать и даже в таком возрасте всего себя отдавать людям. Паисий Святогорец всю ночь молился, чтобы успеть пообщаться с Богом, а весь день находился с людьми, и для отдыха просто не было времени. Силуан Афонский: днём послушание, ночь – молитве (кроме полутора часов на коленках на табуретке). А как сейчас в современных монахах? Ой, какой тяжёлый был день – скорее лечь, утром попозже встать, днём ещё передохнуть, может, ещё на пол где-то прилечь. Ну разве так спасёшься? Вот Господь и вмешивается, начинает удары наносить такие, что уже не ляжешь, потому что знаешь, что за этим последует. Ты заставляешь себя встать на поклон, на молитву. И вроде бы такое утеснение, но делаешь это не с озлоблением, не из-под палки, а с благодарностью: «Слава тебе, Боже, что Ты меня спасаешь. Хоть я не хочу сам, но ты меня толкаешь, заставляешь. Благодарю тебя». Вот так со слезами молишься Господу, благодаришь. Потому что, действительно, хоть так Он нас спасает.
А какая еще цель для нас, кроме как быть с Богом? Ведь Господь сказал: «и всё приложится вам» (Мф. 6.33). Поэкспериментируйте – будьте весь день с Богом. И всё остальное, бытовое, житейское, само пойдет по нужному руслу. Да многого и не нужно будет…
В Святой Руси нашей таких примеров, наверное, тысячи. Есть книга «Три встречи», одна из героинь которой, инокиня Мария, и до того, как мужа похоронила, была самоотверженной, а после всю оставшуюся жизнь посвятила тому, что заботилась о людях, непрестанно посылала в голодное послевоенное время посылки нуждающимся в поддержке, хоть и самой есть было нечего. Но откуда-то Господь посылал помощь – с пищей, с деньгами, с духовной литературой, где-то она все это раздобывала. А утешалась добрым словом. Или, например, отец Иосиф Фудель, родитель писателя Сергея Фуделя – он служил священником в Бутырской тюрьме, у него было четверо детей, но как отец Иосиф жил? Всё заключённым – и время, и постоянная помощь, порой деньги, посылки. А мы как спасёмся?
Каждый человек – как отдельная драгоценная жемчужина
В то же время мирянам не стоит все особенности монашеского подвига, которые мы узнаём из жизнеописаний преподобных и близких нам по времени чтимых старцев пытаться переносить без разбора и должного понимания в собственную жизнь.
Игумен Тихон (Борисов): Иногда мирянам советуют не читать «высоких» трудов святых отцов, чтобы не заунывать. Это не для них книги, а для тех, кто жил и спасался в совершенно другой обстановке, например, в пустынях. И вот мирянин начинает читать, и у него появляется внутренняя дисгармония: он понимает, что это не его жизнь, что он никогда не сможет этого. И потому отцы говорят: ты читай то, что тебе приносит плоды, а зачем тебе такое читать – похвастаться, что ли? Ведь цель душеполезного чтения – это плоды, которые мы с его помощью принесем.
А еще мы все такие разные… В том и была мудрость оптинских старцев, что они каждого человека видели как отдельную прекрасную жемчужину. Понимая, что у каждого свой жизненный подвиг, старцы умели распознать, что что за человек перед ними, куда его послать, что предложить сделать. Кому-то можно тысячу поклонов дать, а кому-то – что-нибудь другое, пусть он как-то так спасается.
Я за то, чтобы принимать всю палитру людей. И отцы нам говорят, что какая-то данность каждому дана от Бога, например, темперамент: один флегматик, а другой – сангвиник. Кто-то в один момент раз – и «Пшшш!», а кто-то – будто летает бабочкой. И нет задачи их уравнять и сделать одинаковыми. А задача – в той или иной ситуации предложить именно то, что нужно определенному человеку. Скажем, флегматик – он больше погружен в молитву, в безмолвие, в тишину ради Бога, не надо ему летать. А тот, который летает, пусть летает, но только с проповедью о Христе, с радостью; и у нас такие отцы есть.
Важность умеренности и избегание чрезмерной суеты
Иеромонах Нил (Парнас): Да, то, что сказал батюшка Тихон, действительно очень разумно. Наверное, все люди не смогут, как отец Иосиф Фудель, всё свое время и средства посвятить людям, находящимся в заключении, в больницах… Но всем нам нужно видеть, что Господь посылает разные случаи, когда надо кому-то помочь, кого-то пожалеть, кому-то уделить внимание, к кому-то отнестись с любовью, когда-то немножко не полениться для ближнего.
И тут не требуется лишать себя сна и разумного отдыха – просто нужно не лениться и не увлекаться ненужными бытовыми отвлечениями. К сожалению, в нашей жизни много примеров, когда человек уже имеет что-то, но стремится приобрести такое же, но лучше. Однако если без чего-то можно обойтись, нужно без этого обходиться, потому что это мудро и разумно. Сейчас интернет-площадки предоставляют очень большие возможности покупать сравнительно дёшево разные хорошие, комфортные вещи. Но мы знаем пример святых, когда они стремились к противоположному. В крайности впадать не будем – не наша это мера, но если у вас есть, например, дома исправный чайник, не надо покупать другой, потому что он лучше. Если обувь ещё не износилась, то давайте её доносим, а потом уже новую купим.
И главное – всё время будем обращаться к Богу, жить с Богом, думать о Боге.
Есть песня из какого-то кинофильма со словами: «Призрачно все в этом мире бушующем. Есть только миг, за него и держись. Есть только миг между прошлым и будущим – именно он называется «жизнь»». Песня мирская, но мудрость в ней есть. Действительно, будущее не настало, прошлого уже не вернешь. А сейчас, в этот самый миг, нам надо устремляться к Богу.
В основе публикации –
фрагмент встречи наместника и насельников Оптиной пустыни
с прихожанами петербургского подворья монастыря
