Получивший в Российском православном университете святого апостола Иоанна Богослова образование историка Павел Камаев после учебы немало лет проработал на православном телевидении, а затем стал преподавать историю школьникам. Почему и спустя продолжительное время вспоминается атмосфера православного университета, как можно «заболеть» археологией, и какую реакцию вызывает диплом православного вуза на «светской» работе, он рассказал в интервью порталу «Приходы».
При выборе места учебы что Вас в РПУ привлекло в первую очередь: то, что это православный вуз, или что в этом учебном заведении можно получить качественное образование историка?
– Скорее, все-таки второе. Именно историческое образование было для меня очень важным.
Как Вы узнали об университете?
– О существовании РПУ я узнал от знакомого, можно сказать, совершенно случайно. Съездил, посмотрел – мне понравилось. Небольшой, уютный – наверное, это сыграло свою роль.
Для Вас было сложным совмещать профессиональное образование с изучением вероучительных дисциплин? Насколько значимым был религиозный компонент в учебной программе?
– Не могу сказать, что у нас было очень уж много православных предметов – одновременно преподавались два-три учебных курса по этой тематике. Так что это не было для меня чем-то очень трудным; к тому же очень нравилось, как преподавали эти предметы.
С Церковью Вы познакомились уже в РПУ, или церковная жизнь и до того не была для Вас чем-то чужим?
– К православной вере и Церкви я пришел еще до поступления в православный вуз.
Расскажите о начале учебы: что для Вас было необычным в этом высшем учебном заведении, что удивило?
– Не могу сказать, соответствовало ли начало учебы ожиданиям или нет, – я ждал всего, что угодно, так что удивить меня было сложно. Мне нравилось всегда, что у нас небольшие группы и все друг друга знают, радовало теплое общение между людьми, подбадривало то, что всегда можно обратиться к преподавателю с вопросом.
Студенты нашей группы учились в одной собственной аудитории, по крайней мере, на первых курсах. Напоминало чем-то школу: преподаватели приходили к нам в аудиторию. Мы все были знакомыми, друзьями – в группе на нашем факультете было всего около двенадцати человек. Мы достаточно тесно друг с другом общались, были вместо не только на занятиях, но и проводили совместно досуг.
Контакт с руководством вуза тоже был хорошим. Ректором РПУ тогда был отец Иоанн (Экономцев). Он не так часто бывал у нас, студентов, но встречи с ним запоминались. Постоянную заботу мы чувствовали со стороны Татьяны Станиславовны Стецкой, декана исторического факультета.
А есть преподаватели, которые особенно запомнились?
– Да, это преподаватели истории Игорь Владимирович Гарькавый, Михаил Николаевич Воробьёв, преподававший философию Сергей Сергеевич Пименов. С ними было очень интересно общаться, они помогали работать, к ним можно было обратиться с проблемами и недоумениями.
Зародившаяся в РПУ студенческая дружба продолжилась за стенами университета? Часто ли Вы встречаетесь со своими однокурсниками? Может быть, проходят встречи выпускников?
– Мне довелось встретиться с некоторыми моими соучениками на праздновании одной из юбилейных дат вуза через несколько лет после выпуска, но отдельных встреч мы не организовывали. Отношения с некоторыми одногруппниками я поддерживаю, но общаться доводится, к сожалению, не так часто. Отношения удается поддерживать с преподавателем археологии Сергеем Владимировичем Шполянским я регулярно езжу на археологические раскопки. С тех пор, как впервые прошел практику после первого курса, так этим и занимаюсь.
А в РПУ для студентов-историков была практика на раскопках, как и в светских вузах?
– Да. На историческом факультете нам положено проходить археологическую практику после первого курса. Мы ездили в археологическую экспедицию. Это было очень интересно, и с тех пор я увлекаюсь археологией, регулярно бываю на раскопках. Пытаемся сохранить наследие, которое осталось от других поколений.
