4 ноября 2013 года мы празднуем 20-летие восстановленного на Красной площади собора в честь иконы Божией Матери «Казанская». 4 ноября 1990 года Святейший Патриарх Алексий II совершил закладку храма, а спустя три года – его освящение. Секретарь Патриарха Московского и всея Руси по городу Москве протоиерей Владимир Диваков вспоминает, как происходили эти события, и рассказывает, каким образом возведение Казанского собора связано с последующим воссозданием Воскресенских ворот и Иверской часовни.
С лета 1990 года на пустыре, который образовался после того, как при большевиках был снесен Казанский собор, велись археологические работы. Работа кипела, но я в душе очень сомневался, что собор удастся восстановить, особенно же − что это произойдет в скором времени. Думал, на это потребуется лет десять-двадцать, и даже задавал себе вопрос: доживу ли до этого времени?
Археологи расчистили фундаменты и остатки пола, и стало видно, что культурный слой располагался значительно ниже нынешнего уровня брусчатки Красной площади. К летнему празднику в честь Казанской иконы площадку для освящения подготовить не успели, поэтому закладку собора отложили до ноября.
И вот 4 ноября 1990 года, отслужив литургию в Успенском соборе Московского Кремля, все духовенство выстроилось и крестным ходом прошествовало через Спасские ворота по Красной площади к месту закладки Казанского собора. Крестный ход проходил мимо мавзолея, и некоторые говорили: «Братцы, как бы Ленин не встал!» − «Будем надеяться, не встанет».
Конечно, никто не встал. Мы в голубых облачениях пришли к месту закладки собора, там была оглашена закладная грамота, которую подписали Святейший Патриарх Алексий II и Юрий Михайлович Лужков, потом грамоту свернули, положили в металлическую капсулу и опустили в основание храма. Там она находится до сих пор и будет пребывать, пока стоит собор.
Не прошло и недели, как начались рабочие совещания по поводу строительства, и мне как благочинному Центрального округа Москвы приходилось приезжать на стройку каждую неделю! Поскольку наступала зима, сделали «тепляк» − временное строительное сооружение. Пространство внутри него мне казалось крошечным, и я недоумевал, как же здесь разместится собор, в котором все-таки не одно помещение, а будет три придела, алтари, галерея… Мне казалось, что внутрь него будет просто невозможно пройти.
Собор построили очень быстро, и уже в 1993 году, 4 ноября, Патриарх Алексий II должен был его освятить. Правда, когда храм был готов, выяснилось, что строители и проектировщики не учитывали многих особенностей православного храма. Архитектор Олег Игоревич Журин создавал проект собора по сохранившимся чертежам и где-то сделал приблизительные эскизы, где-то и вовсе запланировал сделать так, что готовый храм получался несколько неканоническим. Например, Престол в новом соборе располагался не прямо за Царскими вратами, а сбоку, а Царские врата открывались не внутрь, как положено, а наружу.
Мы указывали ему на некоторые огрехи, но договариваться нам было довольно сложно. К тому же было еще не очень ясно, получится ли передать собор Церкви или нет, так что на наши указания архитектор реагировал порой резковато, спорил и горячился. Например, посередине обоих диаконских врат стояли брусья, которые служили опорами для иконостаса, так что через врата нельзя было пройти. Мы объясняли Журину: «Через них не сможет пройти священнослужитель, особенно когда на Великий вход нужно нести над головой Чашу». — «Ничего, пригнется, боком пройдет!» – «Но нельзя…» – «Ничего, пусть идет через центральные врата». И так далее. Переубедить его и заставить что-то переделать было невозможно.
Когда пришло время принимать работу, за день-два до освящения как представитель Ю.М. Лужкова приехал Александр Сергеевич Матросов. И архиепископ Истринский Арсений, большой дипломат, аккуратно поинтересовался у него: «А что вы хотите сделать в соборе?» − «Как что? Передать его Церкви». – «Да он неканонично сделан». – «Как это?». Ему назвали все нестыковки, и было тут же велено все, что можно, переделать, − иначе, как говорили, «Юрий Михайлович снимет голову».
Престол перенесли туда, где ему полагалось быть, Царские врата перевесили и, в общем, исправили все, что могли.
Наутро состоялось торжественное освящение Казанского храма. Обстановка была непростая: рядом с собором стояли коммунисты, которые боролись за здание музея Ленина и дни и ночи охраняли вход в него. К тому же рядом располагалась строительная техника, которую от собора отогнали туда, где сейчас располагаются Воскресенские ворота.
Незадолго до этого я прочел в газете, что, когда перекладывали брусчатку на Красной площади (а это делается регулярно), обнаружили сохранившиеся фундаменты Воскресенских ворот и решали, как с ними быть: уничтожить или сохранить? Поскольку они считались культурным памятником, уничтожать их было нельзя, поэтому фундаменты засыпали песком, сделали над ними какую-то «подушку» и сверху положили брусчатку. Я это очень хорошо помнил, и меня не оставляла мысль о том, что, раз на уцелевших фундаментах восстановили Казанский собор, может быть, у нас есть надежда увидеть воссозданные Воскресенские ворота?
Утром 4 ноября 1993 года Патриарх Алексий II приехал в Казанский собор перед освящением, и я рассказал ему про эти фундаменты, упомянув, что, может быть, когда-нибудь восстановят и Воскресенские ворота. Патриарх послушал и промолчал. Потом приехал Ю.М. Лужков, и я говорю: «Коммунисты стоят и не дают передать здание Историческому музею». – «Ничего, постоят и пустят». – «Да? А вот бы там еще Воскресенские ворота восстановить… Фундаменты-то их целы!». Лужков выслушал и промолчал. Потом приехал Борис Николаевич Ельцин. Подойти и что-то сказать президенту я не решился, но с ним говорил Патриарх. Святейший рассказал о фундаментах и спросил, есть ли в принципе возможность восстановить Воскресенские ворота.
Казанский собор торжественно освятили, Патриарх обратился к собравшимся людям с торжественной речью, и с тех пор Казанский собор стал существовать как один из храмов Русской Православной Церкви.
Через десять дней после его освящения вышло постановление о восстановлении Воскресенских ворот. Не все с ними было просто, но возникшие трудности мы все-таки одолели. Правда, фундаменты пришлось усиливать.
Воскресенские ворота стали первым после распада СССР строением, на котором располагались не звезды, а двуглавые орлы. Это было знамение перемен. Потом двуглавых орлов поместили и на здании отреставрированного исторического музея. И стали шутить, что скоро орлы перелетят и на Кремлевские башни.
А вскоре был восстановлен и Храм Христа Спасителя.
Записала Ольга Богданова
