Почему подспорьем тому, кто обучается колокольному звону, могут стать уроки танцев? Что полезного звонарь может найти в джазе? Где звонят в колокола «по нотам», и какое место на колокольне традиции, а какое – импровизации? Об этом зашел разговор с Александром Мореновым, основателем школы колокольного звона при Казанском кафедральном соборе Волгограда. В течение десяти лет Александр играл в православном театре «Благодатное небо», еще до прихода в Церковь окончил отделение хореографии Волгоградского института искусств и культуры и говорит, что этот опыт очень помог в освоении тонкостей звонарского мастерства.
Вы звоните уже двенадцать лет, помните свои ощущения во время первого подъема на колокольню?
– Сразу после того, как я поступил в духовное училище, один из старшекурсников предложил нам освоить послушание звонаря. Немного подумав, я решил: научусь на всякий случай. Как только поднялись на колокольню Свято-Духова монастыря и начали звонить, меня поразил мощный звук, разливистый, его ни с чем не сравнить, ни с какой музыкой, и я буквально влюбился в звон. Начал активно учиться, интерес к этому сразу от души пошел.
Где набирались опыта, ведь у нас тогда еще не было курсов звонарей?
– Сначала кропотливо практиковался в монастыре, даже иной раз ругали меня и отлучали от послушания за то, что слишком затягивал звон после службы. Другой возможности потренироваться не было, и мы с сокурсниками одно время отрабатывали технику, обматывая кожаными приспособлениями языки, чтобы не тревожить жителей центра города. Несколько уроков мне дал известный звонарь Федор Кузнецов, сам он музыкант-баянист, жил в Камышине, а совсем недавно переехал в Петербург. После окончания духовного училища прошел ускоренный курс обучения в Москве, в школе звонарей Ильи Дроздихина. Так как жить в Москве дороговато, программу, рассчитанную на два месяца, я освоил за месяц. Там же научился подвешивать колокола и настраивать систему управления. А потом познакомился с архангельским звонарем Андреем Дьячковым, который руководит «Международным центром колокольного искусства» в Москве, где обучают подвеске и настройке колоколов, а также звонарскому мастерству.
Вы когда-нибудь думали о профессии звонаря, если можно это занятие назвать профессией?
– Вообще не думал об этом, в детстве водителем хотел быть, как все мальчишки… Если это и профессия, то, конечно, очень редкая. Если заниматься только этим – звонить, грамотно монтировать колокола, постоянно совершенствоваться, то можно назвать это профессией, а так у нас многие от души звонят. В Волгоградской области больше любителей, чем профессионалов.
Обязательно ли иметь, скажем, музыкальное образование, чтобы стать звонарем, и какие способности необходимы?
– Должны быть предпосылки: и чувство ритма, и пластика. Мне вот занятия танцами в этом очень помогли. В новосибирской школе звонарей, например, руководитель большое внимание уделяет пластике. Я об этом как-то не задумывался, а, оказывается, движения во время управления колоколами от пластики идут, и это очень важно, это большое подспорье звонарю. Музыкальное образование иметь совсем не обязательно.
Уже пять лет при Казанском соборе в Волгограде существует школа звонарей. Много ли желающих пройти обучение, и какого возраста чаще всего?
– Чаще приходят школьники-старшеклассники и люди более взрослые, где-то за сорок. Студентов мало – у них, наверное, много других забот. Сначала старался, чтобы учеников побольше было, а сейчас их не так много, но зато можно уделить достаточно внимания каждому, подход стал более индивидуальным. В группе в среднем три-четыре человека, и курс обучения, можно сказать, неограничен. Разным людям требуется разное количество времени для освоения навыков. Люди старшего возраста иногда хуже запоминают и на практике могут быть «деревянными». А подростки могут быстрее все запомнить и понять, как это делается.
Все ли потом находят себе применение, или кто-то учится «для себя»?
– Кто действительно хочет, обычно находит возможность применить свое умение. Был один школьник из Москвы, его бабушка привела в школу во время летних каникул, чтобы просто занять чем-то. Он с большим желанием учился, и способности были. Вернулся домой, как потом бабушка рассказывала, родители обратились в ближайший храм, где был нужен звонарь, и он стал звонить. Бывает, послушники из монастырей других регионов приезжают поучиться.
