Чтобы сделать что-то малознакомое или неизвестное вовсе, мы стараемся найти учебник, инструкцию по применению. Такими выручалочками для тех, кто весьма нечасто приступает к Таинству покаяния, обычно становятся пособия по исповеди. Чем они могут быть полезны и почему порой исповедь «по учебнику» мешает покаянию, размышляет протоиерей Владимир Пучков, главный редактор газеты «Православная Винничина».
Как вы готовитесь к исповеди? Скорее всего, берете ручку, листок, вооружаетесь книжкой-пособием – и вперёд. А как иначе? Без книжки никуда… В церковных лавках брошюрки «в помощь кающимся» пользуются заслуженным и стабильным спросом. А спрос, как известно, рождает предложение. Поэтому выбор подобной литературы весьма широк.
Я, кстати сказать, ничего против таких книжек не имею. Даже напротив – сам нередко их рекомендую, особенно в тех случаях, когда у аналоя оказывается «праведник», пришедший «запричаститись, бо треба», и за минувший с последней исповеди год согрешивший «делом-словом-помышлением» вкупе с «повседневными грехами». Поскольку все остальное, что из такого горе-кающегося удается вытащить, – это сплошные общие фразы, бессвязные и пустые, то и приходится предлагать: вы-де возьмите книжечку, почитайте-подумайте, а уж потом и приходите.
Но что-то в последнее время я стал замечать, что отдельные пособия совсем не способствуют ни мыслительному процессу, ни покаянию. Чем, например, объяснить патологическую любовь неизвестных авторов таких книжек к архаичным выражениям, пафосным оборотам и непонятным славянизмам? Какой, например, смысл называть одалживание денег под проценты «лихоимством», если это слово не употребляется ни в разговорной речи, ни в литературе уже добрую сотню лет? А «мшелоимство», «многоглаголание», «скверноприбытчество» и еще десяток подобных? Ведь этих слов нет даже в словарях!
Я понимаю, что церковные люди, знакомые со славянским языком и регулярно на нем молящиеся, такие слова выпаливают скороговоркой, ни разу не запнувшись. Но ведь на исповедь-то приходят не только такие. Видели бы вы, сколько труда прилагают некоторые, просто чтобы членораздельно произнести то, что бездумно списали из книжки… А какие словесные уроды рождаются в итоге! «Многоглагола́ние», «пчелоимство», «обклеветиние»… И в этих условиях священник во что бы то ни стало должен сохранить самообладание, а кающийся – покаянный настрой… И ладно если бы имела место насущная необходимость, так ведь нет! Кто видел хоть раз, чтобы обязательное употребление устаревших церковнославянских слов и фраз способствовало раскаянию и деятельному изменению жизни? Я тоже ни разу не видел.
Равно как не видел никакой пользы и от сентиментальных вступлений с пафосными концовками, занимающих нередко больше времени, чем сама исповедь. «Исповедую аз многогрешный…», «от всех сих обещаю блюстися…» К чему все это? Разве покаяние в витиеватых словах заключается? Из своего опыта могу сказать: самые глубокие, искренние и осознанные исповеди начинаются, как правило, простым «согрешил» и заканчиваются обычным «каюсь».
Зато малопонятными словами и пафосными фразами очень легко маскируется реальный грех. Произнося их, не так стыдишься и не в столь неприглядном свете предстаешь. А уж если разок-другой пожестче себя обругать, с непременным пафосом, конечно… Например, «согрешил похотливым невоздержанием». Добавить с десяток общих фраз – «согрешил нарушением заповедей», «обетов крещения не сохранил» – и заполнить оставшееся время словесным мусором вроде «разноядения» и «не себя осуждения», то выйдет целая поэма в прозе. Покаяния, правда, во всем этом – кот наплакал. Зато отметились, «галочку» поставили в проделанной работе, отчитались и покрасовались в придачу.
«Как же тогда исповедоваться?» – спросят некоторые. Отвечу одним словом – просто. Называя вещи своими именами. Лень, вранье, обжорство, ростовщичество, подлость, накопление ненужных вещей, жадность и лицемерие – вещи неприглядные, отвратительные и для христианина недопустимые. О них нужно не бояться говорить, их нужно бояться совершать. И маскировать их высокопарными словесами – не многим лучше, чем их творить.
А если уж согрешили, нужно говорить об этом честно и прямо – как есть. Чтобы бегали глаза, потели ладони и краснели кончики ушей. Чтобы исповедь напоминала холодный душ, а на священника было стыдно поднять взгляд.
Это нелегко, но в то же время просто. В этой простоте и совершается таинство, прощаются грехи и очищаются души. Братья и сестры, не пренебрегайте простотой!
Протоиерей Владимир ПУЧКОВ
В основе публикации –
статья газеты «Православная Винниччина»
