Кавказ… Как только ни называют его: седым – из-за шапок вечных снегов на вершинах гор, огнедышащим – в пору вооруженных конфликтов и войн, благословенным и величавым – такие люди живут на этой земле, но с тем, что регион этот уникальный, не спорит никто. Сомнениям подвергается наша роль и право присутствовать здесь, особенно со стороны враждебно настроенных по отношению к России стран и религиозных течений, желающих захватить, подчинить своему влиянию народы Кавказа. Но что несли и несут они? Мир? Культуру в единстве многообразия? Или ненависть и разобщение по национальному признаку – самому опасному, мало подверженному цивилизационному и интеллектуальному воздействию? Дерево судят по плодам. Давайте еще раз заглянем вглубь веков и порассуждаем на тему: что привнесли Церковь и Россия в жизнь народов, издревле населявших Кавказ?
Ответ вроде бы прост: национальную письменность и просвещение, вовлечение в орбиту мощной православной цивилизации. Ведь миссия Церкви как проводника высшего, абсолютного и надмирного Божественного начала – преображение и спасение мира, несение благой вести о Христе находящимся во тьме язычества племенам и народам. И Русская Православная Церковь унаследовала эту ни с чем не сравнимую по своей значимости миссию в благодатных краях Кавказа. Но никакие доводы не могут свидетельствовать об этом так, как факты, о которых поведал священник Евгений Шишкин, секретарь Ученого совета и преподаватель истории Церкви Ставропольской духовной семинарии.
– Северный Кавказ стал для Руси колыбелью христианства, – высказывает отец Евгений спорную для непосвященных истину. – Хотя по свидетельству «Повести временных лет» князь Владимир принял святое крещение в крымском Херсонесе, но совсем рядом – через Керченский пролив – столетиями уже существовали епархии Константинопольского Патриархата. Величественные христианские соборы, построенные задолго до официального Крещения Руси, и сегодня высятся у подножия Кавказских гор, например в Архызе.
Продолжение апостольской миссии
– Древнейшие жития святого апостола Андрея Первозванного включают Кавказ в маршрут его путешествий, и становится понятным, насколько значимо это место для Русской Церкви. Но от седой апостольской древности осязаемых памятников христианства здесь не сохранилось. Зато есть следы христианских общин и регулярных богослужений, отстоящих всего на 100–150 лет от времени проповеди учеников Христовых! К примеру, в 2010 году Таманской археологической экспедицией были найдены красноглиняные тарелочки II–III веков с изображением ранних христианских символов – рыбы, креста, агнца. Они вполне могли использоваться как дискосы за богослужением в домовых храмах.
Самые мощные пути, связывающие Кавказ с ранними Поместными Церквами, проходили через Черное море – Крым и Абхазию, затем через Закавказье (территории нынешних Дагестана и Азербайджана граничили с Арменией – первой христианской страной в мире, и Грузия в IV веке была просвещена трудами святой равноапостольной Нины).
Примерно к V–VI векам христианские общины Северного Кавказа настолько укрепились, что здесь открылись первые епископские кафедры, о чем есть письменные свидетельства. Так, на Таманском полуострове епархию возглавлял епископ Фанагорийский Иоанн, чьи подписи сохранились на документах Константинопольских Соборов, при святом императоре Юстиниане открывается Зихская епархия с центром в городе Никопсис для проповеди христианства среди адыгских народов (греки их называли зихи, грузины – джики).
В то же время уже существовала своя Поместная Церковь и на северо-востоке Кавказа, в Прикаспии; как продолжение миссии Армянской Церкви возникает христианская Церковь Кавказской Албании. Резиденция Патриарха-Католикоса всея Албании находилась в Дербенте. Это государство пришло в упадок после Великого переселения народов, когда гунны хлынули на Кавказ. Но вместе с тем в VI веке отмечается миссионерская активность кавказских албанцев по отношению к гуннам, которые сыграли свою роль в формировании кавказской части Хазарского каганата. Так, в Северный Дагестан была направлена миссия епископа Кардоста, который перевел Священное Писание на гуннский язык. Это уникальное свидетельство – сам текст Евангелия на гуннском языке до нашего времени не сохранился.
Взлеты и падения
– Первые очаги ислама на Северном Кавказе возникают в VII веке, после арабских завоеваний в Дагестане. Неким сдерживающим фактором для ислама, кроме Византии, стал Хазарский каганат – наследник кочевых империй Евразии. Для Закавказья в этот период наступает кризис, связанный с порабощением Грузии и Армении исламскими халифами. На это время приходится мученический подвиг большого числа верных чад Грузинской Церкви, которая на тот момент уже достигла такого расцвета, что получила автокефалию. Еще в VI веке царем Вахтангом Горгасали были учреждены новые епархии, в том числе Никозская, кафедра которой находилась в районе современного Цхинвала. Одной из целей этой епархии была миссия среди народов Северного Кавказа. К VII веку Патриарший престол в Мцхети получает такое влияние, что новые храмы типично грузинской архитектуры строятся даже в горах современной Абхазии. Но теперь возрождение ждало Грузию лишь после Крещения Руси, на рубеже X-XI веков, когда Багратиды завершили ее освобождение и объединение.
