О двухвековом отрезке истории Русской Церкви, который принято называть синодальным периодом, мы знаем, в основном, лишь то, что тогда не избирался Патриарх и Церковь управлялась Святейшим Синодом, который был встроен в систему государственной власти. А как в то время жили приходские общины, что мы знаем об их повседневной деятельности, организации, границах, обязанностях клириков и членов общины? Как на приходскую жизнь в разных регионах, в том числе на окраинах империи, повлияли различные реформы и решения властей? Кажется, всё это очень далеко от нас, однако именно в этих приходских общинах воспитывались и возрастали те иерархи, пастыри, миряне, которые во время атеистических гонений XX века исповедали до конца свою веру и ныне прославляются нами в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Продолжительное время приход в Русской Церкви фактически действовал как орган местного самоуправления. Священник для прихода выбирался общиной, после чего община отправляла его епископу для рукоположения. После этого община обеспечивала содержание выбранного священника. Такая система обеспечивала некоторую автономию приходов, что приводило к разнообразию религиозных традиций на местном уровне.
Почему запрещали часовни?
Часовни и движение вокруг их строительства в XVII веке играли важную роль в этой динамике. Многие крестьянские общины, не имея возможности построить церковь, возводили часовни. В некоторых случаях в них могли молиться в разное время и православные, и старообрядцы. В результате в провинции возникло множество часовен, где различные религиозные группы «соседствовали» в молитве.
В городских условиях общины были четко разделены, и каждая имела свой храм. Из-за близости епископской власти управление приходами и их активностью были более структурированы.
Протоиерей К.Т. Никольский в 1889 году отмечал распространение часовен, построенных без согласия епископа. Основные причины такого строительства: во-первых, совершение нестандартных богослужений, часто стоящих вне официальной литургики; во-вторых, избежание церковного налога. Однако стоит заметить, что многие часовни были воздвигнуты с благословения епископа в местах, где общины не могли финансировать постройку полноценного храма.
Традиционно на Руси было принято строить небольшие часовни, называемые «божонками», у дорог и на местах, где погребали людей. Эта практика стала очень популярной среди русского народа, и начиная с XVIII века были введены законы, запрещающие строить часовни на местах захоронений. В 1756 году было принято государственное решение строить специальные помещения, называемые часовнями-отпевальнями, на больших кладбищах, чтобы проводить централизованные поминания усопших. Это решение было связано с тем, что правительству было сложно различать часовни раскольников от часовен православных верующих. Кроме того, массовое строительство часовен усложняло контроль над деятельностью священников на местах, и в некоторых случаях общины могли приглашать священников, которых официально запрещено было служить, и епископу об этом не сообщали из-за высокой степени свободы жизни и организации прихода.
В 1707 году Петр I личным указом запретил строительство часовен в Санкт-Петербурге. В 1722 году принимается решение разрушить часовни-«самострои» во всей России, но в большинстве случаев это не было выполнено. Поэтому был вынесен новый указ, требующий немедленного разрушения часовен, проверки материалов под контролем специальных досмотрщиков и продажи материалов для поддержания бюджета Святейшего Синода. Однако этот указ также не был полностью выполнен из-за неотложной потребности в часовнях в регионах, где не хватало храмов и часовни являлись единственными местами для богослужения.
Поэтому верующие со всей России обратились к Святейшему Синоду с просьбой о смягчении мер по исполнению указа, и их прошение было удовлетворено. В 1727 году, при императоре Петре II, было временно разрешено сохранять уже построенные часовни, но запретили строить новые. Императрица Анна Иоанновна подтвердила эту практику в 1734 году. Также при ее правлении стали строить так называемые «часовенные столбы» с иконами и лампадами на месте ранее разрушенных часовен.
Запрет на строительство часовен сняли только в середине XIX века. Это было разрешено синодальным указом от 28 июля 1853 года и личным указом императора от 29 июля 1865 года, при условии получения благословения от правящего архиерея.
Духовный регламент
Ситуация с большей автономией приходов изменилась после церковных реформ Петра I, в частности, после Духовного регламента 1721 года.
Борьба против строительства часовен стала причиной для нового правительства, наследующего политику Петра Великого, ввести централизацию в управлении Церковью и приходской жизнью. В XVIII веке Церковь в России столкнулась с социальными и экономическими изменениями: государство начало забирать землю и ресурсы у монастырей (с 1764 года монастыри финансировались государством на основе их «класса»); духовенство стало отдельным общественным слоем, была отменена практика выборов приходских священных лиц (священников, дьячков), и наследование духовных должностей на приходах стало более распространенным.
