Как священники делят с военнослужащими тяготы их службы, почему даже некрещеные солдаты просятся на богослужение в храм и чем может помочь батюшка сбежавшему из части призывнику, рассказывает протоиерей Георгий Козин, руководитель отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами Самарской епархии, настоятель самарского храма великомученика и Победоносца Георгия на площади Славы.
Расскажите, пожалуйста, как начиналось взаимодействие с воинскими подразделениями на самарской земле?
– В апреле 1994 году с благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и архиепископа (ныне митрополита) Самарского и Сызранского Сергия было подписано соглашение о сотрудничестве с Вооруженными Силами. В те годы не предполагалось, что священников когда-нибудь удастся ввести в штат, что они будут трудиться официально, поэтому все было выстроено на чистом энтузиазме. Войсковые священники делали, понимая, что служа людям, мы служим и Богу, а наше общество состоит, в том числе, и из тех солдат и офицеров, которые нас защищают.
Священники приезжали в воинские подразделения, представлялись и после этого читали лекции, в основном по славной истории нашего Отечества и его армии. Конечно, в воинских подразделениях были и мусульмане, иудеи, но подавляющее большинство – православные. Поэтому обращение к Православной Церкви было логичным и последовательным. И так, на энтузиазме, – семнадцать лет.
Вскоре общество стало потихонечку меняться, и Вооруженные Силы – не исключение. Слава Богу, наступил такой период, когда и высшее командование ощутило необходимость присутствия священников в воинских подразделениях. И в течение двух последних лет наши священники были официально введены в штат.
Случались ли выезды в зону боевых действий?
– В 2005 году ездили в Чечню. От нашего отдела – я, были и представители общественных организаций, губернской думы, от военкомата. Мы сопровождали собранную в Самаре благотворительную помощь. Отвезли всё в 165-ю бригаду, которая тогда находилась в чеченском городе Аргун. Солдаты и офицеры были очень рады, что мы их поддержали в трудную минуту. И, конечно, мы тоже понимали важность этого дела, ведь если уж Церковь не подержит, то кто?
Военнослужащие там были в тяжелейшем положении: не хватало даже теплой одежды. Мы им привезли свитера, вязаные шапки, и всякие полезные мелочи – блокноты, тетради, ручки, конверты, чтобы писать домой. Разумеется, святые иконы, духовную литературу.
Доводилось там крестить ребят многих. Эта бригада была расположена на территории завода железобетонных изделий, и они там даже часовню выстроили, в которой мы служились молебны и совершали крещение.
Сейчас, после сокращения, из подопечных у нас остались третья и двадцать третья бригады.
Можно о них подробнее? Не разглашая военной тайны?
– Третья бригада – это спецназ, ее окормляет отец Рустик Гизитдинов, двадцать третья – мотострелковая, там служит отец Никита Степанов. Они выезжают на учения вместе с бригадами, разделяют все тяготы армейской жизни в полевых условиях. Есть еще подразделения в Рощинском, который раньше назывался Черноречье. Их окормляет отец Дмитрий Поляков, настоятель Никольского храма, выстроенного силами и пожертвованиями всего населения Рощинского. Люди очень радовались, что, наконец, могут помолиться здесь о здравии и о упокоении своих родных и близких.
Отец Димитрий в нижней части храма читает лекции, показывает фильмы на патриотическую тему, проводит беседы с солдатами и офицерами, со школьниками. Правда, этот священник в штат пока не введен.
Вот такие у нас подразделения. Их увеличения либо укрупнения пока не предвидится, поэтому большой нужды в новых священниках нет. Другое дело – Сызрань, где военное вертолетное училище, готовящее офицеров-вертолетчиков. Там такая необходимость налицо. Слава Богу, митрополит Самарский и Сызранский Сергий уже назначил ответственного, так что дело пойдет.
При частях, где служат солдаты-срочники, есть хотя бы молитвенные комнаты?
– Обязательно. Это делается в первую очередь. Когда священник заступает, он организовывает такую комнату и библиотечку духовной литературы при ней. В этом году проведена акция «Подари книгу солдату». Силами всей нашей митрополии много книг было собрано, мы их передали в торжественной обстановке Второй мотострелковой армии. Библиотеки серьезно пополнились литературой, которую солдаты могут взять в свободное время.
И во многих воинских частях сейчас есть такие комнаты?
– Везде. В Рощинском вообще прекрасная библиотека при храме, молитвенные комнаты. Кстати, там размещаются еще связисты, которых уже в течение семнадцати лет окормляет о. Дионисий Толстов.
А были запоминающиеся случаи в практике вашего отдела?
