Недавно портал «Приходы» рассказал удивительную историю подтверждения старинной семейной легенды о деде-священнике, преподнесшем наследнику российского императора уникальный макет сельской церкви в Уфимской губернии, на строительство которой он собирал средства, и о том, как царская семья внесла пожертвование на этот храм. В память о необычной аудиенции у юного цесаревича Алексия батюшке были подарены золотые часы из Кабинета Государя Николая II. Что же случилось с отцом Николаем Милициным и его семьей во время начавшихся вскоре гражданской войны и антирелигиозных гонений? Как сохранились у потомков батюшки старинные семейные фотографии, и что за люди изображены на них? Пережил ли пору государственного атеизма сельский храм, построенный в том числе благодаря Царственным страстотерпцам? Читайте об этом в продолжении исследования, которое предприняла внучка батюшки Лариса Рудакова.
Празднование 300-летия Дома Романовых
В начале 1913 года, когда отец Николай Милицин удостоился аудиенции у царевича Алексия, вся Россия жила одним событием – празднованием 300-летия царствующего Дома Романовых. В феврале 1913 года, когда начались празднования, мой дед как раз был в Санкт-Петербурге.
Юбилей, отмечавшийся в течение всего года, по многочисленным свидетельствам, остался в памяти как «вершина процветания империи и год великого юбилея». Воистину праздновала вся Российская империя, организаторами торжеств была проведена колоссальная работа, и страна чувствовала себя единым, огромным организмом, который жил и дышал одним духом служения своей великой стране и своему государю.
Кто мог подумать в эти дни всеобщего торжества, что совсем рядом бездна, в которой исчезнут идеалы, казавшиеся в 1913 году незыблемыми, и у власти станут те, кто будет убивать за верность империи и императору…
Среди наград, учрежденных по случаю годовщины, были и церковные награды, в частности, наперсный крест для духовенства «В память 300-летия царствования Дома Романовых», которым был награжден и отец Николай Милицин. Наградные кресты изготавливали из бронзы либо золоченого серебра и носили на правой стороне груди на Владимирской ленте.
Последняя фотография
1913-й – год 300-летия династии Романовых – стал для отца Николая знаменательным. Как истинный патриот и монархист он был горд и счастлив за свою страну. Все его помыслы были о служении Богу, Царю и Отечеству – эта верность стала вскоре не просто словами, а делом, за которое платили жизнью. По случаю получения наград отец Николай сфотографировался. Эта фотография стала последней из имеющихся у нас.
На снимке мой дед запечатлен с пожалованными императрицей золотыми часами из Кабинета императора, с крестом «В память 300-летия царствования Дома Романовых» и медалью «В память 25-летия церковно-приходских школ». Очень жаль, что награды отца Николая бесследно исчезли, и мы не можем их трепетно хранить… Но какое счастье, что они сохранились для нас на фотографии!
Владыка-крестный
В то время, когда батюшка удостоился аудиенции у царевича, служил он уже не в Михайловке, а в Михаило-Архангельской церкви села Иглино Уфимского уезда. Здесь он совершал служение до 1914 года. В Иглино родилась дочь Милициных Вера, восприемником которой стал епископ Акмолинский Мефодий (Красноперов), будущий священномученик.
Вот запись о рождении в метрической книге церкви села Иглино:
«Вера – родилась 21, крещена 23 июля 1913 года. Родители: Села Иглина Михаило-Архангельской церкви священник Николай Васильев Милицин и законная жена его Иулия Даниилова, оба православные. Восприемники: Епископ Акмолинский Мефодий Викарий Омской Епархии и дочь чиновника девица Вера Афанасьева Беккаревич. Крещение совершил священник села Алаторки Василий Щеглов с местным причтом».
В сентябре 1914 года отца Николая Милицина перевели из Иглино на священническое место в Никольскую церковь села Шестаево Белебеевского уезда. Там 6 (19) апреля 1915 года родилась моя мама Надежда. Метрическую запись о ее рождении я нашла в 2015 году. Крестил Надежду ее собственный отец. Вот запись в метрической книге Никольской церкви:
«Надежда – родилась 6, крещена 11 апреля 1915 года. Родители: села Шестаева священник Николай Васильев Милицин и законная жена его Иулия Даниилова, оба православные. Восприемники: дворянин Лев Афанасьев Беккаревич и жена священника Людмила Васильева Волкова. Таинство совершил священник Николай Милицин с псаломщиком Андреем Дюпиным».
Восприемниками Нади были двоюродный брат ее мамы и сестра моего деда, которая вышла замуж за священника Уфимской епархии Константина Волкова.
Теперь я знаю, что моя мама родилась 6(19) апреля 1915 года, она же так и умерла, не узнав дня своего рождения, и праздновала его 30 сентября, в день святых мучениц Веры, Надежды и Любови.
К сожалению, метрическая запись о рождении младшего ребенка отца Николая Милицина, Павла, так и не найдена.
