Староста храма – должность, вроде бы, чисто хозяйственная. Но нередко, присмотревшись к жизни того, кто исполнял обязанности старосты, можно увидеть человека, любившего Творца больше собственной жизни и служившего Ему до последнего своего вздоха.
Занимаясь поисковой работой по нахождению мест упокоения церковнослужителей Кривого Рога, мы с матушкой Валентиной, которая отказалась называть свою фамилию, прибыли на старое, основанное ещё в 80-е годы ХІХ столетия кладбище, расположенное недалеко от храма Вознесения Господня на ЮГОКе.
Осенив себя крестным знамением, застывали в почтительном поклоне перед могильными холмиками отцов Сергия, Евфимия, Иоанна, Пантелеимона, Симеона Кабанова, Николая Лебедева. К большому сожалению, мы не увидели на крестах ни одной таблички, на которой содержались бы данные об усопших. В трудные безбожные времена упокоились эти слуги Божии. Их при жизни преследовали, унижали, заключали в тюремные узы. А после погребения то ли боялись, то ли стеснялись написать фамилию на кресте…
Такими же безымянными оказались могилы церковного старосты Максима Григорьевича Спильняка и его супруги Анны Лукьяновны… Долго стояли у поросших бурьяном могил. А на душе стало как-то спокойно и тепло. «Хороший он был человек, святой», – полушепотом сказала Валентина Гавриловна.
Будущий церковный староста – солдат Первой мировой войны
Роль и значение церковного старосты в жизни храма трудно переоценить. Его труд, на первый взгляд, незаметен для прихожан, но полезен и весо́м, ведь вся хозяйственная деятельность и финансовая работа замыкалась на нем. Он всегда был рядом с настоятелем.
С момента смерти Максима Григорьевича прошло почти 60 лет. Многие люди, знавшие его, ушли в мир иной. Долго не удавалось получить никакой информации об этом человеке. Но милосердный Господь и Пресвятая Матерь Его помогли разыскать внучку старосты Надежду Константиновну Петрову. Сидим за столом в ее скромной квартире, тихо беседуем, смотрим старинные фотографии. С большой душевной теплотой, влажными от слезинок глазами рассказывает Надежда Константиновна о днях давно минувших…
Максим Григорьевич родился в далёком 1888 году в селе Новый Кривой Рог (это современная северо-западная окраина посёлка ЮГОКа) в православной крестьянской семье. Детство его было трудным, как и у многих сверстников. Приходилось помогать родителям по хозяйству, пасти скотину. Сызмальства он приобщался к православной вере. Огромное влияние на формирование духовного мировоззрения отрока оказало постоянное посещение вместе с отцом и матерью богослужений в сельском храме Рождества Богородицы, который был построен к 100-летнему юбилею Кривого Рога и освящен в 1876 году. Именно здесь он был крещен первым настоятелем церкви иереем Павлом Дашковым, яркие проповеди которого и душеспасительные беседы навсегда остались в сердце Максима.
Храмы Рождества Богородицы и святителя Николая Чудотворца в Лозоватке – единственные в Криворожье, что уцелели в годы безбожия. Рядом с церковным зданием располагалось помещение церковно-приходской школы, которую успешно закончил будущий служитель храма Господня. Кстати, Закон Божий в ней преподавал отец Иоанн Лубенский, возглавивший церковный приход в 1897 году после отъезда отца Павла Дашкова и несший это послушание до 1908 года. Он отличался колоссальным трудолюбием на ниве Божией, пользовался заслуженным авторитетом у прихожан.
Юноша прилежно учился, много читал, исполнял обязанности пономаря, прислуживая за богослужениями, которые совершал отец Иоанн. А тот, в свою очередь, являясь духовным наставником Максима, воспитывал в нем безграничную любовь к Богу, человеколюбие, стремление, желание прийти на помощь нуждающимся и страждущим. Именно батюшка помог сделать молодому Максиму первые шаги к познанию Творца; взяв за руку, наставил на стезю истинного служения царю Небесному, вразумил, что «…завет Христов, самый великий и главный во всей жизни нашей, – любить всею душою Бога». Эти слова священномученика Онуфрия (Гагалюка) предопределили дальнейший духовный путь молодого человека.
Максим Григорьевич мог быть рукоположен в сан диакона или стать священником. Но на все воля Божия. Пришлось послужить ему и в Российской императорской армии, и участвовать в Первой мировой войне. Многие сослуживцы навечно остались в сырой земле. А Пресвятая Богородица хранила солдата, готовя ему послушание. Пройдя огненными военными дорогами, возвратился Максим в родное село. Женился. Анна Лукьяновна стала его верной спутницей и до конца жизненного пути во всем помогала мужу. Жили они очень дружно. Максим Григорьевич же постоянно посещал дом Божий, подолгу молился перед образами.
