В откровенном разговоре с Владимиром Легойдой в программе «Парсуна» настоятель храма великомученицы Варвары при штабе РВСН протоиерей Михаил Васильев рассказал, в частности, что значит семья для священника, особенно военного, почему и после четверти века вместе он спрашивает свою супругу, согласна ли та выйти за него замуж, о воспитании детей и «детском» воспитании, когда старшие чада естественным образом берут на себя немалую часть забот о младших, а также о том, чего всегда будет не хватать семье священнослужителя.
Отец Михаил, чему тебя научили семейная жизнь и дети?
– Как и полагается, научили тому, что чем больше детей, тем больше любви. В прямом и переносном, да в любом смысле. У нас дружная семья, замечательные дети, которые, как и все дети, естественно, тупят. И мы, родители, не идеальны. Но у нас есть любовь, есть доверие, есть чувство юмора, есть вот эта совершенно особенная радость от того, что семья у нас большая. Это очень классно, и это всем нравится.
Я регулярно спрашиваю у своей супруги, согласна ли она выйти за меня замуж (мы 26 лет живем с Марией Васильевной), она говорит: «В целом согласна. Есть отдельные замечания, но в целом ладно, я согласна выйти».
А почему ты вопрос такой задаешь?
– Ну, чтобы обновлять смыслы.
Это что значит?
– Это значит, что она должна посмотреть на то, как мы живем, и сказать мне, не сбился ли я с пути.
То есть ты у нее спрашиваешь о себе? То есть ты не ее тестируешь в этот момент?
– Себя, естественно. Это самое важное: жена – это же зеркало твоей души, она все видит. Если она откажется с тобой идти, повернув речку времени вспять, то что-то ты делаешь не так. Поэтому мой «барометр» – Мария Васильевна. Спрашиваю: согласна?
А тебе приходится корректировать поведение?
– Надеюсь, что да. Может, это не всегда видно со стороны, но ее мнение во многих вопросах для меня решающее. В этом смысле, наверное, я подкаблучник. Ну хотя бы потому, что она никогда конкретно не формулирует претензии ко мне – всегда говорит очень тактично и общо. Ну вот, например, если лампочка перегорает, она не говорит, мол, пойди и замени лампочку. Когда перегорят все пять или четыре в большой комнате, она скажет: «Света нет». Вот это вот ум сердца, как Толстой писал.
Когда я начал задумываться, как нам жить с нашими детьми, которые тупят, я стал что-то читать (все эти техники воспитания и прочее-прочее). Скажи, пожалуйста, у тебя есть какое-то свое понимание, как надо воспитывать детей?
– Ничего оригинального и очень мало от специфически священнического. Понятно, что они должны видеть, что папа и мама никогда не ругаются. То есть любые разборки в семье – когда дети с гарантией не слышат. Причем не важно, какой возраст у детей, один месяц или двадцать лет, – все выяснения проблем совсем без детей. Когда папа и мама что-то выясняют – тоже интимная часть семейной жизни. Это первое табу.
Второе, и это очень важно: дети должны постоянно чувствовать, даже в мелочах, что их любят.
Третье: совершенно очевидно, что должны быть внешние авторитеты – тренеры или учителя. То есть очень рано отдавать заниматься спортом. Все дети у нас в три-четыре года уже уверенно занимаются спортом, и делают это на очень серьезном уровне. Это не только развивает физически, но и формирует характер. Слово «надо» дети должны узнавать раньше, чем слово «хочу». Почти все дети проходят стадию (возрастная психология это подробно описывает, не буду повторяться), когда ребенок отторгает все. И в этот момент хочет лежать в луже – пусть лежит. Никто не помешает ему делать любую глупость, но на поводу у его капризов никто никогда не пойдет.
Сейчас в нашей семье это очень смешно. Старшие дети говорят малышу: «Эй, мы уже так пробовали, это здесь не проходит». Дальше все очень просто: старшие дети форматируют младших по тому же самому шаблону. И когда они идут через дорогу, то автоматически старший говорит: «Дали мне руки, так, сейчас…» То есть управление, словно стая ракет, сразу переключается на старшего автоматически. Они друг за друга несут всю полноту ответственности, мы это чувствуем. Это очень здорово.
