Для всех болезнь – это тяжелое испытание, тем более, такая страшная, как рассеянный склероз, который со временем лишает человека возможности жить как прежде, работать, даже самостоятельно передвигаться. Но для кого-то именно болезнь стала путем к Богу. С одним из таких людей автору этого рассказа довелось пообщаться.
Он появился в Боровичском Свято-Духовом монастыре года полтора назад. Но я его видела и раньше – в другом, Иверском, монастыре, куда возила учеников на экскурсии. Не заметить его было невозможно: этот совсем еще не старый человек (сейчас ему пятьдесят пять) с трудом передвигался с помощью ходунков. Ноги явно не подчинялись ему. И было очень заметно, каких невероятных усилий стоило мужчине передвигаться даже по ровной поверхности храма. «Наверное, перенес инсульт или автокатастрофу, – промелькнула мысль. – Прав был отец Валерий (священник, у которого я много лет исповедовалась) – все познается в сравнении».
И такими ничтожными мне показались проблемы, разрешение которых я хотела вымолить в церкви. А мужчина (вскоре я узнала, что его зовут Слава, Вячеслав) стал жить уже в нашем, Боровичском, монастыре. И я всегда его видела то в самом храме, то на территории, где он лихо раскатывал на электроскутере. Довольно симпатичное лицо, без каких-либо отпечатков бурной молодости, алкоголизма или пребывания в местах «не столь отдаленных». Было понятно, что вихри страстей пронеслись мимо этого человека, даже краешком не коснулись. Длинные волосы, но опрятные, как и весь его внешний вид. Но самое главное (я поняла это позднее) – выражение его лица: всегда приветливое, доброжелательное, открытое для общения с каждым человеком, будь то солидная дама, молодой человек или ребенок.
Моя четырехлетняя внучка сразу наладила с Вячеславом контакт (благо, сидит он всегда в притворе, где толкается многочисленная ребятня во время службы).
– Это мой длуг,– представила она мне Славу.
И по широкой улыбке мужчины стало ясно, что он «в теме». Про себя я сразу стала звать его «Славочка», ощущая некую блаженность в нем. По сути, ничего не имея, а главное, не имея физического здоровья, пребывая в самой настоящей немощи, этот человек излучает любовь, доброту, приветливость ко всем, кто его окружает. Ни тени настороженности, беспокойства, какого-то негатива, озлобленности. Удивительно!
Осознавая, что все в нашей жизни промыслительно, особенно что касается святых мест, я подумала, что Слава неслучайно поселился в нашем монастыре. Его миссионерское значение в том месте, куда идут люди со своими немощами, нестроениями и болью, осознается многими прихожанами. Появилось желание узнать о жизни этого человека. И рассказ Славы оправдал все мои ожидания.
…Детство Вячеслава прошло в Твери. В свое время женился по большой любви на женщине с ребенком. Молодожены уехали жить подальше от родных мест, в Сибирь, чтобы никто из родственников не вмешивался в их семейную жизнь. Так поселились они в городе Новокузнецке. Родился сын. Молодой мужчина, чувствуя ответственность за жену и детей, старался побольше зарабатывать. Трудился он на шахте. Купили дом, обзавелись хозяйством, даже машины (не одну) приобрели.
Только иногда Слава подмечал, что ноги как-то не совсем слушаются, и порой слабость словно разливается по всему телу. Но акцентировать внимание на этом было некогда, да и больничный брать нельзя, так как из-за плохого физического состояния могли уволить. Забот и работы было через край.
Однажды ему стало плохо. Отвезли в больницу. Прошел курс лечения, еще не осознавая, что страшная болезнь под названием «рассеянный склероз» стала пожирать его организм. Через несколько лет с таким же приступом Слава вновь оказался на больничной койке. А еще через десять лет свалился, как от инсульта. Это была третья волна развития болезни, после которой пациенты уже не встают, а быстро угасают озлобленными на весь мир, на людей. Интеллект их тоже сходит на нет.
