Один в поле не воин, да и несколько человек – не грозный полк. Так зачем же собираются и едут в малолюдные уголки российской глубинки волонтеры «Общего дела», стремящиеся спасти от разрушения деревянные храмы и часовни? Разве таким силами можно что-то сделать? Но если присмотреться к каждой конкретной экспедиции, можно увидеть, что небольшими, казалось бы, силами удается сделать то, что не получалось сдвинуть с мертвой точки годами. Да и местных жителей, оказывается, такой пример вдохновляет пытаться сберечь и благоукрасить свою святыню. О встрече с одной такой экспедицией рассказывает журналистка из Марий-Эл.
Сретенский храм села Русский Кадам на марийской земле был возведен в 1903 году московским меценатом Ильей Касьяновым. Православный купец построил несколько деревянных церквей по единому проекту в северных областях страны, где преобладало иноверие.
Возглавлял Сретенский приход протоиерей Петр Красноперов, который более двадцати лет состоял членом-сотрудником Православного императорского Палестинского общества. На протяжении тридцати четырех лет отец Петр был усердным проповедником Слова Божия, пользовался уважением и любовью прихожан. С матушкой они воспитали десять детей, и практически все оно связали в будущем свою жизнь с Церковью, многие во время гонений пострадали за веру Христову. В 1939 году храм закрыли, и село обезлюдело.
Несколько лет назад поехать в Русский Кадам меня пригласила Тамара Курова из Йошкар-Олы, правнучка протоиерея Петра Красноперова. По дороге она рассказала, что раньше как-то не задумывалась о том, что ее предки были священниками. А в 2011 году вдруг вместе с близкими родственниками решили проехать по местам их служения. Увидели такое запустение, что сердце кровью обливалось…
Тогда и появилась мысль восстановить, что еще возможно. Решили в бывшем священническом доме оборудовать домовой храм – архиепископ Йошкар-Олинский и Марийский Иоанн намерение благословил, взялись за работу. Старинные деревянные стены хорошо сохранились, а при реставрации использовали современные отделочные материалы. Благоустроили территорию. И начались службы, пока еще нечастые. Литургию совершали на антиминсе. В 2014 году здесь зарегистрировали приход.
А что же старый храм? Чуть поодаль от нарядного здания домовой церкви вековые тополя скрывают деревянный Сретенский храм. Время не пощадило его: зияли глазницы выбитых окон, мхом покрылись доски. В местах, где кровля не протекала, и сейчас еще виднеются крепкие бревна, но в целом время сделало свое дело: сгнила и провалилась колокольня, повсюду гуляют сквозняки.
Но… случилось то, о чем и не мечтали. Летом прошлого года в марийскую глубинку из Москвы прибыл десант добровольцев-волонтеров, участников проекта «Общее дело», призванного возрождать деревянные храмы России. Начало этому движению положил настоятель московского храма Серафима Саровского в Раеве протоиерей Алексий Яковлев, который однажды во время путешествия по Русскому Северу встретил увлеченного дедушку, по своей инициативе восстанавливающего храм в родном селе. Отец Алексий проникся этой идеей. Вернувшись в столицу, собрал первых добровольцев.
Было это лет десять назад. С тех пор движение разрослось и стало уже международным. Среди добровольцев «Общего дела» – и немцы, и французы, есть даже помощники из Китая. Ежегодно около сотни экспедиций направляются летом в разные уголки России для разведки, консервации и восстановления деревянных храмов. Зимой батюшка организует плотницкие курсы специально для добровольцев, чтобы они умели хотя бы правильно топор в руках держать. Занимаются с ними и московские реставраторы.
И вот в прошлом году около десяти московских добровольцев по просьбе Тамары Викторовны, правнучки настоятеля Сретенского храма, впервые приехали летом в Русский Кадам. На своих машинах, со своим инструментом, продуктами. Разобрали завалы, осмотрелись: состояние тяжелое, но не все еще потеряно. Дерево – удивительный, прекрасный строительный материал, пока над ним есть кровля и он защищен от влаги. Но как только попадает вода древесина «умирает». Приняли решение спасти то, что еще возможно, – алтарь и переднюю часть храма, чтобы получилась маленькая деревянная церквушка. С этой целью и вернулись в Русский Кадам в 2017 году.
Я тоже решила побывать там еще раз, увидеть перемены своими глазами, встретиться с причастными к делу людьми.
Приехала – на стройке кипит работа. Начинаю разговор с руководителем группы добровольцев инженером Андреем Губановым:
– Работаем с раннего утра и до позднего вечера, – говорит он. Времени очень мало, а работы – сами видите. Очень обрадовались, что у храма появился свой батюшка – иерей Владимир Каплунов. Это хорошая новость. Когда такое происходит, понимаешь, что Бог не оставляет нас. Наша экспедиция, в первую очередь, дает определенный импульс: как правило, подтягиваются местные жители, образуется православная общинка, храм благоукрашают, и начинается приходская жизнь. Наша задача – дать толчок, уж если из самой Москвы приехали.
В этом году добровольцы поставили две задачи: законсервировать над передней частью храма кровлю и устроить алтарь. Но уж такое дело реставрация: возьмешься за одну половицу – четверть пола приходится менять… Вот и получилось, что, прежде чем устанавливать иконостас, пришлось ошкурить и покрасить стены, подремонтировать пол, покрыть потолок вагонкой, которую, кстати, пожертвовал родственник батюшки Петра Красноперова. И перед отъездом установили иконостас.
А Тамара Викторовна вытирает слезы: «Это Господь нам послал их. Моя мечта сбылась. Алтарь и передняя часть восстановлены, а это – сердце храма». Рассказывает, что добровольцы прислали им к престольному празднику храмовую икону Сретения Господня, которой у кадамцев не было. Один из приходов города Волжск пожертвовал маленький куполок.
– Глядя на волонтеров, и местные тоже начинают работать, – в разговор включается отец Владимир. – Пример вдохновляет. Видите поваленные старые деревья? Это местные очищают территорию. Сейчас договорились с проектировщиками – должны приехать, и будем решать, как кровлю над колокольней восстановить; фундамент посмотрят. Важно остановить дальнейшее разрушение, затем уже производить восстановительные работы.
Бывая на приходах, не раз приходилось видеть, как одна часть храма уже восстановлена, идет служба, другая законсервирована до лучших времен. В Кадаме такой возможности не было, и службы совершаются в домовом храме.
– Домовый храм возник ввиду необходимости, – поясняет отец Владимир. – В старом молиться нельзя было, а молитва – это основа. Не было бы служб в домовой церкви – не случились бы столь радикальные перемены и со старым храмом. Как дальше будет – сложно сказать. Но владыка Иоанн, когда был здесь в прошлый раз, сказал: «Готовьте престол, и будем освящать отреставрированный старый храм». Домовая церковь ведь не освящена, службы там совершаются на антиминсе…
Перед отъездом нас пригласили в трапезную. Здесь за хозяйку Ирина Лихобабина — доброволец и частный предприниматель из Подмосковья. Она улыбается гостям, рассказывает, что всем довольны: днем – работа, после – купание в пруду, вечером – песни под гитару, завтраки, обеды – по расписанию, а местные молочком парным балуют.
Вечером в тот день планировалось еще и небольшое торжество: полгода со дня бракосочетания Ирины и одного из добровольцев – Сергея. Познакомились они здесь же год назад. Вот так, у храма, соединились две судьбы.
Людмила ПРОТАСОВА
«Мироносицкий вестник», Йошкар-Олинская епархия
Фото со страницы движения «Общее дело»
в социальной сети «Фейсбук»
