Говоря о жизни наших современников, нельзя не заметить, что мы будто замыкаемся в отдельных капсулах, закрываемся друг от друга. И поэтому, несмотря на, кажется, запредельную открытость из-за соцсетей и СМИ, раскрывающих подробности жизни каждого, нам гораздо сложнее посочувствовать конкретному человеку, а перейти от сочувствия к помощи – это порой вообще запредельно сложное дело. Почему именно в семье можно научиться «носить тяготы друг друга», да еще на собственном примере увидеть, как разделенное с ближним бремя с Божией помощью становится легче?

«Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6. 2) Мы так часто слышим эти слова и в церкви, и среди друзей-знакомых, что они уже не кажутся нам откровением и не видятся чем-то сложным и трудным. А ведь если вдуматься, это почти невозможное состояние – несение тягот и бремен другого человека. Даже если этот человек – близкий родственник. Что уж говорить о дальнем? Или о таких тяготах, которые считаются «стыдными» – о бомжах, о заключённых, о больных не очень красивыми болезнями? А ведь, если вдуматься, тяготы ЛЮБОГО человека мы призваны облегчать, а не просто издалека сочувствовать. Но мы не готовы. Своя рубашка всегда ближе к телу, свои проблемы всегда важнее, своё горе – горше. Даже если это вовсе и не горе.

Нет, мы всё-таки довольно легко можем посочувствовать «благородным» тяготам гонений или тяжёлой болезни, мы даже умеем утешать страдальцев – посетить больных или поддержать добрым словом незаслуженно обиженных. Но так ли мы безропотно можем ухаживать за тяжело больным родственником недели, месяцы и годы? Не становится ли нам жальче себя, чем его? Хватает ли у нас сил, любви и терпения, чтобы переносить его капризы и придирки, быть рядом в любую – даже трудную лично для нас – минуту? Нет, на такой подвиг способны немногие. А если такой больной ещё и умственно или психически повреждён, тяготы увеличиваются настолько, что становятся совсем непереносимыми.

Поэтому иной раз легко издалека пожалеть и посочувствовать со всей искренностью многодетной маме, которая едва сводит концы с концами и никак не может получить обещанное жилье. Но совсем не так часто мы с лёгкостью можем распахнуть для неё и кошелёк, и сердце, и вместить всю эту боль, как свою.

А бывает и по-другому: человек помогает всем и каждому, а родные и близкие, которые так сильно нуждаются в его помощи, остаются без поддержки. Они ж свои – пусть подождут, потерпят. Понятно, что терпеть иной раз родным даже полезно, но далеко не всегда. Есть такие моменты в жизни каждого человека, когда он уже балансирует на грани: ещё чуть-чуть, и сорвётся. Как же так получается, что рядом с самоубийцей, наркоманом или другим «маргиналом» жили его родные, но не замечали изменений, не пытались взять его бремя и хоть немного облегчить его? И такое бывает.

Никогда не забуду споров – на полном серьёзе – среди православных о том, давать ли милостыню. А как же слова Христа: «Просящему у тебя дай»? Люди с пеной у рта доказывали друг другу, мол, это деньги пьянице на бутылку. Разве мы живём уже не сердцем, а только умом? Мне кажется, это происходит оттого, что мы не смотрим в глаза тому человеку, который просит милостыню, мы просто пробегаем мимо…

И это происходит не от нечувствия или жестокости. Зачастую нам действительно некогда взглянуть попристальнее вокруг и увидеть, что человек нуждается в помощи и поддержке. А иной раз, даже увидев это, мы отмахиваемся: «Не сейчас, я и так занят (или устал). Мне не до того». Но ведь не таков закон Христов! Какой смысл во всех наших делах и начинаниях, если не исполнено самое главное? К тому же, нося бремена друг друга, мы берём на себя бремя Христа, который сказал: «Иго Моё благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11. 28-30). А значит, по неисповедимым путям Господним, эта тяжесть должна стать – и действительно становится! – лёгкой.

Задумавшись, а какие тяготы друг друга мы лично носим в семье, я поняла, что это бремя, разделенное на всех, да ещё поддержанное самим Христом, уже и не ощущается тяжким: да, скорби и болезни присутствуют в любой жизни. Да, не всё гладко и красиво получается – не американское кино всё-таки, а простая человеческая жизнь. Есть и болезни, и неудачи, и безденежье, и просто бытовая усталость и раздражительность (которую как раз тяжелее всего переносить и прощать), да мало ли что! Но всё это можно понести, потерпеть и вынести, всё это не так страшно и трудно, как в одиночку.

Вот и получается, что взаимное ношение тягот – это всё та же любовь, которая «долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и знание упразднится» (1Кор. 13. 4-8).

Терпение

Муж праведный – с улыбкой на устах
И болью в сердце. Сильному – возможно.
Ты думаешь, смирение – в слезах,
Но в сто раз лучше, если осторожно

Ты сокрушенья сердца бережёшь.
Ты терпишь. Претерпевшему – спасенье.
Так на лице последние сотрёшь
Ты отголоски жалоб и сомненья.

Ты сможешь стать светлее хоть на миг,
Когда ты изнутри преобразишься.
И ты поймёшь, что Истины достиг
и с внутренним врагом своим сразишься.

И если муж сумеет, то жена
самой природой будет спасена.

Юлия КОМАРОВА

Публикация сайта Крымской митрополии