Наш Слава два месяца пролежал полностью обездвиженным, речь тоже отсутствовала. Проявлялись те же симптомы, какие бывают при инсульте или болезни Паркинсона. В организме происходит некая мутация, и собственные клетки начинают пожирать здоровые клетки своего же организма. Поэтому медики рассеянный склероз ставят в один ряд с онкозаболеваниями. Страдающий им вначале как бы и не чувствует свою болезнь, пока она резко не проявляется через тяжелый приступ с потерей сознания. До сих пор ученые не могут указать точно природу возникновения этого недуга – возможно, это влияние экологии на организм человека, а может, это следствие перенесенного в детстве инфекционного заболевания либо родовая травма. Наследственность также не снимается со счетов. Слава работал на руднике, где добывалось ядерное топливо. Кроме того, точно таким же недугом страдал его старший брат, приблизительно на десять лет опережая младшего в развитии болезни. Поэтому когда Вячеслав осознал, что с ним происходит, он понимал, что его ожидает в будущем.
Беда одна не ходит. К полному краху физического состояния Славы добавилось предательство самого близкого человека. По мере развития болезни ухудшились отношения с женой. Не каждая женщина может взвалить на себя бремя проживания с мужем-инвалидом, пусть не пьющим, никогда не изменявшим, но глубоким инвалидом. Не будем никого осуждать, только глубоко вздохнем о нашей немощи человеческой, что идет от пустоты духовной, граничащей с безнравственностью и безответственностью.
И вот, находясь на самом дне человеческого существования – парализованный, не говорящий, брошенный женой (она ни разу не навестила его в больнице) – Слава становится пациентом специалиста по рассеянному склерозу Надежды Алексеевны Малковой. Именно в Новосибирске находился, да и сейчас находится, научный центр по изучению этого малоизученного заболевания. Как-то по-особому, по-человечески эта врач-невролог отнеслась к страдающему мужчине. Ни капли так знакомого нам порой врачебного цинизма, ни одной формальной беседы. Она как бы откровенничала с ним, рассуждая вслух о болезни, изучение которой было делом всей ее жизни.
Да, болезнь неизлечима, это факт. И лекарства, которое заставит рассеянный склероз покинуть организм, нет. Но без лечения она, доктор медицинских наук, оставить больного не может, не имеет морального права, поэтому назначит новейший препарат, который должен как бы «перезагрузить» иммунную систему человека. Помимо большой цены, проблема этого средства – в побочных эффектах. Печень, почки, сердце – все подвергается губительному воздействию. На улучшение рассчитывать не стоит, главное – продлить данное состояние организма до момента полного угасания.
– Твой случай не обычный, – рассуждала доктор. – Третья волна болезни тебя должна была накрыть окончательно. Но ты поднялся на удивление нам всем. У тебя сохранен интеллект, что не типично для данных больных. Ты не замкнут, и, главное, не озлоблен. Я чувствую внутреннее тепло, которое исходит от тебя (конечно же, врач имела в виду тепло души Славы).
Беседы с Надеждой Алексеевной порой проходили в ее кабинете, и всякий раз взгляд больного задерживался на иконе Божией Матери «Казанская».
– Надо же, – думал он, – там, где у начальников висят портреты знаменитых ученых, государственных деятелей, президента, у моего доктора – икона. И как бы Сама Богородица устами этой женщины-врача говорила ему:
– Передвигаешься, как можешь, – и ползай дальше. И вот еще, тебе бы пожить в святом месте два-три годика…
Однажды она ему сказала:
– Ты не умер, Слава! А знаешь, что такое умер? Значит человек – у меры, то есть достиг самой меры своего духовного развития. А ты еще не достиг. Поэтому ты поднялся, пусть на ходунки, на коляску, но встал! А еще ты кому-то что-то хочешь доказать!
В этом месте рассказ прервался плачем. Люди часто плачут, делясь своими историями. Я плачу вместе с ними и жду, когда они успокоятся и продолжат.
– Да! Я хотел доказать, – дрожащим голосом говорил Слава, – что я не сгину, не растворюсь в своем недуге. И прежде всего, хотел доказать жене, которая отвернулась от меня, как будто я был какой-то преступник. А я все-таки встану, хоть и без ее помощи, в далеком чужом городе!
От новейшего лекарства Слава отказался, когда прочитал, что одним из побочных эффектов является склонность к суициду.
Перед выпиской из больницы был звонок от жены:
– Я на развод подала.
Стало понятно, что дома его никто не ждет. Но в Сибирь приехала родная сестра жены. Узнав, как поступили со Славой, она разругалась с его семьей, сняла для жилья частный дом и забрала мужчину из больницы к себе; там он и прожил четыре месяца. А затем за Вячеславом приехала его родная сестра Галина, которая много лет ухаживала за старшим братом, страдающим тем же недугом, и увезла на родину, в город Тверь.
