Уже несколько дней в прессе и блогах обсуждают, что могло стать причиной трагической кончины сына священника, солдата радиолокационной роты на острове Валаам Георгия Михайлова. В беседе с корреспондентом портала «Приходы» благочинный Спасо-Преображенского Валаамского монастыря иеромонах Давид подчеркнул, что очень важно узнать причину этого страшного происшествия, пока же выяснить ее не удалось, можно говорить лишь о различных предположениях.
Каким образом складываются отношения обители с дислоцированной на Валааме воинской частью?
− Как известно, сотрудничество Церкви с армией в наше время началось с подписания в 1994 году приснопамятным Патриархом Алексием II и министром обороны соответствующего соглашения. Впоследствии в действующую на Валааме военную часть начали набирать призывников, которые имеют непосредственное отношение к монастырю. Я стал одним из первых таких призывников, это был еще пробный, экспериментальный набор. С точки зрения юридической, ничего тут нового не было: просто призывались люди, которые прописаны на Валааме. Я на тот момент был уже иноком, другие собратья, призванные на службу, были послушниками монастыря. Немалая часть из них стали священниками, в том числе и я. Также я выполняю послушание благочинного в монастыре. Сразу после армии здесь и остался.
Каждый из этих братьев может рассказать о том, как проходила его служба в роте. У всех нас только положительные, благодарные воспоминания о годах армейских и времени, проведенном в монастыре до срочной службы. Сотрудничеству монастыря с этой военной частью уже семнадцать лет, и за все это время не было ни одного сколько-нибудь серьезного происшествия. Поэтому обычно эту роту, когда проходят какие-то проверки в армии, аттестуют руководству как образцово-показательную как в плане внутренней жизни, так и по другим аспектам службы. Люди верующие стараются служить на совесть.
Ни о каких фактах дедовщины в части за все это время не известно − там нормальная атмосфера. Духовной, психологической поддержки, которая, конечно, нужна в местах такого служения, солдаты данной роты, мне кажется, получают больше, чем какой-либо другой воин Российской армии.
Буквально в пятнадцати метрах от казармы стоит храм великомученика Георгия Победоносца, в котором регулярно совершается Литургия, в часть приезжает батюшка, исповедует воинов. Разумеется, в Церкви Православной молитвы, исповедь – дело добровольное. Как правило, солдаты ходят молиться утром каждый день по желанию. Это из устава воинского не выбивается. Распорядок дня в современном воинском уставе, в отличие от устава царской армии, изменился только тем, что в нем нет молитв утренних и вечерних. Однако в нем остается так называемое личное время, которое солдат может использовать, как сочтет нужным. Большинство солдат в этой части как раз выбирают пойти в храм и читать вместе утренние и вечерние молитвы.
А как попадают в эту роту верующие призывники?
− На сайте нашего монастыря можно прочитать официальную информацию об этом – там есть подраздел, который называется «Воинское служение на Валааме». В нем, например, указаны официальные требования, которые согласованы с военкоматом, необходимый призывнику пакет документов. И мы как монастырь тоже заинтересованы, чтобы к нам случайные люди не попадали. Как правило, требуются медицинское свидетельство о состоянии здоровья, справки, согласно которым желающий служить в военной части на Валааме – не наркоман, не находится в розыске. Но главное – это характеристика, ходатайственное письмо от священника, духовника, на глазах которого этот человек уже до приезда на Валаам проводил церковную жизнь, у кого регулярно исповедовался, причащался. В письме священник это подтверждает и ходатайствует, чтобы мы приняли этого молодого человека.
Одним из сложных условий, которые мы предлагаем призывникам, которые хотят служить на Валааме, является необходимость приехать и прожить в обители полгода до начала службы в армии. Первый месяц мы даем испытательный срок, смотрим, чтобы приехавший был человеком адекватным. Потом мы принимаем пакет документов, отправляем его в военкомат. Будущие призывники получают временную прописку на Валааме и встают на учет в местном военкомате. В течение полугода они добровольно проживают здесь, в монастыре. Разумеется, каждый из них вправе в любой день собраться и уехать. Правда, насколько я помню, таких случаев не было − наоборот, здесь все приезжающие себя находят.
