Размышлениями о феномене пригородной деревни и ее коренных и новых жителях, а также о том, почему в селении, где он служит, за полтора десятилетия после строительства храма не было ни одного убийства, делится протоиерей Григорий Мансуров, настоятель Никольской церкви в селе Кулаково рядом с Тюменью.
«После того как восстановили храм, не стало убийств». Этим своим наблюдением поделился со мной как-то один наш постоянный прихожанин, долго живший в селе. Совпадение? Не знаю. Но действительно, о последнем преступлении такого рода в селе Кулаково Тюменского района я слышал только в 2006 году, когда был направлен сюда для служения в Никольском храме.
Храм наш был построен и освящен в 1901 году. Строился он благодаря инициативе и на средства купца Николая Мартемьяновича Чукмалдина – выходца из Кулаково, в последние свои годы жившего в Москве, но построившего на малой родине школу и церковь. Так получилось, что до окончания строительства храма Николай Чукмалдин не дожил совсем немного. Его тело было привезено по железной дороге до Тюмени, принесено в Кулаково и погребено в склепе под храмом. И освящение храма, и отпевание его строителя совершались в один день.
Много Чукмалдин боролся с пьянством в своем родном селе: организовывал сельский банк с небольшими процентами, выкупал у государства право на винную торговлю, чтобы никто не смог организовать здесь кабак. Однако после нескольких десятилетий борьбы он писал: «Кабак меня победил!.. Пьянство началось повальное, и деревни (Кулаково и соседнее Гусельниково – прим. авт.) в два-три года из зажиточных стали бедными, из сравнительно нравственных превратились в буйных, с уголовными преступлениями самого тяжкого характера» («Ирбитский ярмарочный листок», 1895 г.).
Возвращаясь к дню сегодняшнему, надо сказать, что пьянство в селе, как это ни покажется странным, стало делом малозаметным. В 2006 году, только приехав в Кулаково, я часто видел на улицах пьяных и ужасался: «Куда я попал!» Осмотревшись, стал замечать, что нормальные люди целыми днями на работе – они не ходят впустую по улицам, поэтому их и не видно. Но теперь ситуация изменилась еще кардинальнее: пьяного в селе уже совсем (или почти) и не встретишь. Чукмалдин был бы доволен! Не прошло и двухсот лет… Надолго ли? Конечно, люди стали жить лучше, в сравнении с прежними временами богаче. Это правда, и не надо тут прибедняться. Наркотики? Пожалуй, и эта проблема не стоит в обществе сейчас так остро, как лет двадцать назад. Да, в селе мало работы, и в основном жители каждый день уезжают на работу в аэропорт «Рощино» и в Тюмень; но все-таки люди заняты.
Пригородная деревня – это совсем не то же, что деревня в отдаленном районе. Есть больше возможностей найти работу, молодым можно жить в деревне и учиться в городском вузе. И школа есть одиннадцатилетняя, и спортом можно заниматься в секции лыжных гонок. Но главная особенность наших дней, когда люди обустроили свои городские квартиры, приобрели автомобили, – это желание многих тюменцев не только выезжать на дачу, но и иметь свой дом в пригороде. Кто-то и квартиру сохраняет, и строит дом в селе. У кого-то нет таких средств, и люди совсем отказываются от недвижимости в городе в пользу дома в деревне. Сейчас ведь совсем не то, что лет 50 назад: современный дом на земле строится со всеми удобствами. Такой дом ничем по комфорту не отличается от квартиры в городе, но имеет и много плюсов: отсутствие соседей «через стенку», возможность иметь кошек и собак без необходимости их постоянно выгуливать, свое парковочное место для машины, своя яблоня, своя малина, «свои» скворцы, «свое» звездное небо… Кроме того, детей можно оставлять гулять одних в ограде.
Однако, конечно, «дом невелик, а лежать не велит». Если протекает крыша, сломался насос или котел, ветром завалило забор, замело снегом, никакую управляющую компанию не призовешь к ответу – бери сам и делай. Либо будешь постоянно кого-то нанимать, либо очень быстро научишься многому сам. Но разве ж это плохо?! Людям в возрасте, конечно, не просто решать подобные проблемы, особенно женщинам. Поэтому и решаются на переезд из города семьи молодые либо средних лет. Именно семьи: одинокий человек вряд ли решится на такой переезд.
Кто-то скажет: «Конечно! Взяли невесть где миллионы, теперь строят свои дома». Но я думаю, что пусть они лучше строят здесь, чем где-нибудь заграницей. Ведь строя дом, люди оставляют здесь свои средства, нанимают строителей, за этим домом кто-то потом присматривает, даже если хозяева постоянно живут в городе – все равно придется привлекать к работе кого-то из местных, опять же создавая занятость на селе.
Сейчас много говорят о пространственном, горизонтальном развитии нашей страны. Зачем строить многоэтажные дома, когда можно относительно равномерно распределяться по земле? Конечно, нужны хорошая дорожная сеть, электричество, газ, инфраструктура, но эти вложения, хоть и немалые, будут работать на нашу страну многие годы.
Но что же я все о земном, а как чувствует себя церковная община в селе Кулаково? Община, как и инфраструктура, требует вложений. Но вложений другого порядка. Есть поговорка: каков поп, таков и приход. Она справедлива, но только при условии, если священник долго служит на одном приходе. И пять, и десять лет – это только начало, надо примерно полжизни положить.
Главное дело священника – это, конечно, совершать богослужения, исповедовать людей, проповедовать, создавать на приходе здоровую бесконфликтную атмосферу. Но не менее важно дать прихожанам возможность проявить себя, как-то самим поучаствовать в жизни прихода. Кто-то может петь на клиросе, читать, кто-то помогает священнику в алтаре, кто-то готовит в трапезной, есть и хозяйственные работы: благоустройство территории, озеленение, воскресная школа и т.д. Все это дает людям почувствовать себя нужными, понять, что они не только молитвою могут послужить Богу, но и для Его земной Церкви могут принести ощутимую пользу. Это дает силы для дальнейшей жизни, понимание, что твои труды нужны, что ты сам нужен.
Наш приход растет, в том числе, за счет тех самых тюменцев, строящих дома в селе и становящихся постоянными прихожанами, и за счет переезжающих северян.
Часто люди основной смысл жизни полагают в работе, в карьере. Но вот они выходят на пенсию и ощущают себя ненужными. Кто-то считал, что главное – дети, а дети выросли и разъехались. Хорошо еще, если семья – муж и жена – остаются вместе до глубокой старости. А если кто-то уходит раньше, в чем смысл дальнейшей жизни вдовца или вдовы? Старость дается людям от Бога, чтобы они смирили свою гордость, поняв, что только жизнь вечная имеет настоящую цену, а все земные успехи и радости преходящи.
Хорошо не только иметь домик в деревне: и жить здесь совсем даже не плохо. Особенно заметно это становится сейчас, в условиях ограничений, связанных с пандемией.
Протоиерей Григорий МАНСУРОВ
Публикация «Сибирской православной газеты»
(Тобольская митрополия)
