Иван Иванович Шишкин. Художник, кому-то известный только как автор картины, помещенной на фантиках конфет «Мишка косолапый», а для многих – любимый русский пейзажист. В его творческой биографии есть и такие эпизоды, как поездки на остров Валаам, в память о которых нам осталась серия живописных и графических работ.
«Нам, двоим товарищам (И.Шишкину и А.Гине), предложили на Совете ехать нынешнее лето на Валаам на Ладожском озере, там монастырь, местность великолепная, часто туда посылают наших учеников, …потому что там природа такая разнообразная, дикая и, следственно, трудная», — писал в 1858 году Иван Шишкин родителям.
«Сосна на Валааме». 1858 г.
Вернувшись в Петербург, художник представил свои работы, среди которых были подлинные шедевры – «Сосна на Валааме», «Вид острова Валаам».
«Я выставил восемь вещей красками, так называемые этюды, писанные с натуры на Валааме, и три рисунка пером, и эти-то рисунки произвели страшный фурор. …Совет Академии торжественно объявил, что таких рисунков Академия еще не видела, и хотели дать золотую медаль, но отложили до марта» (письмо И. Шишкина от 24 декабря 1858 года).
В тот же год осенью на Валаам приезжал государь император с супругой. «На днях мне сообщил эконом валаамский, – написал в письме тем же адресатам И.И. Шишкин, – приятную новость. Вот какую: картину, которую я писал для подарка в монастырь, бывши там, они поднесли в подарок государыне, которой Валаам очень понравился, и изъявила как-то желание, и желание её предупредили. Две вещи подарили, одна моя, а другая – художника, который уже теперь за границей (предположительно, речь идет об А.С. Богомолове-Романовиче), и тоже там был и оставил в подарок. Но при всем том монахи неохотно расстались с ними, но надеются, что еще напишем им».
В мае 1859 года состоялось награждение лучших учеников Академии художеств. «Сегодня …я удостоился, – сообщает И.И. Шишкин в следующем письме, – получить торжественно, при звуках музыки, золотую медаль. …Я сегодня две получил. Серебряная почти такая же, как и та, которую вы видели, только вдвое больше, а золотая – это просто прелесть, но главное, на ней надпись великолепная: Достойному. Я вам их пришлю все. …Еду опять на Валаам вместе с Гине… Адрес знаете: …Выборгской губернии, чрез Сердоболь, на остров Валаам, художнику такому-то…».
«Скалы на о. Валааме. Кукко»
Из всех видов живописи И.И. Шишкин более всего любил пейзаж. На Валааме художник работал с необычайным творческим подъемом, несмотря на частые ненастья. «Погода здесь стоит прегадкая, ветра и дожди страшные. Вчера повалило несколько деревьев на наших глазах. Особенно жаль два огромных клена, верно, лет по полтораста, тоже сломало, …потому что стояли на огромной скале, над садом. И мы теперь шляемся под дождем и под ветром, ходим смотреть волны – да, действительно, я еще до сих пор ничего подобного не видывал, даже и вообразить-то не мог. Страх что такое. Хлещут в скалы вверх сажень на восемь… Есть где разгуляться… Несмотря на весь ужас их действия, мы смотрим на них с величайшим удовольствием. Не знаю, как завтра пойдет пароход из Петербурга, нынче их два, стал недавно ходить новый пароход «Валаам» Сердобольский и частью монастырской компании. Славный пароход, но качки боится и, вероятно, тоже будет трусить, а монахи молодцы, им все нипочем. Сегодня из Сердоболя приехал отец игумен, и ничего, только, говорит, покачало порядочно».
На волне творческого подъема Иван Шишкин работал, забыв дни и числа. Датировка письма, текст которого только что цитировался, удивительна: «Валаам. Июль, числа не знаю, знаю только, что последние числа. Четверть 11 часов ночи. 1859 год».
«С Валаамом расстались не без сожаления, – с грустью закончил письмо Иван Шишкин, – северные ветры и дожди вытеснили нас преждевременно».
Карельские скалы – сколько поэзии и красоты увидел в них художник! В этот сезон Шишкиным были созданы лучшие его работы: «Вид на Валааме» (Ущелье Валаама), «Скалы на острове Валаам. Кукко» – (1859 г. малая золотая медаль). За пейзаж «Вид на острове Валааме. Местность Кукко», демонстрировавшийся на академической выставке, художник был удостоен в 1860 году большой золотой медали.
Мотив, близкий этюду «Вид на острове Валаам», И.И. Шишкин повторил в пейзаже «Вид на острове Валаам. Местность Кукко» (Государственный Русский музей).
