Пробегая глазами историю того или иного построенного в последние три десятилетия храма, привычно отмечаешь, что община была зарегистрирована в таком-то году, строительство началось тогда-то. Однако мало кто представляет, сколько трудов стоит за каждой такой строчкой, особенно если православный приход открывался в самом начале того периода, который мы называем Вторым Крещением Руси, сколько нервов, времени, а порой и мужества было нужно тогда, чтобы отстоять возможность собираться вместе на молитву, начать строительство дома Божия. Так было практически во всех регионах тогдашнего Советского Союза, что же говорить о Камчатке, которую местные власти не без гордости объявили областью победившего атеизма, ведь там не сохранилось ни единого храма! И все-таки верующим людям удалось пересилить яростно атеистическую власть. И одним из тех, кто противостоял этому, казалось бы, непобедимому голиафу, стал передовик производства экскаваторщик Николай Иванович Бородин, который отправился за правдой в Москву в Совет по делам религий. Несмотря на все трудности, официальная регистрация общины все-таки состоялась в Москве 3 мая 1984 года, а на Камчатке – 24 марта 1985-го. Николай Бородин стал первым старостой первой после гонений православной общины на Камчатке, а в свое время по решению священноначалия был рукоположен во священника и прослужил в камчатских храмах два с половиной десятилетия, в том числе окормлял неблагополучных людей в храме при реабилитационном центре. В этом году на Камчатке отмечали 85-летие батюшки.
Вслед за сестрой
– В 1978 году на работе выделили мне путевку в санаторий «Амурский залив», а после отдыха решил я навестить сестру, которая жила в Уссурийске. Собирался у нее побыть немного, и к новому году – домой, – рассказывает батюшка Николай. – Сестра Мария пела в церковном хоре, она уговорила меня остаться на рождественские праздники. 
Мне тогда очень понравились церковные службы, пение церковного хора. Я всегда радовался, когда выпадал случай чем-то помочь в храме, не отказывался ни от какой работы. Настоятель храма отец Дионисий, заметив мою старательность, предложил помогать ему в алтаре. Я старался исполнять все как можно лучше.
Короткое служение в храме что-то изменило в душе Николая Ивановича: когда он вернулся домой, стал искать в городе верующих людей. Тогда, в 1979 году, на улице Панфилова, 34, был открыт молельный дом в честь Успения Божией Матери. Он начал ходить в общину и постоянно посещать богослужения. Чуть позже стал в общине трудиться, помогал чем мог: чистил у дома снег, заготавливал дрова, дежурил ночами в доме.
Со временем ему стали поручать поездки в Иркутскую епархию за церковной утварью, иконами, свечами. А вот за православной литературой приходилось летать во время собственного отпуска в Москву. Он привозил Библию, издания Нового Завета, Псалтирь и другие православные книги, которые тогда уже начинали издаваться.
Ходок в Москву
По закону православную общину следовало регистрировать в государственных органах. Одна из прихожанок побывала на приеме у первого секретаря обкома партии Дмитрия Ивановича Качина, и тот твердо заявил: «Пока я здесь хозяин, попов на Камчатке не будет!»
Сказать по правде, слова эти сильно задели Николая Ивановича, и он решил сам поехать в Совет по делам религий при Совете министров в Москву. Там его встретили любезно, долго расспрашивали о нем самом, родителях, родственниках, все аккуратно записали в журнал; но вопрос о регистрации общины решать никто не собирался. Настойчивость камчатского ходока привела его в кабинет заместителя министра Михайлова.
– Стали мы с ним беседовать о том, о сем, – вспоминает отец Николай. – Михайлов рассказывает, что на прошлой неделе у него в кабинете Совет по делам религий собирался, во время совещания он позвонил на Камчатку первому секретарю обкома, а Качин ему ответил, что никакой общины в регионе нет – собирались две-три бабки, а теперь и те перестали ходить. А я ему говорю, что секретарь обкома врет, а я не вру, и список прихожан показываю, где подписалось около сотни человек. Министр встал, стал кричать, правой рукой размахивать, но я не сдаюсь. Накричались оба хорошо, а как замолчали, он говорит: «Мы и без секретаря зарегистрируем, но его как хозяина обижать не хотим. В конце мая по Дальнему Востоку поедет наш представитель, заедет к вам, но у вас должно быть в общине более двадцати человек!»
«Ненадежный» товарищ
Когда Николай Иванович вернулся домой, власти всех рангов проявили к нему особый интерес: приходили домой для бесед, опрашивали жителей 90-квартирного дома, в котором он проживал, звонили на работу то из горкома, то из обкома, а то и из КГБ. Парторгу на работе было поручено прорабатывать «ненадежного» товарища. Парторгу Николай Иванович ответил: «Кому надо – пусть приходит, и будем разговаривать. А в свободное время что хочу, то и делаю: иду в кино или в церкви служу».
Власти общину признавать не хотели. Обком партии был озабочен постановлением о регистрации, спущенным из Москвы в обход мнения членов обкома КПСС. Представители областной прокуратуры всеми правдами и неправдами сумели молельный дом опечатать. Два месяца – сентябрь и октябрь – прихожане собирались в сарайчике рядом с домом.