От нас же требование − чтобы они в течение проживания в монастыре подчинялись полностью укладу жизни монастырский, который вполне посилен для христианина. Для верующего человека это вполне естественный образ жизни: день наш начинается с богослужения, потом бывают послушания, и вечером также есть богослужение. К призывникам мы относимся более снисходительно в этом плане, потому что они все-таки молодежь, которая сейчас у нас в России большей частью поврежденная всеми нашими современностями. Мы им предлагаем только часть богослужения посещать с утра, так как оно у нас продолжительное, монастырское. Но хоть какую-то малую часть они обязаны посещать.
Живут они уже в общежитии, и так у них какой-то социум появляется. Монах, который является комендантом общежития, имеет педагогический опыт. Он сам вырастил четырех своих сыновей и сейчас, находясь уже в зрелом возрасте и имея возможность поступить в монастырь, живет в обители и по-отечески занимается с этими ребятами.
После богослужения – завтрак, затем они несут послушания монастырские. В частности, Георгий Михайлов был помощником повара. И поэтому хотя он год назад у нас был − он прошлое лето здесь прожил – удалось восстановить картину его пребывания в монастыре. Когда приехали проводить расследование, мы пригласили повара, с которым плечом к плечу Георгий весь день рабочий проводил, а также коменданта, под присмотром которого он проводил свое личное время.
Еще даже не зная о происшедшей с Георгием трагедии, эти братья − повар и комендант − дали ему перед приехавшими офицерами характеристику на «пять с плюсом». Они рассказали, что это был адекватный человек с устойчивой психикой, надежный, совестливый. Монастырь у нас большой, и летом приходится по 150−200 человек кормить. Ответственное дело. Нужны профессиональные навыки, чтобы приготовить хороший обед, а порой мы встречаем Патриархов и Президентов. Повар как-то раз по причине болезни хотел отпроситься на неделю-две, сказал, мол, есть помощник, который может меня заменить, и указал на Георгия − настолько тот был человек ответственный и адекватный. Комендант общежития, где Георгий проживал, дал ему характеристику как человеку совестливому, которых сейчас редко встретишь, стыдливому − он легко мог покраснеть, исполнительному.
Хочу отметить, что в плане духовном исполнительность обычно показывает, что человек не находится в прелести. У того, кто себе на уме, в первую очередь хромает исполнительность, послушливость, отношение к начальству, к старшим. Георгий же вел себя нормально. Может быть, тут и воспитание сказалось: он вырос в семье священнической, у него культура духа присутствует правильная.
Что может подтолкнуть солдата к самоубийству?
− Я сам из семьи военнослужащего и прекрасно знаю военную атмосферу. Случаи суицида, если и случаются, то с молодыми бойцами, которые только что приходят в армию, начинают «курс молодого бойца», и контраст мирской их жизни и армейской этих ребят устрашает. Впереди еще продолжительное поприще службы в армии, это приводит их в состояние безысходности и отчаяния, что может подтолкнуть молодого солдата к непоправимому шагу. Здесь же мы говорим о смерти солдата, который уже прошел это поприще.
К сожалению, не могу ничего сказать о духовной церковной жизни Георгия, кроме того, что в плане общественных богослужений, молитв, послушаний общений с собратьями не ничем дурным он не выделялся и был, как все. Но насколько человек участвует в исповеди и причащении, где особенно сильно проявляется духовная жизнь человека, мы не контролируем, ведь в Православии это происходит на добровольной основе. Мы никого не принуждаем. Человек свободным волеизъявлением принимает в этом участие, будь то в монастыре или армии. У нас монастырь большой, и, конечно, отслеживать человека или галочки ставить – мы таким не занимаемся.