У Вас бывают выездные мастер-классы, как они проходят?
– В основном приглашают на подвеску колоколов, из нашей области обращаются за помощью и из других регионов. Там же обучаю и звонарскому мастерству. Вскоре предстоит поездка в Калужскую область. Во время гастролей театра мы попали в Никольский Черноостровский женский монастырь и узнали, что колокольня находится в плачевном состоянии. Начали сотрудничать. Монастырь большой, у него есть скиты по всей Калужской области, находятся жертвователи из Москвы, которые восстанавливают храмы, приобретают колокола. Это уже четвертая поездка в те места, еду монтировать колокольню в Успенский Шаровкин монастырь в селе Ильинском.
Какую музыку слушаете в повседневной жизни?
– Раньше слушал электронную танцевальную музыку, так как занимался современными танцами. В годы, когда только пришел в Церковь, слушал ДДТ и Виктора Цоя. Не так давно приобщился к джазу, в нем можно почерпнуть для звона ритмические вещи, манеру импровизации. Но в последнее время понимаю, что любая музыка больше отвлекает и рассеивает, сейчас хватает просто тишины и звона, чтобы получить эстетическое удовлетворение.
Самые серьезные колокольни, на которых Вам доводилось звонить?
– На фестивале в Александро-Невской лавре третий год проходят показательные выступления звонарей, это большой опыт для меня – звонить на таких колокольнях. У нас нет настолько больших наборов колоколов, а там их около двадцати.
Еще одно знаковое место – Спасо-Евфимиев мужской монастырь в Суздале. Все колокола там исторические, звук у них особенный. Звонница древнего типа постройки – вытянутая, у нее очень «жесткая» система управления – тяжело нажимать тяги от колоколов, для этого нужна сноровка.
Такие звонницы-галереи, где звонили несколько человек, были распространены до XV века, только в XVI-XVII вв. начали появляться колокольни башенного типа. В таких местах самое главное – больше практики перед выступлением, чтобы освоить управление и понять, какие созвучия для тебя самые лучшие.
Как складываются традиции колокольного звона, как обстоит с этим ситуация у нас?
– Со звоном ситуация примерно такая же, как и с распевами: в каждой местности или крупных обителях формируются свои традиции. В звонарском деле они зависят от устройства колокольни, удобства управления и т.д. У нас все традиции за десятилетия гонений на Церковь были искоренены, а вот Троице-Сергиева лавра, например, закрывалась всего на двадцать лет в советское время. В 1946 году она открылась, и звонарь пришел тот же, поэтому минимум потерь было в традициях. Позже приемником стал игумен Михей (Тимофеев), к нему со всей страны люди приезжали и учились.
Своя традиция в Ростове Великом: в самый большой колокол «Сысой» весом 32 тонны звонарь звонит отдельно. Здесь стремятся к аутентичности. В начале XX века все рисунки звонов были записаны по нотам, с тех пор так и звонят, импровизация не допускается.
Для Дивеево характерен трехдольный звон. У каждого звонаря свой почерк, который он передает своим ученикам; что-то новое со временем может добавляться, но в целом рисунок сохраняется.
Какие виды звонов применяются в разные моменты богослужения?
– Канонических видов звона всего четыре. Благовест – это мерные удары в колокол, которые помогают человеку настроиться перед началом богослужения.
Перезвон совершается очень редко: в Страстную пятницу, Крещение, Успение, Крестовоздвижение. В каждый колокол ударяют по одному разу с небольшим интервалом – от большого (низкого) к малому (самому высокому). Он символизирует умаление Бога ради спасения людей.
Перебор – поочередные удары в колокола от самого маленького до большого – используется после отпевания и символизирует жизнь человека от рождения до смерти. В конце исполняется краткий трезвон, напоминающий о надежде на вечное блаженное упокоение.
Трезвон в церковном обиходе используется чаще всего, его мы слышим каждый день после Литургии. Это самый художественный жанр звона, где возможна импровизация и звонарь может лучше всего выразить себя.
Беседовала Екатерина ЛАНДИНА
В основе материала –
публикация пресс-службы Волгоградской епархии