Время было трудное: только что отгремела братоубийственная гражданская война, ее отголоски докатились и до родного села Максима. А в январе 1920 года установилась советская власть с ярко выраженным атеистическим обликом – начались гонения на православные храмы. Молодая семья испытывала большие материальные трудности. Родился сын Константин. Максим устраивается работать на шахту № 5 РУ имени Ильича. Это потом, в годы фашистской оккупации, станет она местом, где нелюди расстреливали и сбрасывали в шурф как убитых, так и ещё живых евреев, украинцев, русских…
Анна Лукьяновна Спильняк с сыном Константином
Трудился Максим сначала разнорабочим, при этом учился на курсах. Его трудолюбие, добросовестное отношение к работе, сноровку заметило руководство, назначив молодого горняка мастером. После нелёгкого горняцкого труда, наспех пообедав, спешил Максим Григорьевич в дом Божий. А с великим одухотворением отстояв Божественную литургию, помогал настоятелю, выполняя различные хозяйственные работы. Именно там, в молении и духовном общении, находил радость, ибо служба Божия вносит в душу верующего глубокий мир, вливает новые силы для борьбы с грехом, для неустанного и многостороннего делания добра на земле в свете Христовом.
В начале 30-х годов великая скорбь охватила сердца прихожан: храм Рождества Богородицы был закрыт безбожниками. Лишенные церкви, люди плакали и приходили молиться к храмовому зданию.
Большое душевное испытание перенес и молодой церковнослужитель. Страшное кощунственное зрелище произошло на его глазах: воинствующие атеисты организовали в помещении храма клуб, устроили на месте алтаря сцену. Долго люди, боясь Божьего гнева, не поднимались на нее. Однако, по воспоминаниям самого Максима Григорьевича и других старожилов, молодая комсомолка-активистка выскочила на сцену, под которой находились священные мощи, пошла в пляс под аккомпанемент гармошки. После третьего круга произошло чудо, повергшее в ужас всех присутствующих: она упала, как подкошенная, потеряв сознание. Придя в себя, девушка так и не смогла ходить. Пролежав семнадцать лет, она умерла в доме инвалидов. После этого случая уже никто не рисковал совершать акты святотатства в оскверненном и поруганном православном храме.
С началом Великой Отечественной войны и немецкой оккупации Кривого Рога возобновились богослужения в храме Рождества Богородицы. Местные прихожане выказали М.Г. Спильняку большое доверие, избрав его церковным старостой. С утра до вечера трудился он по приведению территории и помещения храма в порядок. Нужно было изготовить иконостас, развесить на стенах сохраненные и принесенные благочестивыми верующими старинные иконы. Пришлось ремонтировать прохудившуюся и давшую течь кровлю. Староста, сильный духом, не замечал усталости. Он был благодарен Всевышнему за великую милость – возвращение дома Божия православным верующим. На его умном лице сияла улыбка. Многие селяне охотно ему помогали. За время закрытия церкви слуга Божий с упоением перечитывал Священное Писание. Отличаясь цепкой памятью, со временем он смог цитировать наизусть целые главы из него…
Но на все воля Творца. Тяжкое испытание было уготовано старосте. Однажды к церкви подъехали на мотоцикле немецкие солдаты – они знали, что Максим Григорьевич имел «золотые руки», поэтому арестовали его и отправили на работы в Германию.
Застучали колеса арестантского вагона, везшего рабочую силу для нацистов. В нечеловеческих условиях совершали болезненную продолжительную поездку молодые криворожские парни и девушки. А наставником среди них Господь поставил Максима Григорьевича. Шел ему 54-й год. По пути следования, сбившись в кучку, молодежь слушала его душеспасительные беседы, рассказы о страданиях Господа нашего Иисуса Христа, Его чудесном Воскресении.
Находясь в Германии, Максим Спильняк жил в бараке концентрационного лагеря, много и тяжко трудился. А в свободные минуты, ночью, из его уст звучала искренняя и любвеобильная молитва к Богу и Пресвятой Богородице. Он верил в свое избавление и надеялся еще послужить Отцу Небесному в родном храме.
В бараке к нему обращались с различными просьбами заключённые. Приходилось Максиму Григорьевичу, за неимением священника, даже крестить маленьких деток… А когда в конце войны авиация союзников бомбила лагерную территорию, узники старались стоять возле него. Ни одна бомба не упала на их головы. Вымолил у Господа спасение их душ слуга Божий… Как писал наш криворожский священномученик архиепископ Онуфрий, «… именно верующие и благочестивые люди сохраняют и грады и веси, и жизнь людскую». Благодаря вере и молитве праведника они спаслись.
Анна Спильняк со своими внучками
В самом конце войны советские войска принесли долгожданное освобождение. Отправляясь на Родину, Максим Григорьевич увидел колонны пленных наших солдат, которые проходили совсем рядом. Худые, заросшие, изможденные лица, изорванная в клочья одежда. А ведь его родной сын Константин тоже был призван в армию. Что с ним? Жив ли? Ведь, находясь на чужбине, он не получал никаких весточек.
