Как общаться с теми, кто попал в секты, увлекся злоучениями, ушел из Церкви «на страну далече» или так и не приблизился еще к церковному порогу? Обвинять и обличать или обратиться к ним с братской приветливостью? Как рассказать об истинах христианства, чтобы это было им понятно? О том, какие библейские слова должны стать основой деятельности современных миссионеров, размышляет протоиерей Олег Стеняев. Предлагаем читателям отрывки из доклада, который он подготовил для выступления на II миссионерском семинаре-практикуме православной молодежи сибирских епархий.
Борьба с заблуждением или заблуждающимся?
Я намереваюсь изложить данный вопрос в контексте евангельского Благовествования, что обусловлено тем, что современное сектоведение настолько секуляризировалось и удалилось в сторону, чуждую евангельской любви и открытости, что представляется необходимым всячески способствовать его возвращению в русло новозаветной текстологии. С религиозной точки зрения, многие новации в области сектоведения и миссиологии представляются именно лишенными здравого христианского смысла и нуждаются быть возвращенными, как просроченная гуманитарная помощь, изначальному заморскому адресату.
…особенно погрешают против правды Христовой любви те, которые вместо борьбы с грехом борются с грешником, вместо борьбы с заблуждением — борются с самим заблудившимся.
И насущная проблема современного общества, прежде всего церковного общества, – это резко агрессивное отношение к той части российской молодежи, которая разбежалась по разным сектам и провалилась в объятия еретических заблуждений и сектантских галлюцинации. Вместо того чтобы бороться с их суевериями и заблуждениями, мы перекидываем агрессию и на самих носителей данных заблуждений и суеверий.
Проанализировав целый ряд отечественных системных учебников по сектоведению, я пришел к выводу, что с религиозной точки зрения они бесполезны, и даже опасны, для духового и нравственного состояния тех, которые их читают. Исключение могут составлять труды Р.М. Коня и незабвенного Ивана Александровича Глухова, отличительной особенностью которых является уважительное отношение к самим заблудшим как к творению Божию и решительная библейская критика их собственных заблуждений и ложных сектантских позывов…
Современные псевдоправославные религиоведы явно придерживаются определенных постиудейских принципов, главный из которых – «ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются» (Ин. 4. 9), то есть все они сторонники, если так можно сказать, кабинетной бесконтактной миссии. А по поводу верных евангельским принципам миссии они все время выдвигают обвинение, наподобие того, в чем обвиняли и Христа в глазах Его же, Христа, апостолов: «…как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками?» (Мк. 2. 16); и еще: «Пришел Сын Человеческий, ест и пьет; и говорят: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам…» (Мф. 11. 19). Да, и это верно! Христос был «друг мытарям и грешникам». И каждый проповедник слова Божия должен быть «друг мытарям и грешникам», то есть друг оступившимся и заблудшим, в том числе и оступившимся в ереси и заблудившимся в тенетах язычества и суеверий. Друг и есть тот, кто желает упавшему подняться, отрясти прах заблуждений и ложных «измов» и последовать за Христом.
Нам всем очень важно научиться приносить ко Христу всех немощных и духовно-нравственно расслабленных. Тогда мы и станем настоящими друзьями для всех запутавшихся и оступившихся братьев наших. Сказано: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях» (Рим. 14. 1); и еще: «Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата» (2Фес. 3. 14-15).
Как говорить?
…Беседуя с людьми другой веры, важно находить для них слова и выражения, понятные и доступные для них, то есть совершенно невозможно разговаривать с еретиками так же, как мы разговариваем с православными (друг с другом), или как мы говорим с мусульманами, или иудеями. И одно и то же слово, сказанное православному, обязательно будет иметь несколько иное значение, если оно обращено к сектанту, тем более мусульманину.
«…когда преподаваемое слово веры достигает и до слуха неверных. Но не один и тот же способ учения пригоден для всех приступающих к слову. Напротив того, надлежит соображать оглашение с разностями верований, имея в виду одну и ту же цель слова, но не однообразно пользуясь ведущими к ней средствами. Ибо иными понятиями предзанят иудействующий, а иными — живущий в эллинстве; аномей же, манихей, последователи Маркиона, Валентина, Василида и остальной список заблуждающихся по разным ересям, поскольку каждый из них предзанят собственными своими понятиями, делают необходимым вступать в борьбу с их собственными предубеждениями. Ибо с родом болезни соображать должно и способ врачевания: не уврачуешь одним и тем же в эллине многобожие и в иудее неверие в единородного Бога; и в введенных в заблуждение ересями не отвратишь одним и тем же от обманчивых, ими составленных понятий о догматах» (Григорий Нисский, Большое огласительное слово. Предисловие).