Я, к сожалению, не общался с его родителями, − неудобно спрашивать о его семейной жизни, да и я не уполномочен им какие-то вопросы задавать. Поэтому лично ничего не могу свидетельствовать об этом. Первое, что я попросил у командиров, − по возможности установить, не было ли у Георгия драм на личном фронте, несчастной любви, которая тоже может толкнуть человека на такой шаг. Но, насколько удалось выяснить, у него не было девушки.
Накануне этого случая он разговаривал с отцом, с которым у Георгия были хорошие отношения. Он констатировал факт, что служба прошла успешно, и с радостью ждал возвращения домой. Служба его не устрашала, он был готов, как любой солдат после армии, выйти на полную свободу, исполнив свой святой долг.
А насколько сложным может быть начало службы для призывников, которые перед этим проходят послушание в монастыре?
− Уже давно я хотел организовать для этих ребят, кроме духовной и нравственной работы с ними, еще и занятия по патриотической и общефизической подготовке, но довольно долго не удавалось найти инструктора, который мог бы уделять им внимание. Теперь один из наших собратьев − бывший боевой офицер-десантник, который и прежде занимался с молодежью, работает с нашими будущими призывниками.
Проводимые им занятия вызвали большой интерес, и теперь на тренировки ходят и местные охранники, и рабочие. Ребята сыновне любят своего инструктора, который занимается с ними общефизической подготовкой, учит основам самозащиты, преподает немного строевой подготовки. Так ребята заранее готовятся к тому, чтобы стать настоящими бойцами.
Мы даже думали поставить это на более широкую ногу, потому что призывники сами пришли ко мне с просьбой ходатайствовать перед командиром роты, чтобы этот инструктор приезжал к ним в роту раз-два в неделю и проводил занятия, чтобы, как они сказали, «нам не потерять тот уровень, что уже получили». Я задал этот вопрос вышестоящему воинскому руководству, и мне ответили, что они это обсудят, что это интересная мысль: соответствующим образом подготовленные ребята могли бы в случае необходимости быть готовы к сотрудничеству, например, со службами ФСБ и ФСО. Молодежи это очень интересно.
Что же касается проблем на службе в плане духовном, психологическом, должен сказать, что если бы были подводные течения, то мы бы первые об этом узнали. Ведь если б хотя бы два человека из роты на исповеди или в беседе упомянули о фактах неуставных отношений, этого было бы достаточно, чтобы священник обратил внимание командира на то, что в его подразделении есть проблемы.
А когда ребята заканчивают службу?..
Ну, вот, например, один из таких солдат, он обычно у меня он исповедуется, недавно прислал смс − мол, увольняюсь через несколько дней, как благословите: ехать ли мне домой или сразу остаться в монастыре, так как я пришел к желанию стать монахом. Ему настолько понравилось на Валааме, в обители, что он в сомнениях, ехать ли ему домой, терять ли время, или сразу же остаться в монастыре. Я ему сказал, что надо съездить навестить родителей и еще раз обдумать решение; если же он останется в такой же решимости, то пускай тогда уже приезжает.
В части проходят срочную службу только молодые люди, которые пробыли полгода в монастыре?
− Такая задача стоит, но она не всегда исполнима. Как правило, присутствует несколько человек из других частей, поскольку это рота радиотехнических войск и там есть разные специальности, для получения которых надо пройти курс особой подготовки. По преимуществу специалисты в роту направляются из тех частей, где такая подготовка ведется.
Кроме того, бывают призывы, когда количество призывников, направляемых в часть через монастырь, не добирает до нужной численности новобранцев в роте. Летом у нас много призывников, − сейчас в армию пойдут тринадцать молодых людей, а вот на весенний призыв обычно набирается меньше. Сейчас пока только два призывника приехало.
В роте же должно быть около двадцати человек, чтобы исполнять боевую задачу. Если наших призывников не хватает, добавляют из других военных частей. У нас в обители сейчас есть трудник, который печет хлеб. Он проходил срочную службу на Валааме, но попал в часть не через монастырь, а был переведен из другой роты; некрещеным приехал. Однако сама христианская атмосфера этой роты повлияла на него так, что он принял решение креститься, а после армии остался на Валааме. Он пока не монах − трудится при монастыре.
