Порой от некоторых врачей слышишь, что медицина способна объять все вопросы, связанные со здоровьем человека, в том числе и не физическим – на это, мол, есть психологи и психиатры. И такая область человеческого существования, как духовная жизнь, не кажется им чем-то серьезным и имеющим влияние на душевное и телесное благосостояние. Есть и противоположные мнения, которые озвучивают те или иные прихожане: верующему человеку медицина не нужна вовсе, а психология с психиатрией – Тогда почему же именно в недрах христианской мысли и духовных практик зародилась психиатрия как наука, почему именно в монастырях начали заботиться о тех, кого издавна было принято называть душевнобольными? Продолжая поднятую вчера тему, поговорим о том, как связаны между собой соматические, душевные и духовные болезни, и зачем психиатрам знания о религии.
Врачи и вера
Болезнь – зло, а Бог зла не сотворил. Болезнь является результатом разрушительного действия греха – первородного, личного или же сотворенного ближними. В Священном Писании говорится, что истинным Врачом (или Врачом по преимуществу) является Бог: «Я Господь, целитель твой» (Исх. 15: 26). Поэтому для верующего человека поиск исцеления предполагает обращение к Богу, чтобы очиститься от грехов и исправить жизнь и через это устранить либо причину болезни, либо способствующие ей факторы. Без покаяния и помощи Бога все усилия врачей могут оказаться напрасными, о чем нам и свидетельствует печальный конец истории библейского царя Асы, который «в болезни своей взыскал не Господа, а врачей» (2 Пар. 16. 12). Писание не запрещает, а даже предписывает обращение к врачу в том числе и потому, что Господь чаще всего исцеления подает опосредованно – через врачей: «Почитай врача честью по надобности в нем, ибо Господь создал его» (Сир. 39: 1).
Ятрофобия – страх перед врачами – тем или иным образом разделялась в прошлом и разделяется в настоящем некоторыми верующими, поскольку некоторые полагают, что обращение к земным врачам является проявлением маловерия и ненадеяния на Господа, но святые отцы не разделяли таких взглядов. Например, святой Василий Великий пишет: «Как не должно вовсе бегать врачебного искусства, так несообразно полагать в нем всю свою надежду. Но как пользуемся искусством земледелия, а плодов просим у Господа, или вверяем кормило кормчему, а молим Бога, чтобы спас нас от потопления, так, вводя к себе врача… не отступаемся от упования на Бога».
Первые шаги психиатрии
Человек представляет собой единство духа, души и тела. На таком представлении о строении человека основано христианское представление о здоровье и болезни. Христианство отличает духовные, душевные и телесные недуги. Видя между ними устойчивые связи, оно предупреждает об опасности их смешения и отождествления. О здравии души и тела молимся мы за каждым богослужением, а история медицины (соматическиой и психиатрической) связана с историей Церкви и иногда совсем не косвенно, поскольку монастыри и храмы всегда являлись прибежищем для страждущих, именно впервые начали присматривать за душевнобольными, именно там происходило накопление наблюдений за душевными расстройствами и предпринимались первые попытки описаний, систематизации и, разумеется, лечения психических болезней.
Именно в русле духовных практик происходит первичное разграничение нормальных и патологических религиозных переживаний, появляются первые классификации психических расстройств. Святые отцы умели вычленять то, что сегодня мы бы назвали депрессивными состояниями, бредовыми расстройствами, патологиями влечений. Даже в памятниках христианской письменности времен Киевской Руси уже можно найти подобные примеры описания психических болезней и советы по обращению с психически больными людьми (Киево-Печерский Патерик, например). В «Изборнике Святослава» (памятник XI века) все болезни делятся на телесные и душевные. Причину последних видели во «врежении мозга» – этого «перьваго и началного» органа, «без которого ничьтоже есть в человеце», а больной становится как бы «мертвецем непогребенным». Важно отметить, что в «Изборнике Святослава» описывается метод диагностики психических заболеваний, заключающийся в расспросе и наблюдении за больным, – врач должен был вызывать больного на разговор, умело спровоцировать его на проявление чувств и переживаний, а потом наблюдать за поведением больного, его движениями, позами, мимикой.
