Оживленное обсуждение серии опубликованных на портале «Приходы» авторских колонок, объединенных темой «Дети в Церкви», вышло за пределы интернета: 16 апреля в Илиинском приходе в Черкизове собрались несколько пастырей и мирян, которых заинтересовала поднятая тема. Они говорили о «детских», но таких важных вопросах: как сызмала воспитать любовь к Церкви и богослужению? нужны ли специальные Литургии для детей? правильно ли отделять ребенка во время службы от остальной семьи, пусть и ради того, чтоб он не утомлялся и не отвлекал остальных прихожан от хода богослужения? как удержать в храме подростка? какие формы участия детей в жизни Церкви наиболее продуктивны?
Нынешний обмен мнениями предваряет более широкую дискуссию в рамках тематической конференции, которую планируется провести осенью. Принять участие в ней смогут все желающие. Предложения по кругу вопросов конференции и темы докладов можно присылать по адресу электронной почты prosvet@hramilii.ru.
У детей в храме должны быть обязанности?
«Малышу выстоять три часа на Всенощной и два с половиной часа на Литургии — антифизиологично», — считает доцент Московской духовной академии протоиерей Павел Великанов. Он подчеркнул, что для того, чтобы богослужение сочеталось с естественными ритмами ребенка, ему необходимы продуманные перемещения в пространстве. Единственной устоявшейся формой участия ребенка в богослужениях, позволяющей малышу время от времени двигаться, является пономарство, однако оно возможно только для мальчиков.
Отец Павел полагает, что важно создать для ребенка «зону ответственности» на богослужении, чтобы он за что-то отвечал перед родителями, перед общиной, перед Богом. Ответственность может быть разная — чтение, дежурство перед иконами, встреча людей в храме, сбор пожертвований, раздача антидора… При этом нужно постараться выстроить между детьми очередность, а не конкуренцию. Это обязательно повысит их мотивацию.
Благочинный Воскресенского округа Москвы, настоятель храма Воскресения Христова в Сокольниках протоиерей Александр Дасаев из собственного пастырского опыта знает, что форм детского участия в богослужении множество. «У нас дети (три мальчика и три девочки) читали Шестопсалмие — каждый по псалму, поочередно то мальчик, то девочка», — объяснил он. Также дети могут читать канон, кафизмы, часы и так далее.
Литургия для детей или для всей семьи?
Все участники встречи согласились, что самое сложное – правильно организовать присутствие ребенка на Литургии, его участие в богослужении.
Протоиерей Павел Великанов считает возможным включать детей в богослужебное действо, поскольку это помогает концентрировать их внимание на основных моментах службы.
В то же время настоятель храма пророка Божия Илии в Черкизове архимандрит Савва (Тутунов) подчеркнул, что пономарство для маленького ребенка — совсем не панацея. На примере своего прохода он убедился, что алтарь может вместить ограниченное число людей. Если их становится слишком много, дети перестают вести себя благоговейно и следить за богослужением. Единственной жизнеспособной формой регулярного участия детей в Литургии оказывается хор. Но остается другая проблема: а желают ли родители привести своих детей на богослужение и хотят ли сами его выстоять, а не прибежать перед «Отче наш», чтобы быстренько причастить младенца?
Журналист Ксения Лученко напомнила, что не все зависит от воли родителей: часто священники неодобрительно относятся к прихожанам, которые приходят с малыми детьми к началу службы, а бездетные богомольцы жалуются, что возня ребятни их отвлекает. Каким-то образом надо объединить на Литургии всех.
При этом журналист не уверена и в том, что вопрос могло бы снять создание на приходе отдельной комнаты для детей, поскольку она может превратиться просто в «место тусовки» для мам. «Мне вообще не кажется, что детей нужно как-то специально на время богослужения отделять, потому что часто Литургия — это единственное время за неделю, когда вся семья в сборе. Но раз в месяц, может быть, детям и полезно было бы как-то по-особому принимать участие в службе и как-то к этом готовиться. Надо ориентироваться на семью, а не рассматривать детей отдельно», — заметила Ксения.
Протоиерей Александр Дасаев также считает ошибочной практику совершения отдельных богослужений для детей. С ним согласился и архимандрит Савва, подчеркнувший, что разделять общину на несколько частей неправильно.
Протоиерей Андрей Юревич рассказал об опыте прихода Крестовоздвиженского собора города Лесосибирска (Красноярский край), где он много лет был настоятелем. При храме была устроена специальная комната для грудничков, которая так и называлась — «Комната матери и ребенка». Дети постарше находились под присмотром сестер милосердия, которые в определенный момент вели их к причастию. Кроме того, на приходе существовал также небольшой гимназический храм, где все делали дети — алтарничали, читали, пели, убирали, следили за порядком. Специально для них был установлен более низкий, чем обычно, иконостас, а богослужения священники совершали, поясняя смысл произносимых ектений и молитв. Царские врата, как правило, были открыты, чтобы дети видели, что происходит в алтаре.