Еще в Новосибирске профессор предупреждала:
– Привыкай к щадящему режиму. У тебя в запасе есть десять лет. Это он и сам понимал, сравнивая свое состояние с болезнью брата. Но самое главное, слова врача «тебе пожить бы в святом месте два-три годика» легли на сердце мужчины. И желание попасть в какой-нибудь монастырь, пожить там стало навязчиво беспокоить его. Интерес к Церкви Слава чувствовал с детства. В самое безбожное время ему повезло – у него была верующая бабушка. Когда он мальчиком заходил в храм, то чувствовал легкое дуновение по ногам, будто сопротивление воздуха. Ощущение очень приятное. И это было одной из причин посещения храма – хотелось испытать это чувство вновь и вновь. Любил разглядывать иконы. Даже причащался, но без осознания этого Таинства.
А когда Галя привезла его в Тверь, удивлялся: сколько там храмов! Кругом купола!
– Пока еще хожу, попробую обойти все храмы, во всех побываю на службах. И ведь обошел, да в некоторых по нескольку раз побывал. И, наконец, в 2005 году поехал в женский монастырь в Вышний Волочок. Там он разговорился с охранником монастыря. А тот:
– Ты в монастыре хочешь пожить? Знаешь, есть такой Иверский монастырь, что на Валдае. Там есть Матвей, он у них казначей. Позвони ему!
И дал номер телефона. Дозвонился Слава. Казначей сказал, что расселением людей занимается наместник. Им был тогда отец Ефрем (Барбинягра), ныне епископ Боровичский и Пестовский.
– Ну, хорошо, приезжай, – пригласил наместник, – и выписку с диагнозом с собой возьми.
– Зачем выписку-то, – подумал Слава, – ведь в монастырь еду, не в клинику медицинскую.
А оказалось, в монастырь для духовного окормления разные медицинские «светила» ездили из Москвы. Осмотрели они нашего Славочку, диагноз подтвердили, сказали, что больного вела в Новосибирске замечательный специалист по данному заболеванию и что даже в Москве равных ей нет.
Так и стал Вячеслав приезжать в Иверский монастырь. То недельку поживет, то две. Стал чувствовать себя даже получше, порозовел – конечно, в монастыре режим, воздух свежий, никто не шумит, не ругается.
Понятно, что трудиться он не мог, но на службы ходил исправно и молился, сколько сил хватало. Потом и остался жить постоянно. Одно лишь тяготило: поселили его в дальнем корпусе, для паломников. Долго он добирался до храма и до трапезной. А, когда зима настала, и завалило все дорожки снегом, не хватало у братии рук, чтобы все расчистить. Вышел однажды Слава из здания и понял: не пройти ему своими ногами на службу, хоть и с опорой – очень уж много снега.
Тогда он пополз на животе. Ползет, а навстречу ему наместник. Посмотрел на страдальца и говорит:
– У нас сейчас в братском корпусе место должно освободиться – будешь там жить. Поближе, да и, худо-бедно, но дорожки там всегда с утра чистят.
Через несколько дней спрашивает отец Ефрем:
– Ну как, Слава, на новом месте?
– Очень хорошо, батюшка, только корпус-то братский.
– А ты у нас трудником оформлен, Вячеслав.
– Да какой я трудник, батюшка, я, скорее, трутень в монастыре.
Не сказал тогда Слава наместнику о косых взглядах некоторых работников, их репликах: «На все готовое приехал». А отец Ефрем, словно зная, что мучило мужчину, говорит:
– Ты не кори себя, не надо. Мы все разными путями в монастырь пришли, особенно трудники. Кто-то семью потерял, кто-то от пьянства хочет избавиться, кто-то сидел и понял, что есть другая жизнь, где Свет и Спасение. Тебя через болезнь Бог привел в монастырь. А если явно будут упрекать, скажи им: «Православные, вас что-то не устраивает? Так давайте поменяемся! Я лопату возьму в руки, а вы в мое кресло сядете!»
Понял Слава, что обрел отца духовного.
– Это мой духовный врач, – говорил он об отце Ефреме.
