Является ли сложившаяся в прежние века традиция благословлять вернувшихся с войны солдат и офицеров какое-то время воздерживаться от Причастия признанием их грешниками, или это духовное лекарство, помогающее восстановиться покалеченным военными ужасами душам? Как Церковь относится к воинам, участвующим в боевых действиях, и можно ли им приступать к Таинствам? Своими суждениями об этом поделился наместник Успенского Далматовского монастыря игумен Варнава (Аверьянов), духовник Шадринской епархии.
Дело не в том, что воины считаются грешниками – мы все являемся, а не считаемся только, грешниками, поскольку, происходя от согрешившего прародителя Адама, с самого рождения несем грех первородный, а затем в течение жизни прибавляем к этому и разнообразные сознательные грехи.
В Священном Писании имеется ясная заповедь Божия, данная Им Моисею на Синае, – «не убий» (Исх. 20:13). Господь наш Иисус Христос подтвердил и даже усугубил эту заповедь: «Вы слышали, что сказано древними: не убивай; кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий гневающийся на брата подлежит суду» (Мф. 5.21–22). Однако вышеприведенные богодухновенные тексты отнюдь не являются препятствием к исполнению воинского долга и не несут в себе осуждения самой воинской службы. Например, Иоанн Предтеча, неумолимый в обличении фарисеев, сравнительно менее строг к «воинам», и на вопрос «что делать?» не требовал от них оставления воинского ремесла, а только «сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк.3.14). Также и Господь отнюдь не укорил капернаумского сотника за его воинское достоинство (см. Мф. 8.5–13).
История Православной Церкви полна множества примеров, когда воины, участвовавшие в битвах, признаются достигшими святости. А в Основах социальной концепции Русской Православной Церкви сказано, что «признавая войну злом, Церковь не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости».
На войне, перед лицом ежеминутной опасности православные воины не только не лишаются возможности причащаться Святых Христовых Таин, но при наличии возможности и побуждаются полковыми священниками приступать к Таинствам церковным.
Что же касается традиции предлагать вернувшимся с войны солдатам и офицерам исполнение определенной епитимии – это врачевание Церковью души воина, покореженной теми ужасами и страданиями, с которыми сопряжена война. Убийство врага на войне – это не вина воина, но это все равно грех в метафизическом смысле, поскольку Господь создал человека не для смерти, а для жизни. Исконный человекоубийца – диавол (Ин. 8. 44). Именно поэтому убийство, пусть и совершенное по необходимости, уязвляет душу и делает ее нуждающейся в духовном лекарстве. Таковым лекарством (а не наказанием!) и должна стать правильно применимая и правильно понятая церковная епитимия – молитва и пост.
Никто не вправе обвинять человека в убийстве во время военных действий, но для души его необходимо пройти определенный путь реабилитации. Известно, как тяжело возвращаются участники боевых действий к мирной жизни. Никто не запрещает приходить им в храм Божий – наоборот, нужно как можно чаще посещать его для исцеления души, исповедоваться, молиться.
По установившейся церковной практике воин не причащается Тела Христова некоторое время, которое определяется духовником индивидуально в зависимости от устроения верующего.
Таким образом, воин-герой, возвратившийся с боевых действий живой и здоровый, придя на исповедь и покаявшись в грехе, получает епитимью не как наказание, а как лекарство, помогающее в исцелении израненной войной души солдата.
Публикация газеты
«Шадринские епархиальные ведомости»
