Говоря о чтении в России, многие вспоминают расхожую фразу о самой читающей стране в мире. Но соответствует ли это утверждение правде в наше время? Похоже, что нет: и книжку люди берут в руки не так уж часто, и сами пишут неграмотно – не зря же проходной балл ЕГЭ по русскому языку понизили с тридцати шести до двадцати четырех. Тем, как вновь научить людей стремиться к познанию через чтение, озабочена и Церковь. Так, совсем недавно состоялось учреждение Общества русской словесности, его работу возглавил Патриарх Кирилл. Это произошло в преддверие Дня православной книги, который отмечается обычно проведением литературных гостиных и библиотечных встреч, лекциями о писателях и конкурсами чтецов.
Конкурс чтецов – замечательная возможность увлечь книгами и их смыслами детей от мала до велика. И тут важны как церковные, так и общественные инициативы. О том, каково значение литературы в жизни человека и что такое чтение на самом деле, читайте в интервью с Мариной Смирновой, президентом фонда «Живая классика».
Масяня и буковки
Конкурс «Живая классика» с большим успехом приобщает детей к чтению в России, а с 2013 года – и за рубежом. Популяризация чтения имеет какое-то значение для словесной культуры?
Конечно. Читающие люди разговаривают на совершенно другом языке. У них просто богаче словарный запас. Дело в том, что есть чтение и есть писательство. Когда мы пишем, мы сохраняем словесную культуру, потому что записываем пословицы, поговорки, фразеологизмы, речь, какой разговаривали наши бабушки. Если мы читаем книги, то наполняемся, расширяя свой словарный запас, и все это продолжает бытовать в речи.
Конечно, открывая том, вы не думаете о сохранении словесной культуры. Вы открываете книжку по нескольким причинам: потому что вам любопытно получить какую-то информацию, потому что вас увлекает сюжет, волнует какая-то проблема. Но ни в коем случае вы не думаете в этот момент о пополнении словарного запаса – для этого люди заглядывают в словарь. У художественной литературы задача немного в другом, если вообще можно сказать, что литература создается с задачами. Потому что тексты пишутся тогда, когда их невозможно не писать, а не потому что стоит задача что-то донести. Соцреалистическая литература была такой поучительной, но вся эта дидактика сейчас ушла.
Что дает чтение ребенку? Это расширение кругозора, новые горизонты. С помощью книги можно путешествовать во времени и пространстве, пожить в другой эпохе, просто уйти из окружающего тебя мира в совершенно другой. Более того, книга – это обобщенный опыт и знание какого-то человека. Можно конечно поговорить с подружкой, у которой очень ограниченный жизненный опыт, определённый кругозор. А книга – это такой сгусток знаний и очень часто – мудрости.
Человек хочет получить какой-то совет или найти ответ, и, открывая книгу, он приобретает огромное количество друзей в прямом смысле. Часто в нашем окружении не оказывается тех людей, которые дадут другую точку зрения: обращаясь к соседке по парадной, у которой примерно такой же жизненный опыт, ничего нового из этого общения для себя не почерпнешь, а только подтвердишь то, что и так для себя знаешь. А среди писателей всегда можно найти человека с другой точкой зрения, с совершенно другим жизненным опытом, другой мудростью. Книга – это возможность залезть голову другого человека.
Люди нуждаются в чтении?
– Человек любознательный, который хочет получить информацию, – конечно. Какие у нас есть источники информации? И вообще, что такое чтение? Когда человек сидит в интернете, он либо смотрит видео, либо читает. Нельзя противопоставлять чтение и использование интернета. Вся информация, которую мы воспринимаем, – в основном печатная, и человек в принципе не может не читать. Мы с Олегом Куваевым в 2012 году сняли ролик о том, как Масяня перестает читать. Что с ней происходит? Нетрудно догадаться, ведь даже сидя в ресторане, человеку нужно прочесть меню.
Если говорить о художественной литературе, то нам она нужна для того, чтобы не замыкаться в себе, чтобы был шире взгляд на жизнь. Но дело в том, что, когда мы открываем книгу, опять-таки, мы не задаемся вопросом, зачем нам ее читать. Чтение – это и форма проведения досуга. Чтение само по себе увлекательно. И вместе с тем книга дает еще много всего. Например, при просмотре фильма мы получаем готовую картинку, и не нужно ничего домысливать. При чтении все миры, которые есть в книге, мы сами дополняем на основе слов автора: картинки нет, и она рождается в нашем сознании. Другими словами, восприятие печатной информации очень сильно отличается от восприятия любой другой – визуальной, аудиальной и так далее. Это важно. Чтение – другой способ восприятия: мы по-другому думаем, другие мозговые центры работают. Разумеется, читать нужно.
«Быть в одном культурном контексте»
Достаточно ли значимо место книги в жизни современного человека?