Первое чудо
– 26 октября собрались на утренний молебен, – рассказывает батюшка. – На улице морось, водяная пыль с дождем, ветер сильный. Я несколько раз пытался лампадку зажечь, но она гасла, а в конце молебна лампадка зажглась сама! Нас молилось пять человек, и все были очень удивлены, что лампадка сама зажглась и крещенская вода играла. Я тогда своими глазами увидел первое Божие чудо. К концу службы мы все очень замерзли. Я решил, что в сарайке больше молиться не будем, – пошел, сорвал с двери дома полоски с печатями и бросил в печку! И с тех пор мы молились в домике, покуда не построили новую церковь. И никто нас уже больше не стращал.
Необычные гости
Но и после местные власти, органы безопасности не оставили их вниманием, пытались руководить жизнью общины и прихожан.
– В начале марта ко мне домой пришел представительный человек, полковник КГБ, – вспоминает батюшка. – Он сообщил мне, что в обкоме партии рассматривался вопрос о регистрации нашей общины, о назначении старосты: «Решили старостой назначить тебя. Тебя проверили, всех твоих бабушек, дедушек, твоя кандидатура вполне подходит; если ты старостой не будешь, женщину ставить не будем, а мужчин подходящих у вас нет». И дал мне поразмыслить неделю. Собрались наши прихожане и решили, что старостой нужно быть мне.
24 марта 1984 года молельный дом посетили необычные гости: два секретаря из горкома и райисполкома, представитель органов безопасности, назначенный из Москвы уполномоченный по делам религии по Камчатской области Николай Николаевич Дементьев. Они дождались окончания богослужения, провели собрание, избрали приходской совет и назначили старостой общины Николая Бородина. И община стала жить своей церковной жизнью.
«Нива» для храма
…Как ручейки весенним днем, бегущие к большой реке, так и люди, истосковавшиеся по живой воде – слову Божию, стекались в первую православную общину. После десятилетних гонений вновь засиял светильник Божий в сердцах многих. И возжигал его, и не давал ему угаснуть, и поддерживал его первый староста камчатской православной общины иерей Николай Бородин.
О нем рассказывает протоиерей Ярослав Левко, настоятель храма апостолов Петра и Павла:
– В те начальные времена на молитву в церковь приходили много людей, но они приходили и уходили, не принимая в жизни церкви никакого участия. Как в Библии: «званых много, а избранных мало». А вот Николай Иванович Бородин был одним из немногих, кто составлял костяк маленькой общины Успения Божией Матери. Когда я прибыл на Камчатку служить, именно эти несколько человек из общины стали моими помощниками, и они во всем поддерживали меня. Не столько я нуждался в помощи в делах, сколько хотелось тогда иметь духовную поддержку от своих людей. И эти немногие люди придавали мне силу в трудные минуты, оптимизм и уверенность, что все должно получиться. Теперь, когда все с Божией помощью состоялось, трудно себе даже и представить, какое было совсем недавно отношение к Церкви, строительству храма, к священнослужителям!
Николай Иванович трудился тогда в мелиорации, на производстве экскаваторщиком, его ценили, награждали орденами и медалями, почетными грамотами. Ему на производстве за добросовестный труд выделили машину «Нива». Если судить по сегодняшним меркам, что это за автомобиль? Но тогда на машины была очередь, в которой состояли ветераны, инвалиды, передовики производства. Очередь даже можно было продать другому человеку. И, естественно, Николай Иванович предложил купить машину для храма. Сколько же эта «Нива» послужила на благо Церкви! Сколько она исколесила камчатских дорог, посетила сел и поселков, где я служил, крестил, венчал.
Николай Иванович – хозяйственный, деловой, и мы с ним вместе к властям ходили решать нужные вопросы. Он ходил с нами не как оратор, он никогда дипломатом-то и не был, а по простоте душевной мог высказать начальству свое мнение в резкой форме. Он ходил с нами для поддержки: человек прямолинейный, простой, честный, этим и отличается, эта его визитная карточка иногда и помогала нам.
Владыка Нестор (Сапсай) однажды в беседе со мной посетовал: «Что же это, Николай Иванович так много делает для Церкви и в таком ранге трудится. Думаю, что его нужно рукоположить во священники». Конечно, Николай Иванович тогда уже был в возрасте, не имел семинарского образования, но душой он свое священство воспринял радостно и легко. И с позиций своих возможностей, с позиций своей искренности он действительно старался нести слово Божие людям. И Господь ему помогал и благословлял все его труды.
После рукоположения, неся службу в мильковском храме святого Богоявления, он всю душу положил за Церковь и прихожан. А когда мы храм апостолов Петра и Павла стали возводить, то уж тут его поддержка была просто неоценимой. Возникла тупиковая ситуация с началом строительства, выделением места под храм, с проектом. Письма, направляемые нами в ЦК КПСС, в журнал «Огонек», газету «Известия», возвращались в местные органы власти, а дело не двигалось. Но когда рядом с тобой такие люди, как Николай Иванович, умеющий поддержать и вселить надежду, можно было выстоять.
В основе материала –
публикация епархиальной газеты «Наша Камчатка»
