До последнего времени в Оренбургской епархии был только один действующий мужской монастырь – Андреевский. Сейчас на глазах жителей Оренбурга происходит рождение нового Димитриевского мужского монастыря, который располагается в черте города. Иеромонах Варнава(Соколов), решением Священного Синода назначенный 21 октября игуменом новообразованной обители, рассказывает кто и как может стать насельником монастыря, размышляет о себе, о жизни, о Боге…
Отец Варнава, расскажите о себе. Как Вы стали верующим человеком, монахом. На Ваш взгляд, монахом становятся или рождаются?
– Вы задаете вопросы, на которые ответом может быть рассказ на несколько часов. Трудно в двух словах рассказать историю поиска Богом заблудшей души. А ведь большинство историй обретения веры в советскую и перестроечную эпохи – непростые. Жизнеописания, начинающиеся словами «…родился в благочестивой верующей семье…» ушли в прошлое задолго до того, как я родился в 1970 году. Учитывая формат статьи, придется ограничиться лишь основными вехами духовного пути.
Мое детство было обычным детством обычного ребенка советской интеллигентной семьи. Мои воспитатели – семья и школа. Папа – геофизик, мама – педагог. Дедушка – военный летчик, бабушка, которая жила с нами, – учительница. Впервые я услышал слово «Бог», произнесенное не в шутку и не пренебрежительно, на уроке астрономии у замечательного школьного учителя физики Сергея Владимировича Кирбятьева. Он, рассказывая о строении вселенной, на наши повторяющиеся вопросы «а дальше что?», к великому нашему удивлению сказал, в конце концов, что, то, что дальше, знает только Бог. Это сейчас большинство серьезных ученых не сомневаются в разумности вселенной, даже если они не религиозны. А тогда это было потрясением для меня. Я запомнил эти слова на всю жизнь.
Крестился в девятнадцать лет, будучи студентом второго курса МИФИ, в московском храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне. Однако до моего сознательного обращения к Богу и воцерковления прошло еще десять лет.
Вскоре, летом 2001 года, по совету друга, впервые побывал в Оптиной пустыни. Как только переступил порог Святых врат, душа сказала мне: «Ну вот, ты тридцать лет мотал меня по всему белому свету. А ведь я всегда хотела сюда». И такая радость была в моем сердце, никогда ничего подобного не переживал до этого. Приехал на один день, а остался сначала на три дня, потом на пять, потом уже привык к долгим монастырским службам. А на седьмой день задал себе вопрос: «А почему я должен уезжать отсюда – мне здесь так хорошо, мне все здесь нравится…» Нашел всего две причины: 1. У меня уже был подписан контракт на год преподавания в ОГУ и ОГПУ. А дело было в конце июля, и я бы сильно подвел знакомых мне педагогов, и 2. Я обещал протоиерею Георгию Горлову, моему первому духовному отцу, помочь в воскресной школе. Я уехал, хотя до сих пор жалею, что не остался тогда. К тому времени познакомился с человеком, который стал моим духовным наставником на долгие годы, – схиархимандритом Серафимом (Томиным).
Через год после моего воцерковления и поездки в Оптину пустынь вопрос о выборе жизненного пути стал для меня главным. Как он решался – отдельная долгая история. Скажу лишь, что после повторного посещения Оптиной в 2002 году вернулся в Оренбург с твердым намерением поехать в Андреевский мужской монастырь «пожить годик, а там – как Господь управит». Господь управил так, что на восьмой день меня одели в подрясник, а через год с небольшим, 3 ноября 2003 года, отец Серафим постриг меня в монахи с именем Варнава. Началась совсем другая история, которая продолжается по сей день. Но о жизни монаха говорить принято только после его смерти, так что здесь можно пока остановиться.
Что же касается второй части Вашего вопроса, то отец Серафим говорил, что монашество – это призвание. Господь зовет людей к совершенству. Всех без исключения. А вот откликнуться на Божий призыв – это зависит от человека. По какому пути пойдет человек, не так важно. Важно, пойдет ли вообще, и какова будет цель. Кто-то предпочитает пологий долгий подъем, кто-то – крутой и прямой. Важно хотеть дойти до вершины и не сбиться с пути.
Ваш монастырь сегодня – это…
– 21 октября 2016 года в Патриаршей и Синодальной резиденции в Даниловом монастыре в Москве под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви, на котором в связи с прошением Его Высокопреосвященства митрополита Оренбургского и Саракташского Вениамина было принято решение об открытии в городе Оренбурге Димитриевского мужского монастыря.
