Самым объемным документом, который принял Поместный Собор 1917-1918 годов, был приходской устав. Единственным богословским текстом соборных отцов стало введение к этому документу. Один-единственный раз, когда на заседании Собора происходило поименное голосование, обсуждаемый вопрос также касался жизни приходов. Все это свидетельствует о том, насколько актуальным в начале XX века был приходской вопрос. Об этом рассказал на конференции в рамках фестиваля «Артос» старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, доцент МИФИ, член научно-редакционного совета Новоспаского монастыря по изданию документов Собора Алексей Львович Беглов. Выдержки из его выступления предлагаем читателям порталы «Приходы».
Вопрос общего внимания
Приходский вопрос, который обсуждался на Соборе, был одним из самых животрепещущих в 1917 году и одним из самых острых вопросов внутренней церковной жизни. Об этом, в частности, говорит количество участников специализированного отдела, посвященного приходскому вопросу, который создал Собор в августе 1917 г.
В течение 1-й сессии в этот отдел «о благоустроении приходов» он назывался, записалось более 200 членов Собора из более чем пятисот, т.е около трети. Конечно, не все они одновременно принимали участие в работе этого отдела, но интерес к приходскому вопросу был соборянами очень ярко обозначен. По численности приходской отдел был вторым после отдела о высшем церковном управлении.
Революция на приходе
Почему приходской вопрос был столь актуален в 1917 году? Православный приход как самая массовая или базовая ячейка церковного организма находился глубоком кризисе.
Глубокий кризис развивался на протяжении всего имперского периода. Империя относилась к Церкви в целом и к приходу в частности как к объекту использования для своих государственных нужд, и использование это было достаточно грубое, прежде всего фискальное. Уже в начале XIX века приходские общины были поставлены в очень жесткие условия, когда они должны были фактически быть донорами крупных государственных и церковных проектов. Была выработана система, когда пожертвования, которые люди, прежде всего крестьяне, приносили в храм, по определенной схеме изымались из приходов и использовались на разные нужды. Степень обложения такого рода сборами к началу XX века была колоссальной. Насчитывалось около 80 наименований сборов, которыми были обложены приходы Российской империи по всей стране. И в процентном отношении количество денег, изымавшихся государством и церковной властью у приходов, в зависимости от епархий, колебалось от 40 до 90 процентов валового дохода приходской церкви.
В результате многие, особенно сельские церкви, стояли долгие годы не ремонтируемыми, приходили в тяжелое запустение, и оборотной стороной было очень серьезное недовольство прихожан этой сложившейся на протяжении 200 лет ситуацией. Поэтому в течение 1905 года в приходах наблюдалось очень серьезное брожение, фактически бунты прихожан, когда они отказывались выплачивать епархиальные взносы, удаляли своей властью неугодных священников и так далее. И в 1917 году приходская революция развернулась с огромной силой и приобрела очень серьезные масштабы. Фактически, особенно на селе, весной и летом 1917 года власть в приходе оказалась в руках прихожан, прежде всего крестьян, которые сами устанавливали размеры церковных отчислений, не подчиняясь вышестоящим указаниям, сами удаляли неугодных священников и избирали новых.
Новые канонические формы
Священноначалие Русской Церкви уже весной 1917-го пыталось ввести этот процесс в исторические рамки. Полностью повернуть произошедшее вспять было уже невозможно. Но возможно, как надеялись, подчинить стихию приходской революции определенным каноническим рамкам и превратить церковную революцию в каноническую реставрацию. И, конечно, очень важная роль в этом принадлежала Всероссийскому Поместному Собору 1917-1918 гг.
В частности, его отдел, посвященный приходскому вопросу, должен был выработать эти новые канонические формы существования православного прихода, причем так, чтобы учитывались и интересы прихожан, а не только вышестоящей церковной власти.
Главным делом отдела была выработка самого объемного документа, который принял тот Поместный Собор, – приходского устава. Отдел работал над ним в течение первой сессии, то есть осени и зимы 1917 года. Весной, в апреле 1918 года, устав стал обсуждаться на пленарном соборном заседании и параллельно дорабатывался в отделе в соответствии с некоторыми указаниями Собора. В конце второй сессии устав был принят.
«Приходское» богословие
Кроме того, по наказу Собора к уставу было разработано специальное богословское введение. Это очень интересный документ. Тогда же, в 1918 году, оно было опубликовано в одном из выпусков сборника определений и постановлений Собора..
Это единственный богословский текст, который был подготовлен Собором 1917-1918 гг. Не законодательный, не канонический, а именно богословский. Главная мысль введения к приходскому уставу, заключается в том, что любые самые обыденные проявления приходской жизни ведут человека к вечному спасению. То есть авторы введения говорили о приходской жизни как о пути к спасению каждого христианина.
Авторами этого текста были два епископа и два мирянина. Двое их этих четырех сегодня прославлены как новомученики – священномученик митрополит Серафим (Чичагов) и священномученник архиепископ Андроник (Никольский). Владыка Андроник был убит всего лишь через несколько недель после окончания второй сессии Собора и, соответственно, завершения работы над этим документом.