В наше время не так уж много людей работают по профессии, которую получили в вузе. Однако Вы, будучи преподавателем истории, продолжили то направление деятельности, основание которому положили еще в институте. Не могли бы поделиться, как переходил переход от учебы к работе?
– На самом деле, по специальности я пошел работать относительно недавно, шесть лет назад. А до того сразу после вуза стал работать на телевидении, на православном телеканале. Меня туда позвал один из моих однокурсников, который каким-то образом узнал о вакансии. На телевидении я проработал до 2012 года, в том же году подвернулась возможность преподавать в школе, я и был рад, что появился шанс поработать по специальности. В школе я преподаю и сейчас.
Не могу отвечать за всех моих однокурсников с исторического факультета, но точно знаю, что как минимум один из них тоже сейчас работает по специальности. Так что нас, по крайней мере, двое. Впрочем, думаю, что проблема с тем, чтобы после учебы продолжить профессиональную деятельность по полученной в вузе специальности, относится к очень многим профессиям.
Диплом православного вуза нормально воспринимается при приеме на светскую работу, например, в школу? Нет предубеждений?
– Я не сталкивался с этим. При приеме на православное телевидение, понятно, и вопросов быть не могло, но и при поступлении на должность преподавателя в школе тоже ничего подобного не было. Никто не ахал, узнав, что я получил образование в православном институте.
Тут еще такой момент: диплом смотрит отдел кадров, когда уже оформляешь документы для поступления на работу, а до этого нужно пройти собеседование, на котором и выясняются твои профессиональные навыки. Тем не менее, должен отметить, что наличие у меня диплома РПУ вызывает интерес у людей: кто-то просит рассказать о православном вузе, а кто-то в начале общения может проявить некоторую осторожность или, может быть, любопытство. При этом по поводу «качества» диплома никогда никаких вопросов не было.
Что, по-вашему, Вы получили в РПУ святого апостола Иоанна Богослова, чего не могли получить в других вузах? А чего, может быть, Вам не хватало?
– Атмосфера, в которой я находился во времена моей учебы в вузе, была совершенно особенной. Благодаря ей я привык, что нахожусь постоянно в окружении людей, которых более или менее знаю, или, по крайней мере, регулярно вижу, их не так много. И, как мне кажется, нас объединяло что-то большее, чем просто учеба, образование.
Что касается того, что я не получил… Глядя со своей колокольни как человек, работающий в школе, могу сказать, что мне было бы очень кстати, если бы у нас больше преподавали педагогику.
Когда речь заходит об РПУ, что первым приходит на ум? Есть ли какие-то особенно дорогие воспоминания о годах, проведенных в вузе?
– Как я уже говорил, у нас была своя аудитория, и она воспринималась нами как второй дом. Когда я туда приходил, там всегда была атмосфера уюта. Мы могли и чайку попить, пообщаться на разные темы. Это создавало ощущение, что мы не просто на учебе, но что мы не семья (это было бы, пожалуй, преувеличением), но группа близких друзей, единомышленников, что есть что-то, что нас сближает.
На протяжении дальнейших лет жизни мне неоднократно вспоминалась та атмосфера дома, уюта. Тогда это казалось естественным, но сейчас я понимаю, что так бывает далеко не везде, а в больших вузах быть просто не может. Это надо ценить, и мне повезло, что я приобрел в свое время такой замечательный опыт.
Представим, что школьник – Ваш ученик – сейчас подошел бы к Вам с вопросом, сто́ит ли ему поступать в РПУ, и если да, то почему, а если прежде еще сто́ит подумать, то о чем. Как бы Вы ему ответили?
– Это достаточно сложный вопрос. Со времени моего обучения в этом вузе уже прошло немало лет, которые были отмечены преобразованиями в РПУ, так что мне сложно оценивать даваемое там в настоящее время образование, имеющуюся в вузе атмосферу. Если этот молодой человек хочет получить религиозное образование в православном вузе, я, конечно, посоветую ему туда поступать, а если нет, отговаривать точно не буду, а предложу познакомиться с жизнью института и принять ответственное решение.
Беседовала Наталия БУБЕНЦОВА