«Вид на острове Валааме. Местность Кукко»
Пешеходные прогулки по Валааму – это покой и одиночество, размышление и постижение истин, прикосновение к вечности. Сколько лет этим древним северным скалам? Освещаемые солнцем и поливаемые дождем, они дряхлеют, разрушаются, и вот уже трещины, первые вестники старости, проникают в гранитную плоть некогда могучих телес.
Как отдаленный гул многоголосого эха слышится в картине звучание вечности, её первоначальный стихийный зов.
Какой краткой на фоне этого звука кажется человеческая жизнь! Как много напутано в неё лишнего, сорного! Как много сил потрачено на блуждания в лабиринтах собственных иллюзий! Не мудрствуй излишне, путешественник. Вспомни истину, уже возвещенную миру: «Сотри случайные черты, и ты увидишь – мир прекрасен!», и успокой свое сердце счастьем прожитого дня.
«Вид на острове Валаам»
Мощное творческое зерно художника ярко проявляется в летнем валаамском пейзаже, наполняющем зрителя энергией природных сил и завораживающем, словно словом откровения, запечатленной красотой реального мира.
«Шишкин – художник народный, – писал В.В. Стасов о работах художника. – Всю жизнь он изучал русский, преимущественно северный лес, русское дерево, русскую чащу, русскую глушь. Это его царство, и тут он не имеет соперников, он единственный. Иные рисунки пером, иные гравюры, его офорты еще выше, чем картины, такова их сила, изящество и поразительная правда, такова любовь к ним автора».
Под кровом крон деревьев
«Камни в лесу. Валаам»
Несколько столетий назад И. Гете написал: «Природа – единственная книга, все страницы которой полны глубокого содержания». И.И. Шишкин с большой любовью всматривается в каждую деталь этой книги. Даже камни, поросшие мхом и папоротником, становятся объектом восторгов талантливой кисти художника. Тщательно прописана каждая травинка, каждый листик, каждая ветка на дереве. Влажностью дышит мшистый покров, и кажется, что именно здесь, в глубине леса, в солнечной истоме летнего дня зарождается таинственный дух природы, первооснова её существования, чувствуется подпитывающая её изнутри некая неведомая сила, и этот малый микрокосм предстает перед зрителем в во всем великолепии своего существования.
В глубине леса
«Пейзаж с охотником. Валаам»
И.И. Шишкина как художника больше всего привлекает красота лесных просторов, каждого его дерева, игра света на листьях, цветах, травах. В письмах художника часто встречаются фразы о «великолепных ивах», «богатых соснах», «роскошных дубах». Художественная интуиция сгущает восприятие и поэтому становится правдивее реальной действительности.
Прогулки по Валааму, его лесным зарослям – наслаждение для Шишкина необычайное. Отсюда – наполненность счастьем почти всех его работ валаамского цикла.
Два цвета
«Лес на камнях». 1859 г.
На Передвижной выставке 1871 года И.И. Шишкин представил свои новые работы. В газете «Санкт-Петербургские ведомости» от 8 декабря В.В. Стасов опубликовал свой отзыв о них. «Господин Шишкин выставил три вещи: «Сосновый лес» – великолепный, как большинство пейзажей этого отличного живописца, «Вечер» – большая картина с прекрасными эффектами и замирающими красными отблесками солнечного сияния на дороге, на заборе и на стенах древесных, наконец, гравюра крепкой водкой «Вид на острове Валааме» (позднее получившая название «На краю березовой рощи»), …доказывающая, что и теперь г. Шишкин хорошо владеет иглой и эффектами гравировального дела …и что впоследствии мы вправе ожидать от него удивительного мастерства и по этой, столь желательной для русской школы, специальности».
Торжество и величие жизни
«Трущоба. На острове Валаам»
Графические работы художника богаты и изящны. Отсутствие цветовой гаммы позволило сосредоточиться на выявлении формы, красоте её линий. Утонченность в передаче света и тени удивительна. Игра листвы, рельефность древесных стволов, поросшие мхом огромные валуны – всё это передано с жизненной правдивостью и непосредственностью.
В сложной системе взаимно поддерживаемой жизни, образующей пространство рисунка, мощно звучит основной мотив, часто слышимый в картинах И.И. Шишкина – торжество и величие жизни.