Так, например, святые апостолы, свидетельствуя публично о Христе, избегали открыто и ясно говорить о Его, Христа, Божестве, подходя к этому вопросу прикровенно.
Читаем свидетельство о Христе апостола Петра: «Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам; и будет, что всякая душа, которая не послушает Пророка того, истребится из народа» (Деян. 3. 22-23). Теперь прочитаем свидетельство о Христе архидиакона Стефана: «Это тот Моисей, который сказал сынам Израилевым: Пророка воздвигнет вам Господь Бог ваш из братьев ваших, как меня; Его слушайте» (Деян. 7. 37).
В обоих случаях Христос прямо не называется ни Сыном Божиим, ни Богом, но дается ссылка на Пятикнижие Моисея, где Моисей, пророчествуя о Христе, подчеркивает пророческий аспект Его, Христа, служения в Его истинном Человечестве. «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте» (Втор. 18. 15).
«[Пророка] как меня, видимого во плоти, но более страшного, чем я, по Своему величию; чтобы не говорили, что учение Христа новое и приходящее извне, сам Моисей, которому не хотели повиноваться ваши отцы, предвещает, что Он (то есть Христос – прим.) будет иметь вид человека и даст слова жизни всем людям» (Беда Достопочтенный, Изложение Деяний Апостольских).
То есть совершенно необходимо свидетельствовать об истинах Евангелия, исходя и из того, в какой мере люди только и могут на определенном этапе принять эту веру. И необязательно сразу излагать им все аспекты нашего исповедания, которые не в полной мере открыты и нам самим. Впрочем, необходимо будет и это сделать! «Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству…» (Евр. 6. 1).
При этом само наше противостояние заблуждениям должно всецело исключать противостояние самим заблудшим. В противном случае мы можем оказаться и противниками Божьего дела.
«Видишь ли, как он (то есть апостол Павел – прим.) повелевает ненавидеть худое дело, а не человека? Дело дьявола – отторгать нас друг от друга; он сильно старается истребить любовь, чтобы пресечь путь к исправлению и удержать его [ближнего] в заблуждении, а тебя во вражде и таким образом заградить ему путь ко спасению. Если врач будет ненавидеть и убегать от больного, а больной отвращаться от врача, то может ли больной выздороветь, когда он не будет призывать врача и врач не будет приходить к нему?» (Иоанн Златоуст, Гомилии на 1-е послание к Коринфянам).
«Для всех я сделался всем»
И требование разговаривать с заблудшими так же, как мы разговариваем с самими православными, более чем наивно, и даже глупо, и лишено практического миссионерского смысла.
Читаем: «для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждого закона – как чуждый закона, – не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, – чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его» (1Кор. 9. 20-23).
«Выглядит как притворство, чтобы всем было все, как это принято у льстецов, однако это не так. Ибо человек Божий есть врач духовный, ведающий все причины и раны, с великим старанием окружает страдающих своим вниманием и сочувствием, ибо мы всегда имеем что-то общее со всеми людьми. Для Иудеев он (то есть апостол Павел – прим.) был как Иудей. Ибо из-за соблазна их обрезал Тимофея и, очистившись (то есть по иудейскому обряду – прим.), вошел во Храм, чтобы не принять обвинения в святотатстве. Сделал то, что уже следовало прекратить (то есть согласно Евангелию – прим.), но по закону делал. Ибо соглашался, что закон и пророки – от Бога, и от них показал предвосхищение Христа обещанного, чтобы добиться согласия подзаконных (то есть ссылался на более авторитетное для них – прим.)» (Амвросиаст, На Послания к Коринфянам).
«Чтобы обратить настоящих иудеев, он (апостол Павел – прим.) сам стал как иудей – не действительно, а только по видимости, не на самом деле будучи таким, а только поступая так без истинного расположения» (Иоанн Златоуст, Гомилия 22 на 1-е послание к Коринфянам).
«Человек, ухаживающий за больным, и сам становится больным, не потому что ему кажется, что поднялась температура, а потому что, сочувствуя, он думает о том, какой бы заботы он пожелал, если бы сам был болен» (Августин Иппонский, Послания).