Важно отметить, что Духовный регламент 1721 года в основном затрагивал управление Церковью на высшем уровне и не сильно влиял на повседневную жизнь приходов. Во-первых, новые правила, изложенные в Регламенте, предусматривали, что назначение клирика на должность в приходе теперь зависело от решения епископа. Во-вторых, будущие священники обучались в специальных духовных учебных заведениях под наблюдением епископов.
Приходская жизнь стала более централизованной: священник в приходе подчинялся епископу, а сам епископ был подчинен Святейшему Синоду. В XVIII веке, во времена Синода, принцип выборности для назначения на церковные должности уменьшался, и к концу века решение о приеме на службу ограничивалось опросом активных прихожан относительно репутации кандидата. Требовалось также специальное образование: кандидат должен был иметь подтверждение из духовной учебной школы. В этот период также утверждалась практика наследования церковных должностей.
Границы приходов
В 1841 году был принят Устав Духовных консисторий, а в 1883 году он был пересмотрен и дополнен, также были введены другие нормативные акты. Решения о границах между приходами относились к компетенции местных епископов, при этом именно Синод занимался вопросами открытия и закрытия приходов. Приходская канцелярия, имея полномочия административного органа, занималась документацией по приходу. Она вела записи о рождениях, браках и смертях всех людей в данном приходе, включая и неправославных. Также учитывались переезды и сделки с недвижимостью. Политическая лояльность приходских членов также отмечалась. Если не возникало особых обстоятельств, прихожане обращались за религиозной поддержкой исключительно в своем приходе. Что касается браков, их можно было проводить как в приходе жениха, так и в приходе невесты.
Если в каком-то регионе был или строился храм и имелись средства для его финансирования, то мог создаваться особый приход. В приходах, где было более 700 прихожан, назначались священник, диакон и псаломщик. Если прихожан было меньше, то только священник и псаломщик. Однако в западных регионах Руси и на Кавказе могли быть исключения, позволяющие создать приход при меньшем числе верующих. Приход, в котором было от 1500 до 2000 прихожан, считался большим.
Хотя общее право прихожан на выбор членов приходского совета было отменено, они все же имели право предложить кандидатуру для включения в состав совета епархиальному епископу. Прихожане проводили общие собрания для выбора членов приходского совета и ответственного за управление церковными делами – церковного старосты, служение которого определялось на трехлетний срок. Выбор этих лиц подтверждался высшим духовным лицом, и при необходимости решение оспаривалось на уровне консистории.
В приходах также существовали общества и братства, занимавшиеся благотворительными делами среди верующих, да и в целом позволяли верующим участвовать в дополнительной организации своей жизни.
В 1885 году в Московском земстве возникла идея вернуть приходам право выбирать своих священников, как это было раньше. Однако Святейший Синод отклонил идею, считая, что выбор священника, который несет моральную ответственность перед епископом, должен оставаться на усмотрение последнего. Считалось, что ранее, когда приходы сами выбирали священников, это часто приводило к беспорядкам и нарушениям, особенно когда не было подходящих кандидатов на священство. Тем не менее, существовавшая практика, позволявшая прихожанам выражать свои предпочтения или давать рекомендации кандидатам, не была отменена, и по данным, поступавшим в Синод, такой подход по-прежнему активно использовался.
На краю империи
Региональные традиции приходской жизни делали управление и организацию приходов разнообразными и сложными, несмотря на усилия центральной церковной власти. В некоторых приходах Грузинского Экзархата существовала практика, где местные элиты, как правило ктиторы храмов, финансировали приходы и имели возможность выбирать священников, которых они согласовывали с правящим епископом. Даже после отмены этой практики осталась зависимость клириков от местных ктиторов.
А в Финляндии православное население составляли в основном финны и карелы, которые переходили в Православие из лютеранства и приносили свои собственные традиции приходской жизни и управления приходом, особенно в сфере хозяйственной деятельности. Богослужения проводились на финском или шведском языках, и местные приходские документы также выдавались на этих языках. Ключевую роль в организации приходской жизни играло священство, назначение которого согласовывалось с прихожанами. Приходы имели значительную хозяйственную автономию и не подчинялись прямому контролю со стороны правящего епископа.
Влияние на организацию и управление приходами оказывалось также в результате колонизации ранее незаселенных или слабо заселенных территорий и строительства новых приходов с нуля. В таких случаях правящий епископ имел больше контроля и управления над конкретными приходами и священниками, так как был вынужден чаще посещать только что построенные храмы и уделять особое внимание духовному состоянию верующих, особенно в условиях присутствия сектантов.
