Иерей Александр Кармакулов – шестой по счёту священник Курганской епархии, совершавший пастырское окормление казаков-добровольцев на территории проведения специальной военной операции. Вернувшись домой, отец Александр поделился увиденным и пережитым в зоне боевых действий.
– Из дома я выехал 5 апреля. Две недели мы были на тренировочной базе под Ростовом, а 22 апреля заехали за линию боевого столкновения (ЛБС). Я был в составе отряда «БАРС-15».
Священническая деятельность моя началась прямо на Кадамском полигоне, где покрестил пять человек. Бойцы сами об этом попросили. Один из них – казах. Были люди не только из нашего «БАРСА» – крестил всех, кто подходил ко мне и изъявлял желание.
Отправка добровольцев на специальную военную операцию
Ещё мне довелось отправлять с полигона на ЛБС уже прошедших подготовку бойцов и технику. «БАРСы» уходили рано, в 5 часов утра, с ними проводил обедню с причастием, а после – молебен на отправку и окропление святой водой. Об этом меня попросил командир полка, он тоже присутствовал на богослужениях.
Испытания Кадамом выдержали не все добровольцы. Во-первых, жара, сердечники не смогли её перенести, а во-вторых, ежедневные интенсивные тренировки: надеваешь на себя броник, всё снаряжение – это 30 килограммов, и десятикилометровый марш-бросок, затем силовые тренировки – упор лёжа и прочие. Мне очень помогло избежать мозолей и волдырей то, что я привёз свои берцы, к которым ноги привыкли, ну и то, что в своё время служил в ВДВ.
Мы, кто справился с двухнедельным слаживанием, поехали на двух КАМАЗах на место дислокации. И как только подъехали к блиндажам, сразу где-то что-то рвануло (смеётся). Шёл дождь, прилетело что-то непонятное и рвануло неподалёку. Мы быстро попрятались по блиндажам. Наше подразделение находилось в посёлке Корсунь, при мне то была так называемая жёлтая зона (желтая зона представляет собой область, которая находится вдали от прямого огня противника и несет минимальную опасность получения ранений; этой зоне имеются достаточные возможности для оказания первой помощи, так как и раненый, и оказывающий помощь находятся в относительной безопасности – ред.).
Ночь я провёл в блиндаже, а на следующий день меня перевели в дачный домик. В нём когда-то жили священники Давид Меньщиков и Сергий Алексеев, которые ездили на СВО до меня. От них остался оборудованный домовый храм. Недостающее церковное имущество я с собой привез – секретарь епархии протоиерей Михаил Кучеров по моей просьбе выделил необходимое из епархиальных запасов. Какое-то время мне помогал служить чтец – раненый солдат «БАРСА-15» из Тольятти. Этот домик был моим основным местоположением, оттуда я ездил в подразделения.
Сколько людей к вам на службу приходило?
– В отряде постоянно проходит ротация состава. Это же добровольческое подразделение, из него можно выйти в любой момент. Контрактники и мобилизованные уйти не могут – только в отпуск, да и то не всегда и не все. Здесь же постоянно меняются люди, руководство. Я не успевал уследить за количественным составом. За моё пребывание там два замполита сменилось, в таком постоянном движении тяжело ориентироваться.
С кем и на чём вы выезжали в подразделения?
– С замполитом на обычном уазике, выезжали из Корсуни в Красногоровку. Я был первым священником, который так далеко заезжал на линии боевого столкновения. Красногоровка – некогда богатый, но сейчас разрушенный посёлок. Там были дом культуры, детский сад, школа, храм с двумя престолами. Когда я посещал эти места, в поселке не было мирных жителей – там только недавно закончились обстрелы «с птиц» (беспилотных летающих аппаратов – ред.).
Ездили мы только в сумерки – опасная зона, «птицы» летают, обстреливается артиллерией. Дорогой смерти ее называют, лежит покореженный транспорт. Я не видел врагов, так как вся война ведется дистанционно. Есть «серая зона», посередине посёлок, который почти полностью снесли «артой», «птицами». В эту зону не могут войти ни та, ни эта сторона.
В Красногоровку я первый раз ездил на Пасху, потом – перед Вознесением. На Пасху привозил и куличи, и крашеные яйца, наш зам. по тылу приготовил всё необходимое. В поселке я совершил службу, комбат и весь «БАРС» присутствовали, всё было сделано как надо.