О самом главном
Для нас, христиан, очень важно отстаивать истину Божества Христа Иисуса.
Ибо если Христос не Бог, то наши грехи не искуплены, а Библия не есть слово Божие. И действительно, если бы Христос не был Богом, то едва ли Он смог бы взять на Себя грехи всего мира. Однако в Новом Завете сообщается: «…а если бы кто согрешил, то мы имеем ходатая пред Отцем, Иисуса Христа, праведника; Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира» (1 Ин. 2. 1-2). Но только Бог, одинаково владеющий и нашим прошлым, и настоящим, и будущим, то есть не ограниченный во времени и в пространстве, способен взять на Себя «грехи всего мира». «Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. Ей, аминь. Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Откр. 1. 7-8).
Следующее: Библия скорее была бы словом Христа, чем словом Божиим, если бы Христос не был Богом. Читаем: «К сему-то спасению относились изыскания и исследования пророков, которые предсказывали о назначенной вам благодати, исследывая, на которое и на какое время указывал сущий в них Дух Христов, когда Он предвозвещал Христовы страдания и последующую за ними славу» (1 Пет. 1. 10-11). Таким образом, догмат о Божестве Христа Иисуса имеет для нас спасительное значение.
И далее мы читаем слова Христа: «Что легче? сказать ли расслабленному: прощаются тебе грехи? или сказать: встань, возьми свою постель и ходи? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, — говорит расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. Он тотчас встал и, взяв постель, вышел перед всеми, так что все изумлялись и прославляли Бога, говоря: никогда ничего такого мы не видали» (Мк. 2, 9-12).
Здесь мы можем разделить ту сложность, которой озадачили себя иудеи, вопрошая в сердцах своих: «Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?»
Действительно, прощение грехов есть привилегия Бога, и только Бога!
Читаем: «Я, Я Сам изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну» (Ис. 43. 25). И действительно, так как любой грех есть, прежде всего, преступление против заповеди Божией, то в абсолютном смысле грех есть преступление против Бога. Сказано: «Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: не прелюбодействуй, сказал и: не убей; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона (то есть нарушитель Закона Божия – прим.)» (Иак. 2. 10-11).
«Что значит согрешить в одном и погубить все, как не отпасть от предписания любви (то есть от предписаний Самого Бога – прим.), без которой (то есть без любви, а Бог и есть Любовь — прим.), согласно апостолу, не возникла ни одна добродетель, и погрешить во всех других предписаниях?» (Цезарий Арльский, Проповеди).
Итак, согрешая любым грехом, мы прежде всего согрешаем против Бога, давшего нам ту или иную заповедь. Следовательно, только Ему (Богу) и принадлежит право прощать нам грех или не прощать.
И Христос через обнаружение их помыслов приоткрывает перед ними (иудеями) тайну Своего Божества, указывая на источник подлинного прощения – на Самого Себя не только как Сына Человеческого, но и Сына Божия, то есть БОГА.
Власть примирения
Но здесь нам резонно обозначить и следующий вопрос: на каком основании носители исторического священства дерзают отпускать грехи другим людям, сами оставаясь грешниками, ибо, «как написано: нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного негодны; нет делающего добро, нет ни одного» (Рим. 3. 10-12). Ответ совершенно очевиден: священнослужитель, читая разрешительную молитву над кающимся, отпускает ему грехи не силою собственного благочестия, но в силу того поручения, которое мы, священнослужители, имеем от Самого Христа Спасителя.
Читаем: «и Я говорю тебе: ты — Петр (то есть «Камень» – прим.), и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16. 18-19); и еще: «Истинно говорю вам (здесь слова Христа обращены к другим ученикам – прим.): что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18. 18); и еще: «Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» (Ин. 20. 21-23).
То есть, готовясь покинуть этот мир, Христос уникальную власть, которую имел – прощать грехи, – перепоручает Своим ученикам (апостолам), а те – христианским священнослужителям последующих поколений.
Например, апостол Павел, не принадлежавший к числу двенадцати апостолов, но будучи законно рукоположенным священнослужителем, имеет эту власть и пользуется ей (связывает и развязывает).