Хозяйственная деятельность приходов сильно зависела от того, как они управлялись, поэтому анализ этой хозяйственной деятельности в исторической перспективе может помочь нам понять особенности управления приходами.
В исторических документах XVII-XVIII веков, связанных с Сибирью, часто используется термин «приход», хотя иногда употребляется также слово «погост». В Прибайкалье были несколько населенных пунктов с названием «погост», но это было, скорее, исключением. Процесс создания приходов в этом регионе был долгим и начинался обычно с объединения русских переселенцев. В начале, чтобы удовлетворить свои религиозные потребности, они приглашали случайных священников. Постепенно, с накоплением средств, верующие решали строить церковь, что становилось важным фактором объединения общины. После строительства храма, его освящения и выбора священника приход официально учреждался с разрешения епископа.
Наличие действующей церкви в поселении свидетельствовало о его стабильности. Многие переселенцы предпочитали строить свои дома рядом с церковью, создавая тем самым православное сообщество.
При быстром росте населения часть общины могла решить построить новую церковь и обратиться с просьбой о создании нового прихода. В Прибайкалье до конца XVIII века было создано 83 таких церковно-территориальных единицы, которые были разделены между несколькими духовными управлениями, включая Киренское, Балаганское и Иркутское.
Одноприходные, двухприходные и трехприходные общины
В XVII веке государство не осуществляло активного вмешательства в управление православными приходами, и они функционировали автономно. Однако с началом XVIII века началось активное регулирование приходов со стороны властей с целью ограничения числа небольших или же, наоборот, чрезвычайно крупных приходов. В 1722 году Святейший Синод принял решение классифицировать приходы по количеству домов: приходы, включающие 100-150 домов, считались одноприходными, 200-250 домов – двухприходными, 250-300 домов – трехприходными. Приходы, состоящие из более чем 300 домов, не рекомендовались, и их могли разделять на более мелкие единицы.
В Прибайкалье наиболее распространенным типом приходов были одноприходные общины, составляющие около 61% от общего числа приходов. Несмотря на общее название, численность домов в таких приходах могла значительно варьироваться: от 50-70 до 180-190 домов. Это влияло на количество священников в приходе. В небольших приходах, из-за ограниченных финансовых ресурсов, часто были только один священник и дьячок, в то время как в более крупных приходах священники сталкивались с бóльшей нагрузкой из-за широкого спектра обязанностей и необходимости посещать удаленные районы.
Двухприходные церкви составляли около 29% от общего числа приходов в Прибайкалье и были предпочтительными как для священников, так и для прихожан. Они предоставляли больше гибкости в совершении богослужений и имели лучшее обеспечение, что влияло и на удовлетворение религиозных потребностей прихожан. Например, такие церкви часто имели несколько приделов.
В отличие от них, трехприходные церкви были редкими и составляли около 10%. Обычно это были временные структуры, которые со временем разделялись и становились одноприходными или двухприходными.
Приходы городские и сельские
Что касается классификации по местоположению, приходы делились на городские, сельские и другие. В Прибайкалье наиболее распространены были городские и сельские приходы, включая те, которые были связаны с монастырями до 1764 года. Стабильность работы двухприходных общин часто зависела от хороших отношений между священниками. Конфликты между ними могли разрешаться только высшим церковным руководством. В Ильинской Куйтунской церкви произошел конфликт, который потребовал вмешательства иркутского епископа Вениамина. Решением стало разделение прихода на две части. Так, священник Федор Литвинцев продолжил службу в основной церкви, в то время как священник Семен Шергин служил в приделе. Каждый из них вел свои религиозные записи и «обслуживал» свою часть прихожан.
Однако не все конфликты приводили к разделению. В Иркутске, например, два храма – Спасская церковь и Богоявленский собор – долгое время имели общий приход, и это было результатом решения митрополита Игнатия. Он предложил им совместно проводить богослужения и не разделять приходы, учитывая, что одну из церквей построили с использованием средств другой.
А в Илимске хотя существовали три церкви, только одна из них признавалась приходской.
В XVII-XVIII веках остроги часто представляли собой переходные структуры между городами и селами. Несмотря на свой городской вид, многие из них экономически ориентировались на сельское хозяйство и в конечном итоге становились селами. Тем не менее, остроги и города объединялись в группы, которые можно считать «городскими поселениями». Центральным элементом городского поселения была церковь, и ее строительство часто совпадало с созданием острога или города. Иногда церковь или часовня включались в систему оборонных структур города, таких как крепостные стены и башни. Примеры такого строительства можно увидеть в городах Братск, Киренск и Верхоленск. В Иркутске же первая деревянная церковь была построена в 1672 году, спустя одиннадцать лет после основания острога. До этого религиозные обряды проводились в часовне, находившейся внутри крепостных стен.