Чувствуя его душевную теплоту (а больные люди, действительно, особенно это ощущают), он не мыслил о расставании. Но жизнь есть жизнь. Наместник Иверского монастыря стал епископом Боровичским и Пестовским и уехал служить в город Боровичи, в Свято-Духов монастырь. Рвалась душа за духовным отцом. И так хотелось хоть как-то поучаствовать в восстановлении обители, чтобы чувствовать себя соработником, полноправным среди братии. Но отец Ефрем остановил:
– Слав, тебе там будет очень тяжело. Нет никаких условий. Едем почти на голое место. Оставайся здесь, в Иверском. А потом, если захочешь, приедешь в гости.
И началась новая жизнь для Вячеслава, в которой не было рядом духовного отца, наполненная тоской по покидавшим (по разным причинам) монастырь трудникам, послушникам, да просто хорошим людям. Появлялись новые люди, но обнаженная болезнью душа уже не ощущала сочувствия, даже малейшего понимания, как ему тяжело, когда тело не подчиняется, но жить так хочется, а служить Богу хочется еще больше. Уже неприкрытые упреки посыпались на Славу. Наконец, новое начальство в качестве послушания посадило мужчину дежурить в платном туалете при входе в монастырь. И это были годы общения с посетителями. Да-да! В туалете тоже, оказывается, можно общаться. Православное мировоззрение, светлый взгляд на мир, чувство юмора и мудрость, которая от многих лет страданий, – все это позволяло Славе вести диалоги с очень разными посетителями монастыря. Многие впечатлялись личностью Славы, однажды даже предложили снять о нем документальный фильм. Кто-то предложил написать книгу. На все такие предложения звучали категорические отказы.
Из Москвы, Петербурга и других многих городов приезжали паломники в Иверский.
– А куда отец Ефрем-то делся? – интересовались они.
– А отец Ефрем уже епископ, у него своя епархия. Недалеко, – пояснял Слава. – Если хотите, давайте съездим.
И довольно часто путешественники, захватив с собой нашего героя, приезжали в Боровичский Свято-Духов монастырь. Если владыка Ефрем оказывался на месте, то радушный прием был обеспечен: монастырь покажут, в трапезной накормят. Паломники после такого приема, да еще и беседы с владыкой, всегда уезжали под впечатлением.
Вот так и жил Вячеслав, от поездки к поездке. И это помогало ему выстоять в искушениях. Так, однажды, вновь поселившийся в Иверском монастыре трудник приступил к Славе:
– Знаешь, меня Господь прислал в этот монастырь, чтобы тебя на ноги поставить.
На что получил ответ:
– Ты что, с Богом хочешь поспорить?
Знал страдалец уже давно, что это его путь спасения. А духовный отец наставлял:
– Господь тебе показывает, какие люди тебя окружают. Да! Много обид терпишь, но и добрые, сочувствующие души посылаются тебе тоже.
А еще он говорил Славе:
– Терпи! С креста никто сам не сходит! Из монастыря никто сам не уходит!
Наконец, настал момент, когда, общаясь с владыкой Ефремом по телефону, Слава твердо сказал:
– Владыка, я еду к Вам!
– Раз едешь, ждем! Встретит тебя наместник отец Моисей.
И вот уже практически два года Славочка в обители, под покровительством епископа. Он делится со мной высказываниями владыки Ефрема, а я записываю, стараясь ничего не упустить. Так, владыка говорит: «Надо понимать, что если выгнать человека из монастыря из-за какой-нибудь проблемы, он лучше не станет, потому что с этой проблемой он и пришел в монастырь». Или вот: «Я никогда и никого не принуждаю учить молитвы наизусть. Главное, чтобы тут и тут (показывает на голову и на сердце) была гармония и ничего дурного не было».
Вячеслав может долго-долго рассказывать о владыке Ефреме, но не упоминает о том, что сам он в прошлом году обратился в слесарную мастерскую, чтобы ребята прикрепили к его квадроциклу приспособление, которое помогло бы ему участвовать в уборке снега, перевозить грузы. Пораженные мастера выполнили работу бесплатно.
– Слава, а какое твое любимое высказывание, твой девиз по жизни? – спрашиваю я его.
– Лучше быть больному, но здоровому, чем здоровому, но больному!
– Поясни, Слава, кто- то не поймет твоей метафоры.
Он поясняет:
– Лучше быть больному физически, но здоровому духовно, чем здоровому физически, но совершенно больному духовно. А еще я люблю повторять: «Господь дает болезнь не за что- то, а для чего-то».
Любовь АФАНАСЬЕВА
Публикация газеты «Боровичский епархиальный вестник»