Душевные расстройства дифференцировались. По меньшей мере, некоторые из них объяснялись патологиями не только мозга, но и деятельности внутренних органов: например, меланхолия и депрессия связывались с болезнью печени или селезёнки. Это общий тренд того времени: редуцировать психические патологии к патологии органов; в Западной Европе, например, истерии объясняли патологией матки.
В духовной литературе происходила и выработка соответствующей терминологии. Первоначально она не являлась латинизированной и часто была связана с многоразличными производными от славянского слова «ум».
Психбольницы в монастырях?
Призрение душевнобольных в монашеских обителях, в своё время образовавшееся стихийно, было впоследствии легализировано различными государственными законами. В XVI веке присмотр за духовнобольными (бесноватыми) и душевнобольными поручался монастырям, где их должны были изолировать от общества, обеспечить им надлежащий уход и «приводить к истине». Причем бесноватые и душевнобольные при наличии возможности отличались.
В 1723 году император Петр Первый воспретил посылать «сумасбродных» в монастыри и возложил на Главный магистрат обязанность устройства госпиталей. Однако за неимением таковых в последующие десятилетия душевнобольные направлялись по-прежнему на попечение монашествующих. А вскоре Синоду было вменено в обязанность не чинить никаких препятствий к приему душевнобольных в монастыри и не ссылаться на упомянутый указ Петра.
Важный период отечественной психиатрии начинается с 1762 года, когда Сенат определяет: «Безумных не в монастыри определять, но построить на то нарочитый дом, как то обыкновенно и в иностранных государствах учреждены долгаузы». Разработка положений о «долгаузах» была поручена Академии наук, а вскоре от нее был получен ответ, в котором говорилось, что врачи должны употреблять «всякие средства к излечению» больных, «а прежде, нежели придут в разум, священникам у них дела нет». Как мы видим, в этом документе предпринимается решительная попытка секуляризировать психиатрию.
Но практика по преимуществу сложилась не по сценарию Академии наук: «долгаузы» учредили, но, опять же, при монастырях. «Долгаузов» было мало, и больные по-прежнему поступали в монастыри, так что власти вынуждены были принять это как неизбежность и ограничиться только общими техническими указаниями (при императрице Екатерине II): «Сосланных в монастырь содержать нескованными, караульным поступать без употребления строгостей; поелику они в уме повреждённые, то с ними обращаться с возможной человечеству умеренностью».
Указом Сената от 1773 года было определено назначить в каждой губернии по два монастыря (мужской и женский) для размещения душевнобольных. Однако вдруг духовное начальство начало энергично сопротивляться такому навязыванию ей больных. Почему? Потому, что начали происходить количественно-качественные изменения в жизни самих монастырей, которые просто превращались в психбольницы. При этом духовные власти ссылалось не только на материальные проблемы (власти обещали финансирование, однако оно либо отсутствовало, либо было недостаточным), но и на то, что лечение психически больных – дело врачей, а не духовенства! Т.е., происходил отсыл на то, что Церковь может только помогать врачам и государству, но не брать на себя все бремя их ответственности.
В 1775 году, когда Россия была разделена на губернии, при губернских управлениях были учреждены приказы общественного призрения, которые начали открывать психиатрические отделения при больницах и строить специальные дома для умалишённых – «жёлтые дома», которые, впрочем, все-таки находились под духовной опекой священников.
Болезнь душевная и болезнь духовная
Что такое духовная болезнь? Вопрос очень многогранный, но, если упрощать, в широком смысле это наши страсти, которые не являются диагнозом (например, гордыня, блуд, зависть, жадность), а в узком смысле и одним словом – бесноватость, состояние, в котором человек лишается соей свободной воли в следовании добру.