Вместе с тем постепенно разгорается лампада веры Христовой среди аланов. В результате археологических изысканий в разных местах на территории Древней Алании были обнаружены датированные VIII–IХ веками надгробные кресты, в частности, на городище Рим-гора в районе Кисловодска, у юго-восточного склона горы Бештау – на поселении «Козьи скалы», в Успенском и Новокубанском районах Краснодарского края. Изображения крестов этого периода были найдены в катакомбах местности Песчанка возле Нальчика.
Решающую роль в истории Церкви на Кавказе этого периода сыграло служение великого Константинопольского Патриарха святителя Фотия и одного из его ближайших преемников – Николая Мистика. При них происходит активизация дипломатических связей Византии со славянским миром и Хазарией, которая имела влияние на Северный Кавказ.
Миссии Кирилла и Мефодия
– В середине IX века происходит несколько значимых событий и для Русской Церкви, и для Кавказа.
Так, в 860 году состоялась хазарская миссия святых равноапостольных Кирилла и Мефодия. Ее кульминацией стал религиозный диспут с иудеями (правящая верхушка Хазарии незадолго до этого приняла иудаизм) и крещение святым Кириллом двухсот новообращенных. Для нас важно, что текст «Паннонских житий» сохранил удивительно четкое описание маршрута славянских просветителей: от Азовского моря – к Каспию, где неподалеку от современных Астрахани и Махачкалы находились крупнейшие города Хазарии (Итиль и Семендер); далее по Дагестану до «Ворот Кавказа» (Дербент) и – обратно к Азовскому морю через «пустые и безводные места» Прикаспийской низменности и солончаки Кумо-Манычской впадины. Это путешествие солунских братьев по нашим землям случилось еще до того, как был составлен славянский алфавит!
В том же году происходит нападение на Константинополь русских дружин Аскольда и Дира (в нашей летописи оно датируется 866 годом). Патриарх Фотий опустил в воды Босфора Ризу Пресвятой Богородицы, и поднялась буря, разметавшая ладьи русов. Пораженные язычники просили прислать им епископа, и уже в 867 году святитель Фотий упоминает, что русы «переменили языческую и безбожную веру на чистую и неподдельную религию христиан». Неслучайно же через сто лет святая равноапостольная княгиня Ольга на Аскольдовой могиле построила храм святого Николая – возможно, так назвали князя при крещении.
А святые Кирилл и Мефодий после хазарской миссии отправляются в Моравию, где закладывают основы славянской письменности: создается азбука, переводятся Священное Писание и богослужебные тексты. И опять удивительные пути промысла Божия – практически в то же время просят о крещении болгары, еще один славянский народ. Таким образом, когда немецкое духовенство после смерти святого Мефодия добилось изгнания его учеников, труд равноапостольных братьев не погиб – для него была подготовлена почва в христианской Болгарии. А ведь еще более ста лет оставалось до крещения князя Владимира…
Высшая правда
– Северный Кавказ увязан в этом процессе: в 914 году Патриархом Николаем Мистиком рукоположен первый епископ Аланский – архиепископ Петр. Аланская митрополия в списке кафедр Константинопольского Патриархата по хронологии стоит непосредственно после митрополии «Ро́сия» И мы должны четко понимать, что Крещение Руси в 988 году, которое мы знаем, – это время, когда христианство становится государственной религией. Однако до этого христиане уже были даже в княжеских семьях (та же святая княгиня Ольга), было на Руси и православное духовенство (священник Григорий сопровождал ее в Константинополь), и христианские храмы (например, соборная церковь пророка Божия Илии в Киеве, в которой христианская часть дружины Игоря Рюриковича клялась соблюдать международный договор с греками 945 года).
Так что Русская Церковь уже существовала, как и епархии Кавказа. Взаимоотношения были тесными. К примеру, медные крестики, изготовленные в Киеве в XI веке, были обнаружены возле кафедрального храма Аланской митрополии в Нижнем Архызе.
