Приходы.ру. 09.02.2022. 6 февраля, в день памяти Новомучеников и исповедников Церкви Русской, после Божественной литургии в Тихоновском соборном храме Острогожска Воронежской области духовенство и прихожане помолились на городском кладбище. На могиле расстрелянного в 1918 году настоятеля Богоявленского собора протоиерея Алексия Тростянского совершили панихиду.
Богослужение возглавил благочинный Острогожского церковного округа священник Алексий Курганский, сообщает сайт Россошанской епархии. За панихидой молился историк Андрей Белоконев, который работает над написанием книги «Любимый город». В ней будет отражена церковная жизнь города Острогожска с момента революционных потрясений до перестроечного периода.
Настоятель Острогожской Богоявленской церкви протоиерей Алексий Тростянский был расстрелян ночь с 12 на 13 ноября 1918 года по постановлению Острогожского военно-революционного комитета. Его убили сахаровцы — бойцы Волчанского полка, которым командовал анархист по фамилии Сахаров.
Расправу над священником описала скрывавшаяся в его доме с детьми Евгения Васильевна Снесарева:
«…Прибежал дьякон и в дверь крикнул: „Пусть батюшка бежит!“ — и бросился далее, но было уже поздно… дом был оцеплен кругом. Солдаты прыгали через забор, выламывали дверь… отец Алексей, сняв шубу, вышел к ним навстречу, они его окружили и стали все разом кричать… Батюшку из гостиной втолкнули в другую комнату, чтобы на месте сейчас же расстрелять, но в этот момент прибежали пять человек от Сахарова, и один из них вывел священника на улицу. Вся банда бросилась с угрозами, размахивая шашками, револьверами, винтовками, наружу, захватив с собой заодно и шубы…
Повели его по Александровской улице вверх, неизвестно куда. Мы с Геней побежали к Сахарову… После первых моих слово защите отца Алексея он стал смеяться, но потом выслушал серьезно… На мою вторичную просьбу спасти священника, ответил: „Разберусь и, если не виновен, то отпущу“. Мы с Геней вернулись домой, и застали полный разгром квартиры…
В 9 ½ звонок. Открыла дверь; привезли отца Алексея под предлогом формального обыска. Увидев, что все разграблено, они сказали: „Ну, теперь в церковь“.
Батюшка сидел в гостиной у стола, и по его лицу струилась кровь; услышав, что его конвойные собираются в церковь, он сказал: „Аня, дай ключи и протокол Лушниковского Совета о постановлении охраны церкви“. „Никакой бумаги не надо“, — крикнул рябой матрос и стал толкать отца Алексея в спину, чтобы тот двигался быстрее. Конвоиры были из местной чрезвычайки. Матрос, грузин и другие были сахаровцы… Уходя, заметив, что некоторые из нас крестятся, стали смеяться и со словами: „Молятся, думают, что спасут“… ушли. Направились они в церковь. Аня (жена священника Алексея) пошла сзади. Ее в церковь не пустили. Батюшка сам все отворял, объяснял каждую вещь на Престоле, Жертвеннике. В ризнице нашли шубу, ротонду, материю и белье… В сундуке нашли книги и деньги…
В Алтаре были в шапках, курили, сквернословили, но мимо Престола отец Алексей им не позволил пройти… В притворе батюшка велел Ане открыть дверь в караулку, чтобы не было так темно. Простились с Аней, сказав друг другу: „Прости меня, прощаю…“, благословил ее, сел в экипаж и его повезли.
Утром семья узнала, что священник Алексей Тростянский расстрелян, хотя Сахаров при встрече накануне утверждал, что Алексей Иванович жив. Долго не выдавали тело, пока прихожане сами не нашли своего батюшку, который лежал „за Думным мостом рядом с другим человеком“. Чтобы забрать мертвого, пришлось идти в Уездный Совет и убеждать его членов, что „им же будет хуже, когда весь город пойдет к месту, где выброшен уважаемый священник“. Из президиума вынесли бумажку: „Анне Евгеньевне Тростянской разрешается похоронить своего мужа на кладбище без процессии“».
