Известные люди всегда на слуху, публике становятся известны порой самые мелкие и не выносимые обычно на общее обозрение детали их жизни. И все-таки многие наблюдатели пропускают главное – то, что у каждого есть свой путь, на котором приходится делать тот или иной нравственный выбор. Это путь испытаний, размышлений, порой – падений и попыток подняться, взять и нести свой крест. О таких самых важных вещах и зашел разговор с актером театра и кино Дмитрием Певцовым на необычной встрече, которая прошла в середине сентября в верхнем приделе пермского храма Рождества Пресвятой Богородицы.
О приходе к вере
– Четыре года назад я похоронил старшего сына, и если до этого чувствовал себя абсолютно успешным, самодостаточным, мажорным таким успевающим артистом, то через какое-то время после ухода сына понял, что у меня нет почвы под ногами. Я был уверен, что сам строю свою судьбу, а оказалось, что это не так. Вдруг я очутился сам перед собой и увидел довольно нелицеприятное зрелище. И дальше пошёл какой-то процесс внутреннего угасания, пока я не наткнулся на книгу «Несвятые святые».
Вот тогда произошла встреча с епископом, точнее, тогда еще архимандритом Тихоном (Шевкуновым); он дал духовника. Были первая исповедь и первое причастие. И через полтора года я первый раз засмеялся снова. Меня просто вернули к жизни вера, Православие, религия. И теперь у меня гораздо более веселое оптимистическое настроение к жизни и к себе, к людям, нежели было четыре года назад.
О встречах
– Таких людей (как в книге «Несвятые святые» – прим.), конечно, не так просто встретить. Но я действительно встретил несколько таких людей. Один из них – потрясающий подвижник-священник отец Владимир, который строит храм и уже много лет этим занимается практически один на пустом месте, на горе в лесу.
А второй – человек, с которым я уже два года путешествую. Он москвич, уехавший на Север, живет на границе Вологодской и Архангельской областей в деревенском доме с женой и с тремя детьми. Кроме них там никто не живет, и вокруг целый район брошенных деревень – на восемь селений живет пять семей.
И вот этот человек, когда начались трагические события на Украине, придумал акцию «Птицы без границ». Это был акт народной дипломатии: он сел в машину взял жену, прирученного ворона, и они три года назад поехали по Украине, Белоруссии и России. Этот человек ездил по приграничным областям и беседовал с людьми в краевых музеях в клубах, иногда на радиостанциях. При этом он занимается парапланеризмом и, где можно, летал. Беседовал просто о мире, о том, что наши народы братские и, собственно говоря, мы братья. Говорил, что птицы летают без границ, а границы, которые между двумя государствами сейчас «обозначились», – это глупость несусветная. Об этом он разговаривал с людьми три года назад.
Два года назад к нему присоединился уже я с гитарой. Мы возили с собой фильмы, скажем так с пацифистской направленностью и о вере, были даже в городе Ровно (Западная Украина) в краеведческом музее и на местной радиостанции говорили в течение часа о том, с чем мы ездим вообще по стране.
И в этом году мы поехали опять – нас было уже десять человек на двух машинах, в том числе трое детей, одному из которых было три месяца. Уже мы ездили с этой акцией на границе Архангельской и Вологодской областей. Говорили о том же самом, потому что совершенно не обязательно ехать туда, где происходят эти страшные события и говорить об этом там. Ведь можно о добре, любви и мире говорить с людьми где угодно, потому что все начинается с нас, мне кажется, – с того что происходит в душе у каждого человека. Все войны начались с Каина и Авеля, а потом – между народами; появились границы.
Человека, о котором я рассказываю, зовут Сергей Карасев. Он поражает меня до сих пор своим подвижничеством и этим человеческим поступком. Его никто не заставлял – он просто не мог иначе поступить! Уже три года пытается говорить о любви и добре с каждым человеком, с которым встречается.
О вере и творчестве
– Приход в Церковь отразился на всей моей жизни довольно серьезно. И я по-другому стал смотреть на себя, на то, что делаю на сцене. В репертуаре нашего концерта появились песни, связанные с верой. Для меня появились какие-то запреты в жизни и какие-то вещи для меня стали просто недопустимы.
О сцене и жизни
– Знаете, я далек от мысли, что кто-то придет на мой или просто на самый хороший спектакль, и вдруг жизнь его изменится, а главное – сам он изменится! У меня было несколько эмоциональных потрясений в жизни именно на спектаклях, но я не скажу, что после этого стал другим человеком. Мне кажется, мы меняемся со временем либо в результате каких-то коренных переломов в жизни.