Приходской устав
и сложные вопросы
Что входило в устав, который Собор разрабатывал? Было несколько проблем приходской жизни, которые Собор пытался регламентировать приходским уставом. Первый из них – вопрос о том, как приходы должны строиться. Это должно происходить на добровольной основе, чтобы каждый, кто хочет, ходил в тот храм и к тому священнику, которого он выбрал? Или здесь должен играть первую роль территориальный принцип, когда всем, кто живет на определенной территории, нужно быть прикрепленными к определенному храму и с ним связывать свою религиозную жизнь? Этот вопрос дискутировался достаточно активно еще до революции. За добровольный приход выступали, прежде всего, представители городских приходов, городского духовенства, которые говорили, что территориальный принцип в городах не работает. Однако большая часть паствы Русской Церкви жила на селе, и там территориальный принцип имел еще очень серьезное звучание.
Поэтому Собор склонился к потребностям большинства, решив, что приход Православной Церкви должен все-таки носить территориальный характер в соответствии с жизнью большинства российского населения на селе.
Другой очень важный вопрос – выборность духовенства. Отдел разработал тщательную детальную процедуру рекомендации прихожанами своего кандидата на священническую должность на приходе. Предлагался такой механизм: прихожане выдвигают какого-то кандидата, а епископ испытывает его и или отклоняет эту кандидатуру, или утверждает. Соответственно, может предложить и новую кандидатуру.
Интересно, что пленарное заседание Собора даже эту очень тщательно разработанную компромиссную систему выдвижения кандидатов в члены приходского причта мягко отклонил, заменив другой формулой, которая давала в этом деле больше прав епископу.
И третий очень важный момент – вопрос о церковном имуществе. Хотя имущество приходских храмов создавалось на Руси приношениями самих прихожан, и юридически, и фактически они не имели права вступать в распоряжение этим имуществом. Такое право имели только клир и духовная консистория – коллегиальный орган епархиального управления, существовавшего при епископе.
Допустить ли прихожан до распоряжения церковным имуществом? Сторона, которая отстаивала несколько более консервативный взгляд на этот вопрос, упоминала каноны, согласно которым распорядителями церковного имущества являются даже не клир, а только епископы. И между этими двумя полярными точками зрения Собор и соответствующий соборный отдел пытались выработать определенную компромиссную формулу допуска прихожан к распоряжению имуществом прихода.
На эту дискуссию сильно повлиял происходивший за стенами соборной палаты большевистский переворот, а также декрет 1918 года, согласно которому все церковное имущество было отобрано и перешло в распоряжение государственных революционных органов. Во многом для того, чтобы предотвратить ситуацию национализации церковного имущества, Поместный Собор принял решение о том, что прихожане могут участвовать в распоряжении храмовым имуществом и вставать на его защиту.
Очень интересно, что именно по этому вопросу было несколько драматических голосований, причем Собор единственный раз прибег к поименному голосованию всех членов. У нас есть соответствующие списки, свидетельствующие, кто как поступил.
Надо сказать, что 20-е годы прошлого века стали временем очень бурного и повсеместного приходского возрождения в Русской Церкви, зарождения церковных объединений, братств, союзов приходов, различных других форм низового церковного взаимодействия.
Хотя в связи со сложившейся ситуацией в стране приходской устав, принятый Собором, фактически не действовал в Русской Церкви, сама атмосфера обсуждения этих вопросов была очень важным фактором, который стимулировал рост приходской активности в XX столетии.
Спустя столетие
Не нужно относиться к документам Собора как к некоему неприкосновенному памятнику, букву которого нужно перенести в сегодняшний день. Многие вещи, в том числе по приходскому вопросу, перенести просто невозможно, просто потому что Собор 1917-1918 годов имел дело с другой социальной реальностью.
Например, ни для кого не секрет, что сегодняшний приход ни в коей мере не является территориальным. Синод Русской Православной Церкви несколько лет назад обсуждал вопрос о приходских округах и пришел к выводу, что в том виде, как это существовало до революции, восстановить их ни в коей мере невозможно. Можно закрепить определенные социальные объекты – больницы, детские сады – за приходами, чтобы священники знали, за какую сферу они ответственны. Но принудить прихожан ходить в тот храм, а не в другой, нереалистично. Сегодняшний приход совершенно другой, даже в самых отдаленных уголках он строится по добровольному принципу.
Собор должен побуждать нас не к механическому заимствованию, а к творческому процессу.
Мне кажется, самое интересное – это изучать логику Собора, логику соборян в том числе в приходском вопросе. Безусловно, Собор был уникальным творческим актом Церкви, а на самом деле всей России – той России, которая готова была созидать в эти страшные месяцы 1917 года, а не разрушать, как собственно, делали сограждане за пределами соборной палаты. Этот творческий акт был направлен на то, чтобы вернуть церковные нормы в современную жизнь , в том числе жизнь городов, жизнь критически мыслящего образованного современника.
В основе публикации –
выступление А.Л. Беглова на конференции-лектории
«Поместный Собор 1917-1918 гг.» в рамках фестиваль «Артос»
