Немногим священникам, даже из числа самых медийных, удается за пять минут привлечь к себе столько внимания, сколько протоиерею Андрею Ткачеву. Его недавнее видеовыступление по поводу «малолетних» женщин вольного поведения затронуло, кажется, большое число пользователей рунета. Уважаемые отцы, смиренные монахи и резкие на язык миряне разделились даже не на два, а на множество лагерей. Кто-то критикует проповедника за сниженную лексику, кто-то восхищается провокативным стилем и призывает «резать правду-матку» и обличать грехи. Кто-то кричит о любви и милосердии, напоминая, что Христос «трости надломленной не переломит, льна курящегося не угасит». А кто-то рассказывает, как Христос опрокидывал столы в храме и не жалел для лицемеров эпитетов вроде «окрашенных гробов» – из любви к ним и к Богу-Отцу.
Мне непросто было выслушать мнение отца Андрея и рассуждать о наличии в нем рационального начала, как было бы трудно воспринимать мнение любого человека, который публично называет людей отличной от русской национальности «чебуреками», пусть и признавая, что они нормальные люди. И в качестве аргумента в разговоре с женщиной приводит «кулак под челюсть». Однако размышления об этом выступлении привели меня к некоторым важным мыслям о любви.
В одном маленьком городе, где я подолгу жила, служил один священник. И сейчас, наверное, служит. Строгий и непреклонный выпускник духовной академии (о чем он любил упомянуть при каждом удобном случае) имел на приходе славу непримиримого борца с абортами. На каждой проповеди, будь то литургия или краткое оглашение перед крещением, он обрушивался с проклятиями на женщин, делающих аборты, грозил им страшными карами и вечным проклятием.
Каждый раз, слушая эти, безусловно, правильные слова, мне хотелось спросить: это вы сейчас кому рассказываете? Своим прихожанкам, которые исповедуются, причащаются и даже мысли не допускают об аборте? Или тем из них, кто когда-то – в безбожной молодости – согрешил, а потом принес покаяние и теперь, слыша жестокие обличительные слова, снова распинается за давний грех? Неужели, думалось мне, этот священник не понимает, что за аудитория перед ним? Какую цель он на самом деле преследует, поднимая эту тему в своих проповедях?
«Хотя бы и впал ты во все роды пороков, скажи самому себе: Бог человеколюбив и желает нашего спасения: Если, – говорит, – будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как волну убелю, то есть изменю в противоположное состояние. Не будем же отчаиваться: не столь опасно пасть, как, упавши, лежать; не столь опасно быть раненым, как, будучи раненым, не желать исцеления… Говорю это не для того, чтобы сделать вас более беспечными, но чтобы удержать вас от отчаяния», – пишет святитель Иоанн Златоуст.
Не очень-то эти слова вяжутся с проповедью, в которой священник ссылается на анекдот о том, как беззубый дед, проживший всю жизнь с женой, наверняка деливший с ней и радости, и тяготы, состарившийся рядом с ней, бьет ее, припомнив, что она досталась ему не девственницей.
Думается, у «малолетних» женщин, которых так бурно нынче обсуждает православный сегмент социальных сетей, главная проблема в жизни – не то, что они неудачно распорядились своим девством, а то, что они не знают Бога, не знают Его любви и живут вне общения с Ним. Их греховный образ жизни – не причина, а следствие. Что предполагает в корне отличающийся от предложенного отцом Андреем подход.
Несколько лет назад в сети возник и быстро распространился проект «Брат за сестру». В разных городах мужчины обращались к совершенно незнакомым женщинам с предложениями помощи. Без всякой платы, без лишних вопросов и обличений они брались проводить молоденькую девушку или женщину, если ей надо было возвращаться поздно вечером темными улицами. Неважно – с вечеринки, с тренировки или со свидания, с тяжелыми сумками или маленьким ребенком.
Эти ребята не задаются вопросами о моральном облике тех, кто к ним обращается, потому что полагают, что на их благородство и мужество может рассчитывать каждая, кому требуется помощь. Волонтерам движения запрещено пытаться познакомиться со своими подопечными и продолжить общение. Однако, думается мне, многие из этих парней и без этого вызвали интерес у девушек, которым помогали. И желание встретиться вновь.
Патриарх Сербский Павел говорил, что не надо рассказывать людям о Боге, если они тебя не слушают, – нужно просто жить так, чтобы люди сами захотели у тебя спросить, каков твой Бог. Вызовет ли у малолетней вертихвостки желание узнать о Боге прозвучавшее из уст священника «соленое» словцо и угроза насилия с его стороны?
Вера ТИХОНОВА