Читают ли в целом? Дело в том, что не всем людям нужно одно и то же. У всех людей разная деятельность, которую они сами для себя в жизни определяют. И если, например, человек всю жизнь работает на заводе, то ему нужен определенный набор знаний. Но для того, чтобы стать кем-то другим и уйти из цеха штамповки, ему нужно самыми разными способами (не только с помощью литературы) приобрести другие знания. Однако если человек собирается всю жизнь провести в цехе (почему бы и нет?) и все у него хорошо, то зачем ему читать? Для поддержания жизнедеятельности? Конечно же нет: людям нужно дышать, питаться. И многие люди вполне могут обойтись без книг.
А если человек хочет что-то понять про себя, свое место в этом мире… Вряд ли вообще это все можно понять, но, тем не менее, хотя бы приблизиться к пониманию. Иначе говоря, если человек хочет жить осознанно, то ему будет достаточно сложно жить без книг, а значит – в изоляции.
Возможен ли отказ от литературного наследия в обществе?
– Что будет, если все люди перестанут читать? Такого не будет. Это невозможно, потому что человеку свойственна любознательность. Всегда есть какой-то процент людей, которые стремятся к познанию, созданию чего-то нового. А есть люди совершенно другие, ведущие иной образ жизни. Можно, конечно, сказать: «Каждому по книге, учитесь», но не все люди оканчивают школу и получают высшее образование, не все стараются овладеть какой-то профессией. И это нормально. Я не думаю, что вообще существует какая-то угроза для книги и чтения.
По Вашему мнению, среди детей и молодежи эта угроза так же невозможна?
– Если ребенок живет в семье, где нет книг, если родители не читают, в школе плохой учитель по литературе, в местности, где он живет, нет книжного магазина, а двери в библиотеку закрыты, то, пожалуй, шанса читать у него нет. При этом этот ребенок может быть очень любознателен. Возможно, он придет к чтению позже, но для него тогда это будет сложнее: он не привык к такому способу восприятия информации.
Какова роль Вашего проекта «Живая классика»?
– Зачем мы создали этот проект? Для того, чтобы помочь ребенку найти ту книгу, которая его заинтересует. И чтобы через эту книгу он пришел к другим книгам. Как это происходит? При подготовке к конкурсу необходимо выбрать отрывок из интересного произведения. И чтобы ребенок выбрал то, что его заинтересует, нужно прочитать хотя бы несколько книг. В этом наша задача. Когда наш конкурс приходит к нечитающему ребенку, у него появляется цель читать. Для конкурса он идет в библиотеку, читает несколько книг. Затем какая-то книга его зацепит.
Просто ребенку надо вовремя дать ту книжку, которая ему будет действительно интересна. Если все время читать книги из школьной программы, которые не подходят по возрасту, например, пытаться в пятом классе понять «Слово о полку Игореве», то впечатление у ребенка о литературе останется не лучшее. Но в то же время есть определенный базис, который просто нужно знать для того, чтобы быть в одном культурном контексте с людьми и уметь оперировать одними и теми же терминами, понимать друг друга. Поэтому у нас есть школьная программа, которую мы все впитали. Тем не менее, каждый человек должен для себя найти такую книгу, которая его по-настоящему увлечет. Пусть это будет книга недостаточно качественная, пусть это будет любая фантастика, не на хорошем уровне написанная, или какой-нибудь кровавый детектив… Но если человек через эту книгу придет к другой и будет понимать, что он в них находит, для чего он читает, – задача решена.
Литературный трейлер
Бывает ли такое, что ребенок в поиске книги для конкурса даже не понимает, какие издания ему стоит рассмотреть?
– Ребенок в такой ситуации просто даже не знает тех авторов, книги которых ему стоит почитать. Он никогда не слышал, что есть Эдгар По, Сэлинджер, Джек Лондон и другие… Откуда он может узнать? Конкурс именно для этого и создан: дети слушают друг друга и узнают новые имена авторов, другие произведения. Конкурс должен работать, как в кинотеатре трейлеры перед основным фильмом – человек отмечает, что бы он в будущем хотел посмотреть. А участники конкурса для себя отмечает: «Это бы я прочитал».
А если дети не хотят повторять произведения на выступлениях?
– Они не должны повторять. Задача конкурсанта – находить наиболее оригинальные тексты, которые в конкурсе не звучали. Это сложная задача: для этого надо много прочитать и даже прослушать ролики предыдущих выступлений, понять, что вообще читают в рамках конкурса. А пока ребенок понимает, он уже усваивает. И тогда имена предыдущих авторов, например, В. Голявкина, Н.Тэффи, М. Зощенко становятся знакомыми. Все, задача проекта решена.
Переход конкурса на международный уровень дал возможность продвижения русского языка за рубежом. Каким образом, по Вашему мнению, эта возможность проявляет себя?
– В конкурсе участвуют дети, которые учат русский язык, или те, которые русский язык забывают. Когда люди живут в другой стране, другой культуре, они меньше используют свой язык, например, русский. И это естественно. Даже если мама русскоговорящая, то в школе дети разговаривают на турецком, испанском, других языках. И конкурс, проходящий на русском языке, подталкивает детей к тому, чтобы больше использовать русский. Иначе говоря, участие в конкурсе – это повод использовать русский язык или подучить его.
Есть ли мысли со временем расширить конкурс, позволив маленьким иностранцам выступать на нем с зарубежной литературой на других языках?