Сегодня у нас есть очень красивый храм великомученика Димитрия Солунского, при котором живет небольшая монашеская община. Мы находимся на улице Попова, 98. Благодаря непрестанным действиям нашего владыки Вениамина нам присвоен статус монастыря. Но дело не только и не столько в наличии статуса. Важно, будет ли здесь настоящее монастырское братство. В идеале братия собирается вокруг старца-основателя, появляется монашеская община, которая может впоследствии стать монастырем. Так возникали первые монастыри в Египте и Палестине, так возникли и многие наши известные обители: Троице-Сергиева Лавра, Соловецкий монастырь, Валаам. Так появился и пока единственный в нашей епархии мужской Андреевский монастырь, насельником которого мне посчастливилось быть тринадцать лет.
У нас ситуация иная. Это городской монастырь, где братия оказалась вместе по послушанию священноначалию. Все насельники пришли сюда уже сформировавшимися монахами, с опытом монашеской жизни в других обителях. Есть в этом положении и свои плюсы, и свои трудности. Еще не прошло и года, как мы собрались вместе, говорить о состоявшемся монастыре пока рано. В монашестве измеряется все не годами, а десятилетиями. Есть такая шутка: потерпи, первые сорок лет тяжело будет, а потом привыкнешь. Поживем – увидим.
Вы первый настоятель монастыря, значит, Вам закладывать его традиции. Какие традиции Вы хотели бы видеть в своей обители через много лет?
– Хотелось бы, чтобы обитель наша стала местом, где насельники смогут решить главную задачу – спасать свою душу, стяжать Духа Святого. Тогда и тысячи вокруг спасутся, по слову преподобного Серафима Саровского. Это главное, остальное приложится.
Как стать монахом вашего монастыря?
– Как и любого другого. Человек приходит и, если ему нравится, остается пожить. Потом он может войти в число братии и стать послушником, потом, после искуса – «испытательного срока» – может принять постриг.
Отец Варнава, каким должен быть человек, чтобы Вы согласились постричь его в монахи?
– Во-первых, человек должен четко осознавать, что есть монашеская жизнь, что есть монашеские обеты, и хотеть «постнического жития». Кроме того, братия должна быть согласна принять этого человека как члена монашеской семьи.
Можно ли какое-то время просто пожить, помолиться и потрудиться в монастыре? Что для этого нужно?
– Конечно. Хотя полноценный братский корпус еще предстоит построить, но уже сейчас есть несколько свободных келий. Кроме того, в городе есть возможность приходить иногда и трудиться на послушании, если есть у кого такое желание. Те, кто хоть раз потрудился в монастыре, знают, какую радость человеку дает труд по послушанию. В мой первый приезд в Оптину пустынь именно простой физический труд по благословению доставлял самую большую духовную радость и утешение.
Отец Варнава, какие святыни уже есть, и какие предполагается иметь в вашем монастыре?
– В храме великомученика Димитрия Солунского есть много чтимых икон. Конечно же, это в первую очередь Табынская икона Божией Матери, Казанская. Старинная икона Архистратига Божия Михаила, преподобного Серафима Саровского и другие. Недавно появилась икона блаженной Любови Рязанской, вскоре будут и мощи святых угодников, каких – мы расскажем позже.
Говорят, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Чем отличается устав вашего монастыря от других монастырей?
– Священноархимандрит нашего монастыря митрополит Вениамин дал нам за основу устав Иоанно-Богословского мужского монастыря в Рязанской области. Но по опыту могу сказать, что устав складывается в течение десятилетий и никогда не бывает застывшей догмой. Перефразируя одно известное выражение, можно сказать, что не монастырь для устава, а устав – для монастыря.
Нужна ли обители финансовая или какая-либо другая помощь?
– Пожертвования и приношения богомольцев часто составляют важную часть материальной составляющей жизни монастырей. Особенно в наше время, и особенно в городе. Однако помощь бывает разная. Можно потрудиться самому, можно оказать помощь, например, юридическую или консультативную, проектную и так далее.
До революции богатые люди делали пожертвования монастырям. Есть ли среди современной оренбургской элиты жертвователи?
– Я бы лучше говорил не о жертве и жертвователях, а о милостыне и милостивых людях. Их всегда было много на Руси, и Оренбург – не исключение. Сколько храмов и монастырей у нас было до революции! Да и сейчас немало построено. А вот кто и сколько – об этом лучше не говорить, мне кажется. Пусть правая рука не знает, что дает левая, а две копейки может быть в очах Божиих больше, чем два миллиона… Тот, кто помогает ради Христа, старается избежать известности. Для него важнее, чтобы дело его было принято Богом. Такие люди есть и в Оренбурге.
О чем Вам хотелось бы сказать нашим читателям в завершение беседы?
– Хочу сказать, что появление каждого монастыря – это тайна и особый промысел Божий. И вот сейчас, на наших глазах, в нашей с вами жизни происходит удивительное дело – рождение нового монастыря. Нам дана счастливая возможность поучаствовать в этом. Молитвой, трудом, посильной помощью. Господь предлагает нам дело. Как мы откликнемся на зов Божий, зависит от нас.
Беседовал иерей Вадим ТАТУСЬ