Счастье лесных прогулок
«Вид на острове Валаам». 1860 год
В тишине лесных тропинок есть особое обаяние. Оно дарит человеку внутреннюю умиротворенность души. Мир природы и мир духа здесь существуют вместе в согласии и гармонии. Если человек доверяет окружающему его бытию, события вызревают постепенно, сами собою, пребывая в спокойном развитии и проявляя себя с важной медлительностью. Спешка ничему не поможет и ничего не ускорит. Верное постижение истины необходимо для уклонения от ошибки, зачастую непоправимой. Верно ли говорил преподобный Филофей Синайский – уклонись добрым молчанием от суетных разговоров, ибо нет ничего разорительнее многословия и зловреднее невоздержанного языка? Ничто так не истребляет богатство душевное, как неуместные пустые беседы. То, что созидаем каждый день в себе и что трудом собираем, словоохотливостью языка расточаем. Как двери в бане, часто растворяемые, быстро испускают тепло, так и излишние словеса выпускают из души добрые намерения, которые, не успев совершиться, уже потеряли свою созидательную силу. Слово есть слуга ума, а слуге не подобает править своим господином. Велика, велика сила молчания – не зря древние мудрецы называли её матерью мудрости.
Хорошо вдвоем!
«Шишкин и Гине в мастерской на острове Валаам». 1860 год
Шишкина и Гине связывала давняя дружба – они вместе учились в Казани. «Мой прежний товарищ по гимназии, – писал ранее в письме родителям Шишкин, – тоже поступил в Академию, человек с талантом, и он пойдет вперед, фамилия его Гине, фамилия его немецкая, но он русский и славный человек».
В годы учебы друзья вместе снимали квартиру в одном недорогих домов Санкт-Петербурга. Не расставались они и на Валааме. С удовольствием ездили на этюды, ходили на скиты. Полученная золотая медаль открывала перед Иваном Шишкиным новые возможности. «Вы достигли желаемой цели, – писал ему А. Мокрицкий, – Ваши труды и старания награждены, и любовь Ваша к искусству доставила Вам золотой ключ к дверям рая художников. Теперь смело и бестрепетно идите к золотым вратам Вашего будущего счастья! Они откроются перед вами, и в туманной дали, в прозрачно-лиловом тумане вы узрите уготованный для Вас лавровый венец славы. Не ослепляйтесь его лучезарным сиянием и не спешите овладеть им… пусть он будет прекрасной целью всей Вашей жизни».
В последующие годы И.И. Шишкин не забывал о Валааме. В сентябре 1894 года он получил письмо от своего ученика В.А. Бондаренко: «Достоуважаемый Иван Иванович, простите меня, что осмеливаюсь беспокоить Вас этим письмом, но случай такой подошел, что необходимо было Вас беспокоить, в предстоящем деле необходимо будет ваше влияние. Дело в том, что здесь, в Валаамском монастыре, формируется школа живописи, и нужен будет гипс для учащихся рисованию. Так вот, заведующий этой школой монах отец Лука и податель сего письма покорнейше просят Вас похлопотать у графа Ивана Ивановича Толстого, не могут ли хотя сколько-нибудь выдать из Академии гипсу для этой Валаамской школы. Пожалуйста, простите мне, что я осмеливаюсь беспокоить Вас этой просьбой, и если что возможно будет, то не откажите, …тем более, что гипсовые классы в Академии закрываются».
В.А. Бондаренко – ученик И.И. Шишкина. Он окончил Одесскую рисовальную школу, затем учился в Академии художеств (с 1890 года) у И.И. Шишкина, потом у А.И. Куинджи. В 1897 году получил звание классного художника третьей степени.
Иван Иванович Шишкин трогательно заботился о своих питомцах. Он много хлопотал о выделении гипса для Валаамской школы живописи, равно как и о выделении стипендии своему ученику. Он пишет письмо за письмом в Общество поощрения художников.
«Петербург 16 декабря 1895 года
Господину секретарю Общества поощрения художников Николаю Петровичу Собко
Мой ученик Владимир Архипович Бондаренко был и теперь продолжает пользоваться моими советами и, как я вижу, делает успехи, и потому прошу Вас походатайствовать в Обществе о продолжении выдачи ему стипендии. Профессор Иван Шишкин».
«Шишкин, – можно прочесть в отзыве А.В. Прахова, – как истый сын дебрей русского севера влюблен в эту непроходимую суровую глушь, в эти сосны и ели, тянущиеся до небес, в глухие дикие залежи исполинских дерев, поверженных страшными стихийными бурями; он влюблен во все своеобразие каждого дерева, каждого куста, каждой травки, и как любящий сын, дорожащий каждою морщиною на лице матери, он с сыновней преданностью, со всею суровостью глубокой искренней любви передает в этой дорогой ему стихии лесов все, все до последней мелочи с умением истинно классическим».
Публикация авторского сайта
Елены Кирсановой