Существует целый ряд духовных и душевных патологий, которые внешне имеют сходные проявления. Например, среди духовных состояний выделяют грех уныния и печали, который клинически может быть неотличим от психической болезни, которая называется депрессией. Бесноватость, проявляющаяся в хуле на святыню, клинически неотличима от всех других видов копролалии – болезненного, иногда непреодолимого импульсивного влечения к циничной и нецензурной брани безо всякого повода.
Как правило, духовные и душевные патологии связаны наподобие того, как могут быть связаны психика и соматика. Духовные и душевные болезни могут сочетаться, обуславливать, обнаруживать и сменять друг друга.
Обычно болезнь – то, что приносит беспокойство и страдание больному либо окружающим. Но далеко не факт, что при всех случаях духовной болезни мы можем говорить о том, что больной будет страдать сам или заставлять страдать ближних – по крайней мере, в настоящем времени.
Пословица говорит, что от гениальности до помешательства один шаг. Нечто похожее мы можем сказать и о духовной сфере: иногда то, что мы, скорее, склонны отождествить с духовным преимуществом или даже с даром Бога, на самом деле может оказаться духовной патологией, бесноватостью или «прелестью» (от этого слово происходит «прельщение»).
Где проходят границы
Я легко могу предположить, что многие захотят меня спросить об объективных критериях разграничения духовных, душевных и соматических болезней. Что касается разграничения соматических и душевных – это сугубо медицинский вопрос, который не входит в серу моей компетенции. Если же речь идет о разграничении духовных от недуховных (телесных и душевных), то я должен сказать, что клинически отличить их не всегда возможно, в том числе и потому, что иногда они видимо ничем не отличаются – объективно, а не только ввиду не совершенств методик или диагностического оборудования.
Более того, не только душевные и духовные (депрессия и уныние), и душевные и соматические болезни и состояния (эпилептические припадки, связанные с повреждениями мозга) могут быть связаны до неразделимости, но и даже духовные и соматические: вспомним о Христе, который исцелял людей от немоты (или глухоты), изгоняя из них бесов.
Для постановки некоторых «духовных диагнозов» нужен особый дар – «дар различения духов» (1Кор. 12. 10), различения того, что материально никак не отличается.
Однако крайне важно найти каждому виду болезни адекватное лечение: телесные недуги должны лечиться как телесные, душевные – как душевные, духовные – как духовные. Разумеется, на практике мы можем говорить о целесообразности совмещения методов, поскольку, как я об этом говорил ранее, духовное, душевное и материальное в человека неразрывно связано. Ввиду последнего факта клиническая медицина со своими методами не бесполезна даже в случаях с беснованием: она может и должна купировать симптомы сопутствующих душевных и телесных расстройств, предпринимать необходимые меры обезвреживания и изоляции. Но одних этих усилий, взятых самих по себе, недостаточно.
Зачем психиатру знания о религии
Отдельной темой сотрудничества медицины и Церкви является те виды душевных расстройств, фабула которых связана с религиозным контекстом (бредовые идеи бесоодержимости, патологическое самооговаривание или, наоборот, объявление себя святым, мессианство, ложные откровения). Не только священники должны иметь начальные представления о психических болезнях и уметь распознавать опасные состояния с целью дальнейшего перенаправления за медицинской помощью, но и психиатры должны иметь уверенные знания о той религии, на которой паразитирует душевная болезнь.
Все мы согласны с тем, что лечат не болезнь, а человека во всей полноте его природы – на этом основан холистический подход в медицине и пастырском душепопечении. Забота о здоровье человека должна быть комплексной и включать в себя старания целого ряда специалистов, причем не только врачей разных специализаций, но и духовенства.
В основе материала –
доклад протоиерея Сергия ЛЕПИНА
на межведомственном семинаре «Психические расстройства, насилие, закон»,
опубликованный сайтом Молодеченской епархии (Белоруссия)