Ещё в Макеевку увозили гуманитарку; посетил штаб артиллеристов. Штаб находится в подвале разрушенного многоэтажного дома, на стене висят пять экранов, на мониторы выводится видео с квадрокоптеров, зависших над полем. При мне наблюдатели заметили вышедший откуда-то украинский танк и начали вести боевые действия. Всё это происходит в режиме онлайн.
Посетил наших артиллеристов-«БАРСов», у них всё попроще, современных технологий нет, но у них есть антидроновая группа.
Побывал в Горловке, это самый обстрелянный город, рядом происходят боевые действия. Везде опасно, всё летает. Мне посчастливилось: когда я приехал, наши ещё сидели в Красногоровке, при мне фронт начал сдвигаться в сторону Очеретино. Я рад, что всех успел причастить, – более 50 человек. Прошёл за день десять километров, до второго отряда пришлось топать пешком.
В связи с передислокацией были сняты РЭБы (устройства радиоэлектронной борьбы), и когда мы приехали, уже «птица» летала над нами, разведала, а к вечеру прилетел дрон-камикадзе. Но его сбили, он где-то там взорвался.
Ещё я в Красногоровке побывал на так называемой ресничке – холм с деревьями, где были построены блиндажи. Из них начали доставать 200-х, погибших в полях. Там я провёл литию по нашим бойцам, которых вытащили и опознали по медальонам.
Побывал в штурмовом отряде «Шторм Z». Там либо бывшие заключенные, которые решили вступить в ряды бойцов в это сложное время, либо те, кто нарушил закон во время службы – типа штрафбата времен Великой Отечественной войны. Ребята участвуют в самых тяжелых и опасных штурмах, то есть реально порой идут на смерть.
Вы в своё время служили в армии. Это помогло вам сейчас?
– Да, помогло. Очень сильно переживал, когда первый раз поехал в Колмогоровку, второй раз – ещё сильнее. Первый раз ещё не знаешь, куда едешь, второй – уже знаешь, и от этого реально страшно. Но переживания потом отступают, я на Пасху там ходил уже без каски, была мысль: надо до ребят добраться, поздравить, окропить святой водой. Было опасно? Конечно! Я был в красном облачении, хорошо виден.
Как решались ваши бытовые вопросы?
– У меня был небольшой продуктовый склад, я в еде не нуждался. Мы жили на консервах, обычная солдатская еда. Мыться, стирать приходилось на улице. Нагреешь воды – вот тебе и душ. Там было уже плюс 30, иногда было прохладно ночью, но на этот случай имелся обогреватель.
Приходилось вам слышать про случаи чудес во время боевых действий?
– Мне много историй рассказывали о чудесном спасении. Вот одна из них: в подвал дома залетел кумулятивный заряд, но не разорвался, а остановился, уперевшись в икону Николая Чудотворца. Люди остались живы. Констатирую факт, что на войне молящийся человек, достойный и честный перед Богом и людьми, живёт дольше. Первыми погибают те, кто с моральной точки зрения нечист.
Другой случай: боец рассказывал, что получил ранение в ноги, дополз до ближайшего блиндажа, свалился туда, чтобы его «птица» не сбила. В блиндаже была икона Пресвятой Богородицы, и боец стал молиться, просить у Бога помощи, чтобы костыли найти и добраться до эвакуации. Начал выползать из блиндажа – слева костыль стоит, справа костыль стоит. Так он и выбрался.
Недавно митрополита Курганского и Белозерского Даниила журналисты спросили: правда ли, что священники, вернувшиеся со СВО, говорят о том, что на фронте совсем другое отношение к Богу…
– Скажу так: у тех, кто верил в Бога, вера усиливается, у тех, кто не верил, начинается поиск Бога.
Что более всего вам запомнилось?
– Выхожу я из своего домика в подряснике, едет уазик. Машина как будто из ада вырвалась – вся в дырах от обстрелов, как решето, и сидящие в ней солдаты с сумасшедшими от переживаний глазами остановились и просят: «Батюшка, благослови нас!» Это мне так запомнилось! Я понимал, что моё благословение – для них, может быть, последнее в жизни.
Не пожалели, что поехали в зону боевых действий?
– Если владыка благословит, если всё сложится, то поеду еще. А вообще – я получил тот опыт, который мне был очень нужен.
Беседовала Татьяна МАКОВЕЕВА
Публикация газеты «Православное Зауралье»