Черные куртки
Октябрьский переворот 1917 года потряс основы жизни православной семьи Милициных. Страшная картина распада империи, братоубийственная гражданская война – все эти страшные события не умещались в сознании батюшки. Расстрел в ночь на 17 июля 1918 года в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге Государя Николая II, Государыни Александры Феодоровны, великих княжон Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии, цесаревича Алексея, на приеме у которого пять лет назад был отец Николай, потрясли священника до глубины души. Можно себе представить, что было на сердце у отца Николая, когда поднялась страшная разрушительная волна, сметавшая на своем пути храмы, царя, веру, надежду и саму любовь…
Перед лицом надвигающейся катастрофы, когда рушился мир, отец Николай передал своих детей на попечение Богу.
Об аресте деда я пишу со слов его старших дочерей. Семья Милициных находилась в уфимском доме, когда за отцом Николаем несколько раз приходили красноармейцы. Три раза его забирали, но прихожане отбивали батюшку. В четвертый раз, ставший последним, вооруженные люди в кожаных куртках пришли ночью – забрали отца Николая и увели. Его арестовали ночью, чтобы прихожане не могли вступиться за своего пастыря. Больше отца Николая никто не видел…
Дочь Милициных Елена вспоминала, что когда отца забрали, было холодно и лежал снег, а батюшке не разрешили ничего взять с собой – ни теплых вещей, ни узелка. Черные кожаные куртки на всю жизнь стали ассоциироваться у детей с ужасом, пережитым в детстве…
Смерть матери
Матушку Иулию с восемью детьми эти вооруженные люди выгнали из дома. Их приютил в своей сторожке дворник. Вскоре семья перебралась в село Дмитриевка под Уфой. В Уфимской губернии свирепствовал жестокий голод, отдававшая все крохи еды своим детям Юлия Данииловна скоро умерла голодной смертью. Мы всегда думали, что случилось это в 1919 году, но по другой версии датой смерти матушки был 1921 год. Получилось это так.
Семью подкармливали бывшие прихожане, знавшие отца Николая и его семью. Однажды кто-то привез им продукты. Юлия Данииловна, долгое время до этого голодавшая, после еды почувствовала сильные боли – начались колики. Старшая дочь Ангелина повезла ее в Уфу в больницу. Оказалось, что у матушки заворот кишок. Ей сделали операцию, но в больнице не оставили, а поместили в ту же дворницкую, в которой семья спасалась, когда ее выгнали из дома. В этой дворницкой Юлия Данииловна умерла (по другим сведениям, операцию ей так и не сделали, она умерла в дворницкой, не получив медицинской помощи).
Ангелина вернулась в Дмитриевку и сказала, что мама умерла. Дети остались одни. Где похоронили Юлию Данииловну, сейчас уже не у кого спросить…
Старшая дочь Елена лишь спустя десятилетия рассказала, как хотела ее мать Юлия сохранить семью, как она боялась, что дети потеряются и забудут свое родство. Эти страхи оказались обоснованными. После смерти мамы младшие дети – Константин, Вера, Николай, Надежда и Павлик – переходили из рук в руки, по детдомам, их усыновляли чужие люди, и они вполне могли забыть свою семью. Только благодаря Божией милости, не допустившей потеряться младшим, все дети Милициных сохранили свое родство.
Стертая надпись
Наследство, которое осталось детям от родителей, состояло из отцовского Евангелия, женской энциклопедии по домоводству на французском языке, принадлежавшей их матери, и маленькой нательной иконки мучеников Гурия, Самона и Авива, почитаемых как покровители православной семьи. Молитвами этих мучеников не растерялись дети Милициных. И еще, каким-то чудом, несмотря на годы и испытания, у старших дочерей сохранились сделанные в фотоателье О.Ф. Германа семейные фотографии, благодаря которым удалось раскрыть многие тайны нашей семьи.
Среди сохранившихся снимков было и фото неизвестного священника, которую дети хранили так же трепетно, как и фотографии наших родных. Фотография старая, истертая, выцветшая, с дыркой от гвоздя – видно, что долгое время она была прибита к стене. Сделана она была также в фотоателье О.Ф. Германа. На обратной стороне существовала какая-то надпись, но она так была содрана, что прочитать что-либо оказалось совершенно невозможно. Изображение сохранили старшие дочери, которые, конечно же, знали, кто изображен на снимке, и берегли, но своим детям ничего об этом человеке не сказали. Надо сказать, что фотография очень удалась – она была по-настоящему художественной. Особенно западал в душу взгляд священника. Видно было, что человек этот очень умен и проницателен. Долго старый снимок так и оставался в нашем архиве «фотографией неизвестного».