Читаем: «Если же кто огорчил, то не меня огорчил, но частью, – чтобы не сказать много, – и всех вас. Для такого довольно сего наказания от многих, так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью. И потому прошу вас оказать ему любовь. Ибо я для того и писал, чтобы узнать на опыте, во всем ли вы послушны. А кого вы в чем прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого, простил для вас от лица Христова» (2 Кор. 2. 5-10). То есть отпущение грехов всегда должно совершаться «от лица Христова» — законным священнослужителем, представляющим Его (Христа) власть примирения на земле. Святые отцы, умудренные в слове Божием, подчеркивали значимость церковного покаяния (исповеди).
…Блаженный Августин, например, в своем трактате «О пользе покаяния» писал: «Никто не может начать новой жизни, если не раскается в прежней».
От кающегося требовалась искренность покаяния, так как тот же Августин пишет: «Тот, Кто сотворил тебя без тебя, не оправдает тебя без тебя». Сам кающийся должен употребить максимум усилий и в деле собственного исправления. Ведь само греховное падение воспринималось отцами и как некое кораблекрушение. Так, например, блаженный Иероним писал о покаянии: «Покаяние есть вторая доска после кораблекрушения».
Братская заботливость
«И случилось Ему в субботу проходить засеянными полями, и ученики Его дорогою начали срывать колосья. И фарисеи сказали Ему: смотри, что они делают в субботу, чего не должно делать? Он сказал им: неужели вы не читали никогда, что сделал Давид, когда имел нужду и взалкал сам и бывшие с ним? как вошел он в дом Божий при первосвященнике Авиафаре и ел хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме священников, и дал и бывшим с ним? И сказал им: суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк. 2. 23-28).
Внешне такое их поведение походит на нанесение ущерба чужой собственности, в данном случае – чужим засеянным полям. Но Закон Божий допускает в некоторых случаях для нуждающихся брать пищу с чужого поля и использовать ее в своих нуждах. Например, когда потребность в этом более чем насущна и необходима.
Читаем: «Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу. Я Господь, Бог ваш» (Лев. 19. 9-10). То есть апостолы и были теми бедными, Христа ради, для которых оставлялась часть несжатого урожая на их нужды.
«Видишь, как законодательство говорит одновременно о справедливости и благости Бога, щедро предоставляющего всем пропитание? Также во время сбора винограда было запрещено возвращаться и собирать оставленные или упавшие гроздья. Это же относится и к сборщикам олив. Также и посвящение Богу десятой части плодов и стад учило почитать Бога и не быть корыстолюбивыми во всем, но человеколюбиво делиться с ближними… Закон запрещает владельцам полей собирать колосья, выпавшие из снопов при уборке урожая; также он советует во время жатвы хотя бы что-то оставлять нетронутым. С одной стороны, Закон таким образом учит жертвенности владельцев, отдающих что-то из принадлежащего им нуждающимся, а с другой — предоставляет бедным средства для пропитания» (Климент Александрийский, Строматы).
Как известно: «…не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа, живет человек» (Втор. 8. 3). И в аллегорическом прочтении библейский закон о пеа (крае поля) можно воспринять и как призыв к православным проявлять заботу о не православных, всех этих нищих благодатью и пришельцах из чужих для нас земель инославия и ересей. Святитель Иоанн Златоуст призывает нас: «Не будем поэтому говорить, что у нас нет с ними ничего общего, потому что это голос сатанинский, дьявольское бесчеловечие. Не станем же говорить этого и покажем подобающую братьям заботливость. А я обещаю со всей уверенностью и ручаюсь всем вам, что если все вы захотите разделить между собою заботу о спасении обитающих в городе, то последний скоро исправится весь… Разделим между собою заботу о спасении наших братьев. Достаточно одного человека, воспламененного ревностью, чтобы исправить весь народ. И когда налицо не один, не два и не три, а такое множество могущих принять на себя заботу о нерадивых, то не по чему иному, как по нашей лишь беспечности, а отнюдь не по слабости, многие погибают и падают духом. Не безрассудно ли, на самом деле, что если мы увидим драку на площади, то бежим и мирим дерущихся, — да что я говорю — драку? Если увидим, что упал осел, то все спешим протянуть руку, чтобы поднять его на ноги; а о гибнущих братьях не заботимся? Хулящий святую веру — тот же упавший осел; подойди же, подними его и словом, и делом, и кротостью, и силою; пусть разнообразно будет лекарство. И если мы устроим так свои дела, будем искать спасения и ближним, то вскоре станем желанными и любимыми и для самих тех, кто получает исправление».
В основе публикации –
доклад протоиерея Олега Стеняева,
опубликованный сайтом Кызыльской епархии