– Ну, вот такая ситуация. В храм зашел молодой человек в гражданской одежде. Он ждал священника. Представился, что из воинской части. Я спросил, почему он в «гражданке». Тот ответил, что вынужден был сбежать из части. Как так? Это же преступление. Он рассказал все, как было. Я непосредственно обратился в штаб армии, который тогда еще находился у нас, в Самаре, на улице Фрунзе. Разобрались. И солдатика просто перевели в другую часть, где он спокойно дослужил. А если б в церковь не пришел, что тогда?
Как военнослужащие воспринимают священника?
– Когда человек оторван от обычной жизни, он адаптируется не сразу. У него до этого все по-домашнему было, просто… А здесь – все по приказу…. И зарядка по приказу, и прием пищи. Сложно себя переломить. На «гражданке» ведь он не жил в таком послушании. И тут священник должен помочь, особенно на исповеди. Да и так, в личной беседе…
Есть, правда, призывники, которые не хотят слушать ни священника, ни командира. К ним приходится строгие меры применять. Жаль, что в современной армии отменили гауптвахту, – она была хорошим инструментом воспитания, хоть и жестким. Провинившийся сидел там двое – трое суток, от безделья томился и понимал, что все его проступки ничего хорошего не сулят. Было время подумать, и он менялся. А сейчас что: сразу в дисбат после повторного нарушения?
Ну, слава Богу, солдаты прислушивались, одумывались, исправлялись…
Меняется ли обстановка в армии от того, что есть взаимодействие с Церковью?
– Безусловно. Отношения становятся иными. Офицерам мы объясняем, что вся культура отношений – от них: когда командир меняется к лучшему, то солдат за ним тянется.
И те, и другие с нетерпением ждут воскресной службы – они в храме как будто домой попадают. Условия-то домашние, в прямом смысле: приехали с утра, исповедались, помолились, причастились. После этого вкусный обед для них накрыт. Вкусно потому, что все по-домашнему приготовлено. А после этого и поговорить можно, фильм посмотреть. И получается, что день у ребят так наполнен, что для них после этого недели две-три служить уже не так тягостно.
Многие просятся. Мне отец Никита рассказывал, что один солдат его донял: «Я не крещеный, но возьмите меня в церковь, пожалуйста». Батюшка его, конечно, взял: присмотрится, а там, глядишь, желание принять крещение появится, человек по-другому будет относиться к вере.
То есть военнослужащие непосредственно к вам в Георгиевский храм приезжают?
– Да. В верхнем храме они молятся, а там, где крестильный храм, мы столы ставим, фильмы показываем, беседуем. Отец Никита потом их на колокольню заводит, город и заволжские берега показывает. Потом с солдатами на площадь выходит и об истории рассказывает.
Мы их очень тепло встречаем, поэтому они все и рвутся к нам. Правда, за один раз мы не можем принять больше 25 человек, поэтому они чередуются. Отец Никита в субботу вечером приезжает к ним в подразделение, приуготовляет военнослужащих и сам готовится к Святому Причащению. Они вместе вычитывают всё правило.
Участвуют ли священники в военных учениях?
– На Рождественских чтениях в Москве протоиерей Димитрий Смирнов, который раньше возглавлял Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами, говорил так: «В воинских частях должен быть из лучших священников лучший».
На наших батюшках лежит очень высокая ответственность. Во-первых, солдаты и офицеры присматриваются, как себя священник ведет, а условия армейские не простые. Взять те же учения…
Мне тоже доводилось ездить на них: дважды я выезжал в лагерь «Тоцкий». С благословения владыки Сергия на базе военного автомобиля «Кунг» (ЗИЛ 131) был создан передвижной храм. Мы с этим храмом были на учениях. В лесу его разворачивали, как полагается, с маскировочной сеткой, и в нем служили Божественную литургию. Приходили офицеры и солдаты: молились, исповедовались и причащались.
Проводится ли специальное обучение военных священников?
– Для священников есть курсы в Москве. Были батюшки, которые даже не служили в армии. Поэтому, чтобы их лучше к такому служению подготовить, дать знания (особенно по военному уставу), для них проводили особые курсы, после которых сдавались экзамены, выдавались дипломы. Наш отец Никита Степанов ездил на эти курсы.
Командиры воинских подразделений часто идут навстречу?
– Они все сейчас хотят, чтобы священники работали с военнослужащими. Знаете… Когда я в Чечню приехал, то там прозвучал вопрос со стороны: «Зачем это? Много разве верующих?» А один офицер ответил: «Здесь нет неверующих – все верующие, когда в окопы попадают. Крещеный или не крещёный – сразу верующим становится…». Жизнь… Грань… Вот испытание пришло – тут уже любой задумывается, конечно…
Беседовала Алена КОНАВЕЦ
В основе материала –
публикация сайта Самарской епархии