Да и офицеры, которые там служат, ощущают эту атмосферу. По крайней мере, один из них получает или уже получил духовное образование, причащается регулярно. Офицерские дети ходят в воскресную школу, бывают в храме. Мы сотрудничаем с командованием части и знаем ее офицерский состав.
Как часто военнослужащие имеют возможность исповедаться и причаститься? Еженедельно?
− Еженедельно они имеют возможность исповедаться и причаститься у себя в роте. Кроме того, раз в неделю, обычно по воскресеньям, они могут быть в увольнении. Но нужно учесть, что по воинскому уставу, по крайней мере, в такой роте командир имеет право отпускать не более 30 процентов личного состава. Наша армия должна нас круглые сутки охранять.
Есть ряд специальностей, например, повар, секретчик, кочегар, оператор на станции, которые не могут пойти в увольнение, если пришла его череда нести вахту в воскресенье. Тогда он пойдет на следующей неделе, когда его напарник заменит.
То же самое происходит, когда батюшка приезжает в роту и служит литургию: солдат не может пойти, если в этот самый момент несет дежурство. Правда, литургию мы поставили специально в такое время распорядка дня, когда на богослужении может присутствовать подавляющее большинство личного состава: после утреннего развода полагаются туалет, зарядка, поверка, построение, приказ, после этого солдатам выделяется полтора часа, в обычный день они порядок наводят, а в этот день их командир отпускает в храм.
Какая часть из тех, кто может, приходит на службу, по Вашим наблюдениям?
− Любой солдат с радостью выходит в увольнение, даже если не причащается: выходит на свободу, в монастырь, с друзьями пообщаться, утешиться, погулять. Как я уже сказал, мы не можем это отслеживать, кто из солдат причащается, потому что в воскресные дни в обители причащаются порядка трехсот человек, солдат растворяется в этой толпе. Некоторые из них, более активной духовной жизни, имеют духовника.
Но вообще восемнадцать лет − возраст созревания, человек хочет проявить самостоятельность. Мы, зная это, не давим.
Окормлением солдат в воинской части я сейчас не занимаюсь − у меня другое послушание. Но из своего опыта со слов батюшек, которые сейчас ездят туда, исповедаются и причащаются не многие. Батюшка приезжает, служится молебен. Молебен сам по себе еще ни к чему не обязывает − все могут постоять, помолиться, в душе обратиться к Богу. А потом батюшка предлагает желающим исповедаться. И остается небольшая часть. Потом на литургию остаются все, но причащаются немногие.
Это связано в том числе и с солдатской службой. Надо понять, что сама по себе она не располагает к активной духовной жизни − распорядок дня на другое направлен. Например, литургия совершается после завтрака, а причащаемся мы натощак. Солдату отказаться от завтрака бывает нелегко. Велика и физическая нагрузка, а накануне причастия надо прочитать правило. Не все могут проявить здесь силу воли. Поэтому присутствуют и молятся на литургии большинство, но причащаются один раз три человека, потом − другие три человека. Так обычно это происходит.
Специально для портала «Приходы»
В день отпевания и похорон воина Георгия, 6 ноября 2013 года, в празднование иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», на сайте Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами появилось обращение и.о. председателя этого учреждения протоиерея Сергия Привалова:
«В Синодальном отделе с глубокой скорбью восприняли известие о безвременной гибели воина Георгия Михайлова, проходившего службу по призыву в Вооруженных силах Российской Федерации. Трагические обстоятельства смерти молодого человека, погибшего незадолго до демобилизации, побуждают нас с особым усердием вознести ко Господу молитвы об упокоении души усопшего. От себя лично и сотрудников Отдела приношу соболезнование семье и близким Георгия.
Сейчас на территории воинской части, где погиб Георгий Михайлов, работают следователи. Выражаю надежду, что следствие будет вестись беспристрастно, а все детали смерти военнослужащего будут тщательно исследованы».