После Крещения Руси древняя греческая епархия на Таманском полуострове оказалась на территории русского политического анклава – Тмутараканского княжества. Военная и политическая власть русских князей установилась, когда князь Святослав в походе на хазар разбил «ясы и касоги» (алан и черкесов), а сын его, князь Владимир, в 988 году взял Крым и утвердился на Северном Кавказе (с года Крещения Руси Тмутараканское княжество начинает упоминаться в «Повести временных лет»). Так в районе Керченского пролива возникает уникальнейший сплав: кроме греков, живших там более тысячелетия (вспомним древнюю Гермонассу), и славян оставались следы варяжской культуры, но в гораздо большей степени – тюркский, аланский и адыгский элементы. А уникальная миссия Древней Руси здесь носила христианизирующие черты и была неразрывно связана с миссией Церкви.
Мы читаем в летописи, что сын князя Владимира, Мстислав Тмутараканский, прибыв сюда в 1022 году, столкнулся с попыткой местных касожских элит силой взять верховенство в регионе. Перед решающим боем он вступает в личную схватку с князем Редедей, побеждает, и – крестит его детей… Это удивительный, непонятный для современного человека момент. Почему возникла культура поединщиков? Чтобы уменьшить кровопролитие. А что означает этот шаг – он крестил его детей? Дескать, теперь вы сироты и в моей власти – что хочу, то и делаю? Совсем не так! В древности крестный отец имел ту же степень родства, что и родной. Например, по византийскому законодательству крестник имел права наследования его имущества, а крестный автоматически становился опекуном, если умирали родители. Так что фактически в какой-то мере он заменил им отца… Князь не только сберегает войска противоборствующих сторон, но даже убийство в честном бою воспринимает как отягощение, вынужденную жертву. Как истинный христианин Мстислав воспитывает молодых черкесских принцев в христианской вере. И, естественно, повзрослев, они привили ее своим кланам.
Получается, что как только Русь стала христианским государством, она вышла на Кавказ, и с тех пор вера Христова стала залогом утверждения российской государственности на Северном Кавказе, а российская государственность стала оплотом христианства в регионе. Русская Церковь перенимает эстафету древней Зихской епархии Константинопольского Патриархата, и в этом русле продолжается традиция христианства кавказских народов вплоть до XVIII века.
Мстислав Тмутараканский в благодарность за свою победу – подтверждение русского присутствия на Северном Кавказе – построил храм в честь Пресвятой Богородицы, потому что Россия – Ее удел. Впоследствии Матери Божией был посвящен и первый монастырь на Руси, и многие храмы. И почти такой же смысл имеет праздник всечестного Ее Покрова, который особо празднуется именно на Руси, хотя видение преподобного Андрея, узревшего молитвенное предстательство Пречистой за род христианский, могло быть и в момент нападения на Константинополь наших предков. Здесь проявилось главное: русскому человеку свойственно ясное ощущение Высшей Правды, готовность пожертвовать ради нее своими сиюминутными интересами, стремление к той Истине, которая будет значима не только для него лично, но и для всех.
Точка соприкосновения
– Становится понятно, что для Руси Северный Кавказ, Тмутаракань были не просто глухой окраиной, а точкой соприкосновения цивилизаций, пересечения самых разных культур: исламской, христианской, иудейской, местных языческих. В таких условиях особо востребована миссия Церкви, а где диалог, там узловые моменты истории, самая высокая точка кипения всех процессов и судьбоносных решений.
Мы все знаем, какое значение имеет в Церкви монашество. И чем стал Кавказ для русских монахов? Всего через десять лет после основания первого русского (Киево-Печерского) монастыря преподобный Никон Великий – духовный отец всех иноков Киевской Руси (именно он совершал постриги в обители преподобного Антония) – основывает на Тамани монастырь, опять же в честь Пресвятой Богородицы. Кавказ издревле привлекал к себе монахов-подвижников. Кто составляет основу грузинской святости? Да, есть святители и огромный сонм мучеников, есть святые цари и царицы, но монашество – сердце Грузинской Церкви. Вместе с тем Кавказ по климату, растительности и общей атмосфере чем-то похож на Святую Гору Афон – тысячелетнее хранилище монашеской традиции Вселенской Церкви.
Возможно, поэтому и в новое время здесь возникают второафонские монастыри (Новый Афон, Александро-Афонский Зеленчукский и Успенский Второафонский Бештаугорский, Михайло-Афонская Закубанская пустынь), а в советские годы, когда в России все монастыри были закрыты, многие монахи искали спасения на Кавказе: кто-то оседал в Грузии, кто-то – в Абхазии, кто-то пустынничал в горах. И хотя чекисты искали их и с собаками, и с вертолетами, арестовывали, сажали, расстреливали, эта традиция пережила Советский Союз. И как кавказское монашество впитало в себя наследие Афона, Грузии, Киевской Руси, так и вся история Церкви здесь – это непрестанный диалог и обогащение духовной традиции.
Записала Евгения ЖЕРДЕВА
Публикация сайта Ставропольской митрополии
Фото сайта «Соборы.ру»