И вдруг! Только Великий Господь может послать любящему Его православному христианину такое неожиданное и великое чудо! Оказывается, сын Максима Спильняка Константин находился в концлагере всего в нескольких километрах. Милосердный Отец Небесный сподобил их встретиться на далекой чужбине. Обнявшись, отец и сын не скрывали слез радости и умиления. Они были вместе и были живы! Что еще нужно для семейного счастья!
Долгим был путь домой. Подойдя к родной хате, осенив себя крестным знамением, Максим Григорьевич заключил в объятия супругу Анну Лукьяновну, невестку Нину и двух внучат – Надюшу и Володю. Пережившие ужас разрушительной войны и немецкой оккупации, селяне с большой теплотой и искренностью приветствовали старосту. А он, практически не отдохнув, пошел в храм Божий.
Очень рад был этому возвращению настоятель храма Рождества Богородицы отец Симеон Кабанов. В трудное время возглавил он приход. Потеряв родных и близких, люди нуждались в духовной опоре и поддержке. С большим благоговением посещали они службу Божию. Священник был настоящим отцом для нуждающихся и страждущих, трудился без устали, несмотря на далеко не молодые годы. Священнику нужен был такой помощник, как Максим Григорьевич. Не раздумывая ни минуты, батюшка предложил ему послушание церковного старосты, которое было принято с большим смирением. Максим Григорьевич с головой окунулся в привычную и знакомую работу. Его видели то на кровле церковного здания, то едущего на бедке (двухколесной конной повозке – прим.) в город за ладаном и свечами, то убирающего территорию храма. Он словно помолодел.
Но вскоре пришла в дом беда. В 1949 году умерла невестка. Сын остался с тремя маленькими детьми, самой младшей из которых, Анне, было всего четыре годика. Дедушка Максим и бабушка Анна взяли на себя их воспитание. Матушка ухитрялась не только готовить, стирать, убирать, но и часто посещать церковь. А по воскресеньям и в праздничные дни, по рассказам ее внучки Надежды, пекла вкусные пироги с капустой и картошкой для всего церковного причта.
Сталинское руководство, учитывая патриотическую роль Православной Церкви в годы Великой Отечественной войны, довольно лояльно относилось к ней. Храм Рождества Богородицы словно переживал свою вторую молодость: территория была опрятной, здание побелено, верующих всегда было много. Лицо отца Симеона светилось душевной радостью, добродушием, теплом. А рядом с ним всегда был и Максим Григорьевич…
Родственники М.Г. Спильняка
Однако правление советского партийного лидера Никиты Хрущева ознаменовалось началом колоссальной по своим масштабам и кощунственной по сути антицерковной политики. Настоятель, не раз сталкиваясь с атмосферой вражды и преследования, сильно переживал, подолгу молясь наедине в алтаре. Постепенно физические силы его оставляли. Он угасал.
В 1955 году атеистическое руководство города закрыло церковь благоверного князя Александра Невского на Краматоровке, превратив ее в рудничную конюшню. Годом позже мирно отошел ко Творцу Его преданный слуга отец Симеон. Не скрывал своих слез, прощаясь с ним, Максим Григорьевич. Часто посещал он могильный холм, под которым покоились останки батюшки. А прихожане еще долго горевали, вспоминая его.
Недолго осталось времени на грешной земле и церковному старосте. Выполняя ремонтные работы внутри храма, он сильно травмировался при падении с высоты. Пролежал несколько недель, испытывая страшную боль. А в 1958 году отец Симеон Кабанов встретил своего старосту в Господнем Небесном храме. Символично, что их могилы находятся практически рядом на старом погосте, недалеко от храма Вознесения Господня.
Милосердный Отец наш даровал мне возможность вместе со старой прихожанкой церкви Валентиной, видевшей и помнившей отца Симеона и Максима Григорьевича, посетить место их упокоения. Многие люди называли дедушку Максима святым за его преданное служение Богу, прекрасное знание Священного Писания, безграничное человеколюбие. В том был определенный смысл. Находясь возле могильного холма слуги Божия, я как-то непроизвольно почувствовал душевную теплоту и спокойствие. И это не случайно: прислуживая вместе со своим духовным наставником и побратимом в Божьих обителях протоиереем Симеоном, Максим Григорьевич коленопреклоненно просит Великого Господа и Пречистую Матерь Его – Царицу Небесную – даровать нам мир и благословение.
Осенив себя крестным знамением, с низким поклоном застыл на месте окончания земного пути этого богобоязненного и боголюбивого православного христианина! Мир праху его!
Анатолий ОХИНЧЕНКО
Публикация сайта Криворожской епархии