Во время написания этих записок, я перерывала интернет в поисках сведений об Уфе, ее истории, храмах, духовенстве. Просмотрела огромное количество фотографий и вдруг увидела фотографию священника, лицо которого показалось мне знакомым, – он был очень похож на нашего «неизвестного». Когда я поставила два изображения рядом, сомнений не осталось: это один и тот же человек. Под фотографией из интернета была подпись «Священномученик Мефодий (Красноперов), епископ Петропавловский». Ознакомившись с его житием, я поняла, что наша фотография была сделана в то время, когда он был архимандритом, ректором Уфимской духовной семинарии. Подпись на фотографии, наверняка обращенная к моему деду, была тщательно вытерта. Но самым потрясающим в этой истории для меня оказалось то, что я нашла фотографию в интернете 17 февраля 2014 года, в день памяти священномученика Мефодия. Именно в этот день после отслуженной в Никольском храме Петропавловска литургии его заколол штыком красноармеец; потом, уже мертвого, владыку искололи ножами, и в рану вонзили крест…
Так милостью Божией тайна старой фотографии раскрыта, и мы имеем небесного покровителя, с которым лично была знакома наша семья!
Неслучайные пересечения
Впоследствии выяснилось, что фото епископа Мефодия хранилось в нашей семье не случайно, и не случайно он был крестным дочери Милициных Веры, так как семьи Красноперовых и Феофилактовых (род матери отца Николая) были давно знакомы. Священномученик Мефодий (Михаил Платонович Красноперов) родился 30 июля 1868 года в селе Вятском Сарапульского уезда Вятской губернии в семье псаломщика Платона Красноперова.
После того, как была найдена метрическая запись о венчании моего прадеда Василия Павлова Милицина и прабабушки Клавдии Витальевой Феофилактовой, дочери священника села Вятского Сарапульского уезда Вятской губернии, оказалось, что мой прапрадед священник Виталий Феофилактов и отец владыки Мефодия псаломщик Платон Красноперов служили в одно и то же время в Покровской церкви села Вятского Сарапульского уезда, где родился будущий священномученик. Псаломщик Платон Красноперов с 1852 года и до своей кончины в 1905 году прослужил в одном и том же храме села Вятского, а мой прапрадед был переведен в село Вятское в 1853 году и прослужил там до 1868 года.
Это я узнала из «Вятских епархиальных ведомостей» и из документов, присланных мне из архивов Вятки (Кирова) и Сарапула, когда искала сведения о моем прапрадеде священнике Виталии Феофилактове.
Без родителей
Старшие дочери отца Николая Милицина, Ангелина и Елена, в 1920 году были уже сравнительно взрослыми (16 и 14 лет), но прокормить младших детей еще не могли. Помощь им оказывали знакомые православные люди, бывшие прихожане храма в Шестаево, передававшие детей из рук в руки. Позже младших детей (Константина, Николая, Веру, трехлетнюю Надежду и годовалого Павла) отдали в разные детские дома, а оттуда – приемным родителям. Вера, крестница епископа Мефодия, попала в семью алкоголиков, в доме которых были постоянные драки и пьянки, во время которых девочка забиралась на чердак и тряслась от страха. От этих потрясений у нее начались приступы эпилепсии, и вскоре она умерла.
Мою маму удочерил крестьянин хутора Сахарово Федор Поздняков, она стала Надеждой Федоровной Поздняковой и почти забыла свою семью. Но Господь не попустил дочери отца Николая потерять свое имя. Впоследствии ее нашел брат Николай, она восстановила свое имя и вновь стала Надеждой Николаевной Милициной.
Младший, Павлик, попал в неблагополучную семью, из которой убежал и стал беспризорником. История о том, как он нашелся, удивительная.
Старшие дочери отца Николая – Ангелина и Елена – спаслись благодаря замужеству. Так как они были достаточно по тем временам образованны, девушки устроились на работу в новые органы власти и вышли замуж за большевиков.
Несмотря на сиротское детство и тяжелейшие условия жизни дети отца Николая Милицина старались учиться и стали честными и порядочными людьми.
Два раза я писала запросы в ФСБ республики Башкортостан в надежде выяснить судьбу деда, но оба раза мне ответили, что никаких сведений о священнике Николае Васильевиче Милицине у них нет.
Макет и храм
Мы долго думали, что Михаило-Архангельская церковь в Михайловке, для строительства которой отец Николай приложил так много сил, была уничтожена, но оказалось, что, хоть и полуразрушенная, она еще существует! Жаль, если скоро от нее ничего не останется…
Удивительна этого деревянного храма – история о том, как простой священник из глубинки удостоился великой чести поднести модель строящейся церкви лично царевичу, о внимании, которое было ему оказано, о награждении и средствами на строительство, и золотыми часами из Кабинета Государя Николая II… Получается, что получить аудиенцию у монаршей семьи было вполне реально, они были доступны для общения со своими подданными и проявляли заботу не только о строительстве городских храмов, но и простых сельских церквей.
Несмотря на полное забвение, храм чудом сохранился, однако, если не предпринять срочные меры, он может спустя малое время исчезнуть без следа, и такая удивительная и трогательная история его строительства исчезнет вместе с ним из истории Башкирии.
Очень хочется верить, что сейчас, когда приближается 100-летняя годовщина убийства Царской семьи, этот небольшой деревянный храм удастся восстановить и он станет местом паломничества верующих, чтущих память Царственных страстотерпцев!
Лариса РУДАКОВА