В начале XVIII века городские приходы включали не только горожан, но также крестьян из прилегающих деревень и даже жителей инородческих поселений. Примером такой ситуации был приход Нижнеудинской Архангельской церкви, который объединял горожан, три деревни и восемь улусов. Эта особенность была распространена во многих городских приходах.
Епархиальные власти предпринимали усилия для разделения городских и сельских приходов с целью оптимизации управления приходами. Они поощряли строительство церквей в сельских местностях, прилегающих к городам, и перераспределяли приходские границы так, чтобы сельское население принадлежало к ближайшим сельским храмам. К примеру, в Нижнеудинске, рядом с городской церковью, была построена ещё одна церковь, в которой окормлялась часть крестьянского населения. Эти меры сделали городские приходы более четко ограниченными, и иногда они соответствовали границам самого города.
Финансирование прихода
Стоит отметить, что в Российской империи приход не только представлял собой церковно-административную единицу, но также служил государственно-административной и социальной организацией, объединяющей людей. Это было ключевой особенностью приходской жизни в империи и отличалось от приходской жизни в советский и современный периоды истории России. Поэтому приходская жизнь и приходское управление были частью муниципального и государственного управления.
Интересно также, что не всегда количество верующих в приходе было прямой гарантией богатства и украшения храма. Существовали храмы, в которых при большом числе приходящих уровень украшения был лишь средним, в то время как другие храмы с меньшей численностью верующих были богато украшены.
О том, как формировалось имущество церквей, сведения ограничены. Тем не менее, имеются документы, указывающие на то, что верующие вкладывали свои деньги в жизнь прихода для развития и благоукрашения храма. Иногда на данные цели выделялись средства из государственной казны.
Особое внимание прихожан уделялось церковным колоколам из-за их важного религиозного и символического значения.
Документы из Остреченского погоста предоставляют ценную информацию о том, как пополнялось имущество церквей. Крестьяне играли ключевую роль в обеспечении своих храмов различными дарами и предметами церковного обихода в XVIII веке. В частности, они снабжали церкви разнообразными предметами, включая иконы, лампады, одежду и богослужебную утварь. Некоторые из этих даров были предоставлены отдельными состоятельными лицами, которые не являлись прихожанами, в то время как другие были собранными вкладами прихожан. Например, в исследовании М.В. Пулькиным Олонецкой епархии содержится указание, что в 1758 году некий житель Фома Андреев подарил церкви икону и лампаду, а в 1762 году все верующие приносили паникадило. Церковное имущество также пополнялось благодаря взносам клира и торговцев. Например, в 1798 году два купца из Петрозаводска подарили церкви роскошные ткани и медный подсвечник. В 1805 году прихожане согласились приобрести новый колокол весом не менее шести пудов для своей церкви. Они предполагали использовать медь как материал для изготовления колокола.
В конце XIX – начале XX веков крестьяне продолжали пополнять церковное имущество, используя схожие с предыдущими веками методы. Например, в 1899 году жители одного населенного пункта решили поддержать свою церковь, так как ей не хватало предметов для богослужения и священнических одеяний. Несмотря на ограниченные финансовые возможности, они нашли способ закупить необходимые предметы у прибывшего торговца. В 1911 году после постройки церкви в соседней деревне местные жители собрали деньги для создания иконостаса в своей церкви.
В некоторых случаях крестьяне использовали полученную от продажи алкоголя прибыль, чтобы поддерживать свои церкви. В 1905 году другая община решила использовать средства, полученные от продажи земли под железнодорожные нужды, для создания иконостаса в новой церкви. В начале XX века некоторые общины устраивали ярмарки, на которых арендовали церковные лавки, чтобы пополнить приходские финансы.
На протяжении разных исторических периодов в России многие верующие приносили пожертвования Церкви, часто в ответ на важные или трудные события в своей жизни. Например, в случае болезни близких родственников женщины могли пообещать передать в храм холст, полотенце или платок. Также существовал обычай использовать для обёртывания умерших холсты, которые затем передавались в храм.