«Без адаптации богослужения для детей мы ничего не решим», — уверен отец Андрей. «На ектеньях я дерзал прямо по ходу объяснять детям, что сейчас происходит – «мы просим о том-то, а дальше будет вот это»». Для меня самого это было чем-то потрясающим, и дети это воспринимали».
Об опыте Данилова монастыря, при котором работает Центр духовного развития детей и молодежи, рассказал многолетний руководитель и координатор этой организации Юрий Белановский. По его словам, «молодежные» литургии в московском Даниловом монастыре являются богослужениями для всех: молодежь в них активно участвует, но и люди другого возраста также собираются на них.
А вот опыт, несколько похожий на лесосибирский, был использован в детском приемнике-распределителе, где клирики Данилова монастыря часто совершали богослужения: Литургии также проходили в виде «диалога с детьми» — перед каждой существенной частью богослужения священник делал паузу и объяснял детям, что будет происходить дальше.
Все то же самое, только лучше
Одним из возможных решений по объяснению детям богослужения может быть издание для них богослужебных текстов. И очевидно, что нужно продолжать решать проблемы катехизации не только детей, но и взрослых — все участники семинара согласились, что простой перевод богослужения ничего не дает, так как если человек не научен вере, ничего не знает о Священном Писании, церковных молитвах, о храме, то главные смысловые моменты все равно ускользнут от его понимания.
Протоиерей Павел Великанов также призвал разрабатывать новые формы богослужения помимо Литургии. Пока форм, в рамках которых было бы больше возможностей вовлекать детей в ход службы, в общецерковной практике почти нет. Такой вид «детского» богослужения, как молебен перед началом учебного года, себя не очень-то оправдывает: он часто служится после Литургии, дети к этому времени устают, смысл прошений им не очень понятен. В результате молебен оказывается адресован больше родителям, чем детям.
Юрий Белановский напомнил пример знаменитого священника Бориса Ничипорова (1953-2003), служившего в городе Конакове (Тверская область). В общине его храма насчитывалось несколько сотен детей. Столкнувшись проблемами глухого провинциального городка – алкоголизмом, наркоманией, социальной неустроенностью – отец Борис пришел к выводу, что при храме нужно создавать все возможные формы времяпрепровождения детей, только они должны быть организованы лучше, чем в других местах города. Так появились разнообразные кружки — от хора до секции самбо. Приходя заниматься в них, дети проникались уважением к священнику, а затем естественным образом попадали на богослужение. Ю. Белановский подчеркнул, что других действенных рецептов до сих пор практически нет, так как никаких исследований по данной тематике не проводится. «Никто не знает, как что работает, и ни из чего не следует линейное следствие», — считает он.
На его взгляд, было бы полезно выяснить, есть ли разница между детьми, которые ходят на «детские» Литургии и активно просвещаются на богослужебные темы, и детьми, которые просто ходят в храм с родителями. Сколько тех и других остаются в храме, когда становятся подростками?
Исповедь ребенка: в пять или в двенадцать?
Участники семинара согласились, что надо развивать «инфраструктуру» для семейного посещения Литургии. Для этого стоит хотя бы один раз в неделю чаще обращаться к прихожанам во время службы — мамы или папы тоже нередко нуждаются в катехизации. А потом для семей можно устроить чай и продолжить общение.
Еще одной важной проблемой на встрече назвали детскую исповедь. Присутствовавшие согласились, что возраст, в котором ребенок начинает исповедоваться, очень трудно нормировать. Один может осознанно рассказать о своих грехах и в пять лет, другой и в двенадцать недостаточно понимает, что именно нужно говорить.
Все участники встречи считают необходимым в данном вопросе индивидуальный подход к каждому ребенку; они также сошлись во мнении, что обязательная исповедь с семи лет не вполне правильна. Также неверно заставлять ребенка исповедоваться перед каждой Литургией: дети причащаются чаще взрослых, а согрешают реже. Слишком частая исповедь для них может превратиться в штампованное перечисление одних и тех же грехов, так как не каждый ребенок способен к глубокому самоанализу. В результате Таинство может стать в сознании таких детей пустой формальностью.
Протоиерей Александр Дасаев призвал «не изобретать велосипед», а обращаться к опыту дореволюционной России, других Поместных Церквей, а также классическим формам работы с детьми. Благочинный Воскресенского округа рассказал, что когда он в 2000-м году был назначен настоятелем в Сокольники, в Вербное воскресенье не причастился ни один ребенок. Это шокировало уже опытного священника. Через девять лет в храме было уже два детских хора, на Литургии причащались десятки, если не сотни, мальчиков и девочек. «Под лежачий камень вода не течет», — заключил он.
Участники семинара предложили продолжить подобные встречи, чтобы вырабатываемые на них решения можно было применять в конкретных приходах или транслировать на общецерковный уровень.
Даниил Сидоров