Ну, а если человек придет в театр и, как минимум, забудет о том, что нужно платить за ребенка, нужно куда-то бежать, решать какие-то проблемы, и на три часа свое сознание, свою душу отпустит от бытовых и жизненных проблем, начнет сопереживать и сочувствовать чужому горю или радоваться чьей-то радости, сочувствовать героям и вникать в сюжет, мне кажется, это уже хорошо и уже немало!
Очень хорошо помню, как на похоронах моего сына один священник из питерской Лавры сказал: «Было время страшное для нашей Церкви, когда уничтожалось Православие, разрушались храмы, уничтожались, в том числе, монахи, священники. Церковь находилась под спудом безбожной власти, и тем, кто был лишен возможности молиться, ходить в храм и как-то облегчать душу свою в Церкви искусство явилось не полноценной, конечно, но все же заменой».
Поэтому мне кажется, что можно со сцены нести что-то доброе, вечное и светлое! Для меня есть совершенно определенный критерий, по которому можно оценивать произведения искусства – то количество любви, добра и света, которые получает человек в результате взаимодействия с этим актом творчества, будь то театр, кино, фотография или художественное творчество.
О воспитании и наставничестве
– Я педагог пока юный еще. У нас с Ольгой (актрисой Ольгой Дроздовой, супругой Дмитрия Певцова – прим.) – первый набор в Институте современного искусства, и ребята уже на четвертом курсе. Вообще, воспитание – дело обоюдоострое, и часто непонятно, кто кого воспитывает. Детей мы должны воспитывать на собственном примере, и когда ты говоришь ребенку: «Как ты ужасно поступаешь! Так нельзя делать!», а при этом ребенок знает, что ты делаешь то же самое, но стараясь, чтоб он не видел, это глупо.
Поэтому мы стараемся с нашими «детьми», с нашими актерами поделиться всем, что у нас есть по части опыта. Как моя жена говорит: «Мы должны, прежде всего, воспитать из них правильного, профессионального зрителя». А «профессиональный зритель» – это человек с открытой душой и добрым сердцем! Это самое главное! И они, мне кажется, начинают уже отвечать нам тем же, потому что после спектакля нашего курса ко мне подходят люди и говорят: «А как вы добиваетесь такого огромного количества любви и добра, которые идут от них со сцены?»
Вот это для меня самое главное, потому что есть вещи, которые нельзя сыграть. Можно быть гениальным артистом и в то же время чудовищным и недалеким человеком. Обмануть тонкую душу зрителя очень сложно – он, может быть, не поймет сразу, но позже почувствует.
О молодых
Вот как мои родители говорили со своими друзьями: «Ну да, у нас сейчас с молодежью что-то не то!», так же сейчас мои друзья говорят со мной о своих детях и о детях своих друзей. Это полная ерунда! По-моему, отец Иоанн (Крестьянкин) говорил по этому поводу замечательную вещь: «Вот ко мне приходят родители и говорят, что же делать с нашими детьми? И никто не приходит и не говорит, что делать с нами, с родителями?»
Мне кажется, проблема молодежи, с одной стороны, надуманная, а с другой стороны – это проблема всегда «родительская», проблема тех, кто старше. Наши дети являются отражением нас, и все те негативные течения, которые проходят через наше сердце и душу, потом материализуются в наших детях. То, что мы не сумели перебороть, не смогли преодолеть в себе, проявляется в наших детях. А мы говорим: «Откуда это все? Мы такими не были!»
Я верю в современную молодежь, и, приходя в Сретенский монастырь, я вижу, что там не только лишь бабушки и дедушки стоят. Там огромное количество молодых людей. И когда захожу в книжный магазин в Москве, я вижу там толпы людей молодых, которые не в интернете сидят, не на «кислотных» дискотеках, а ищут и читают книги. У нас все это есть, надо это ценить и преумножать.
О «моде на Церковь»
– Вера искренняя и чистая – это дело каждого! И если воспитывать детей «с молодых ногтей», то, конечно, это можно привить. Ничего страшного в том, что есть «мода» ходить в храм! Ведь если человек по велению моды зайдет в храм и там останется, даже когда мода пройдет, то ничего страшного в этом нет!
Записал Юрий КИЩУК