Другой распространенной практикой было оставление Церкви денежных средств или ценных предметов через завещание. Священники часто получали такие завещания в XVI-XVII веках, и эта традиция продолжалась и в последующие периоды. В 1887 году был принят закон, который закрепил право церквей и монастырей на приобретение имущества, оставленного в завещаниях.
В конце XIX – начале XX веков деньги, пожертвованные Церкви, продолжали поступать, но были изменения в том, как они хранились и управлялись. Теперь церковные средства нужно было размещать в государственных кредитных учреждениях для получения дополнительного процентного дохода, и церковным деятелям рекомендовали не держать в храме более 100 рублей. К концу XIX века сумма собранных пожертвований стала значительной. Они направлялись на разные религиозные и социальные нужды, включая распространение православного вероучения и благотворительность.
Попечительства, братства и общества трезвости
Для координации деятельности по улучшению состояния церквей, созданию образовательных и благотворительных программ при приходах были учреждены приходские попечительства. Эти организации, созданные в рамках церковной реформы 1864 года, способствовали удовлетворению потребностей приходов, включая ремонт и строительство зданий, создание школ и больниц. Основным источником финансирования для этих попечительств были добровольные пожертвования верующих. При этом все решения, особенно касающиеся финансовых вопросов, подлежали отчету перед прихожанами.
В Олонецкой епархии происходил сложный процесс создания и развития приходских попечительств. Несмотря на то, что создание этих организаций соответствовало общим целям приходской жизни и находило поддержку среди местных жителей, этот процесс был далеко не всегда простым. В 1903 году, например, в Оштинской волости, местное попечительство обратилось к крестьянам с просьбой о финансовой помощи для ремонта церкви из-за недостатка собственных средств. Однако не все приходы создавали подобные организации. Так, в 1879 году в Олонецком благочинном округе не существовало ни одного попечительства. Это можно объяснить бедностью населения, большими расстояниями между поселениями, влиянием старообрядчества и недостаточным пониманием важности таких организаций среди верующих. В любом случае, несмотря на все трудности, приходские попечительства стали важным компонентом церковной реформы.
К ним также присоединились общества трезвости, которые помимо своих основных целей активно содействовали приходам и боролись с алкоголизмом среди крестьянства. Например, в 1910 году Ладвинское общество трезвости сделало пожертвование местной церкви, предоставив лампаду для иконы святителя Николая в знак признательности за поддержку их дела.
В 1905 году в Олонецкой епархии были установлены новые правила для управления приходской жизнью, которые предоставляли больше полномочий верующим и священникам в вопросах имущества. Эти правила включали в себя создание церковно-приходских советов, которые помогали священникам в их духовной работе, следили за состоянием церквей, школ и моралью прихожан, а также способствовали дружественной атмосфере и общению в приходе. Они уделяли внимание моральным и духовным аспектам, в отличие от попечительств, которые сконцентрировались на материальных аспектах. Епархиальные власти активно работали над улучшением финансового положения церквей и привлечением внимания верующих к потребностям приходов. В XIX – начале XX веков особое внимание уделялось созданию приходских библиотек, где устанавливались стандарты для книг, которые должны были быть доступны в каждой церкви.
В основе публикации –
статья иеромонаха Адама (Меняйлова)
в журнале «Труды Перервинской духовной семинарии»
Использованная литература:
1. Давыдов Д.Г. Метрические книги храма Покрова Пресвятой Богородицы с. Клинцовка как памятник приходской жизни Николаевского уезда Самарской губернии // Вестник Исторического факультета Саратовского государственного университета, №4, 2011. С. 34-41.
2. Климова С.М., Хирьянова Л.В. Старообрядчество: изоляция и диалог культур // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки, №. 11, 2008. С. 389-394.
3. Никольский К.Т. О часовнях. М., 1889. – URL: http://www.istra-ltc.ru/book/ochasovnyah.htm [дата обращения: 13.08.2023].
4. Пулькин М.В. Строительство приходских церквей в XVIII – начале XX вв.: проблемы законодательной регламентации (по материалам олонецкой епархии) // Studia Humanitatis, №. 1, 2022. С. 1-3.
5. Санников А.П. Православный приход Прибайкалья и его количественные характеристики в конце XVII-XVIII в. // Известия Иркутского государственного университета. Серия: Политология. Религиоведение, Т. 11, 2015. С. 219-230.
6. Стефанович П.С. Приход и приходское духовенство в России в XVI – XVII веках. М.: Индрик, 2002.
7. Шевченко Т.И. К проблеме разрыва канонического общения между Русской и Финляндской православными церквами // Вестник ПСТГУ. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2015. Вып. 3 (64). С. 61