– У нас нет такой задачи. Наша задача – это продвижение и сохранение русского языка и нашей культуры. Просто мне кажется, что если проект обо всем, то он, собственно, ни о чем. Приобщить к чтению весь мир – думаю, это не наша задача. Надо браться за то, с чем действительно можно справиться, где можно обозначить какие-то оценки эффективности и отследить их. Если на нашем конкурсе будут читать во всех странах на разных языках, то мы даже сами не сможем понять, что именно участники читают.
А за рубежом есть похожие конкурсы?
– Да, такой конкурс проходит в Германии и, собственно, мы за ними стали повторять – с их разрешения, конечно. Точнее, организаторы немецкого конкурса предложили нам создать такой проект в России. Там дети читают любимые книги на немецком языке. Но мы пошли немного дальше: у нас дети читают наизусть, и помимо России, еще в 80 странах. Но да, в Германии есть такой конкурс, и в Бельгии тоже. Детские конкурсы очень популярны.
«Чтеца можно слушать с закрытыми глазами»
Многие дети стараются выступать артистичнее. Способно ли понимание произведения раскрыть актерский потенциал?
– Я думаю, это разного уровня понятия. Актерский потенциал никак не связан с пониманием. То есть человек – либо актер, либо нет. Если он актер, то он может что-то понять и сыграть, а понимание вряд ли может привести к артистизму. Помогает ли человеку понимание текста донести его до зрителей? Да. Кто ясно мыслит, тот ясно излагает. Если человек мыслит неясно, соответственно его никто не поймет.
Чем же отличается чтецкий жанр от актерского?
– Тем, что чтеца можно слушать с закрытыми глазами. Нам неважен костюм, нам не нужна никакая игра. Чтец выходит на сцену, и важен только его голос. Даже в полной темноте. И мы все равно все поймем. Вся игра чтеца – только в игре его голоса. Больше ничего.
Какой-то жанр воспринимается слушателем лучше?
– Я не думаю, что у нас чтецкий жанр в чистом виде… Чтец – он все равно актер. Нельзя сказать: вот чтец, а вот актер. Это понятия одного порядка, примерно как учитель и преподаватель. Чтецу все равно нужен артистизм, который проявляется в чем угодно: в тембре голоса, в интонациях… Другой вопрос, нужно ли в рамках выступления ставить спектакль – в этом нет никакой необходимости, так же, как и в расхаживании по сцене. Но есть необходимость во вживании в образ – это артистизм. Если чтец не вжился в образ, как он его донесет?
«Конкурсная мотивация – это обманка»
Замечали ли вы волнение у детей перед выступлением на сцене?
– В любом конкурсе, перед любым экзаменом волнение есть и среди взрослых людей. Я не думаю, что этот конкурс настолько стрессовый. Здесь победить – не самое важное, это не спортивное состязание. Здесь дети делятся друг с другом своими читательскими открытиями. И состязательный момент нужен только для того, чтобы была дополнительная мотивация – потому что так интереснее. И больше ни для чего. У этого конкурса нет задачи выявить лучшего. Как можно выявить лучшего читателя? Один читает одно, другой – другое, и они решают поделиться интересным друг с другом. Кто больше зацепил зрителей – тот и победил.
Этот конкурс – саморазвитие. Мы ведь никогда не переживаем во время похода на какой-нибудь тренинг по личностному росту, потому что мы делаем это для себя. Участие в этом конкурсе – это для себя, в этом нет ничего социального: это не для мамы, не для школы, не для оценки. Поэтому и призы здесь достаточно символические. Я думаю, что здесь важно участие, потому что победил тот, кто нашел свою книгу в рамках этого конкурса. Но если мы объявим такие условия (что победит тот, кто нашел книгу), то вся структура конкурса разрушится, мотивация пропадет. Конкурсная мотивация в данном случае – это такая обманка, а проект существует не для этого. Поэтому переживать здесь не стоит.
Дети это понимают? Вы не замечаете дух соперничества у них?
– Дух соперничества должен быть. Без этого они не будут стремиться стать лучшими, не будут репетировать. В итоге мы получим чтение по книжке, неинтересное, и ту же самую школьную программу. Для того, чтобы был энтузиазм, нужен какой-то стимул, поэтому, конечно же, соперничество есть.
Вы говорили, что задача участника конкурса – это найти того героя, который будет максимально соответствовать ребенку и сможет помочь превратить слабости в сильные стороны. Ваше мнение: ассоциация себя с персонажем оказывает еще какое-то влияние на становление личности ребенка?
– Если Вы ассоциируете себя с Анной Карениной, это оказывает какое-то влияние на становление Вашей личности?
Я думаю, что оказывает… Но какое? И может ли ребенок «застрять» в образе?
– Много ли есть отрицательных персонажей в главной роли? Нет. У нас в принципе не может быть отрицательного персонажа в главной роли. Если такой есть – значит, в нем очень много положительного. Если он пират – значит, он добрый, прекрасный пират, и грабит он только каких-то непонятных злых людей, в общем, он Робин Гуд. Не бывает отрицательного персонажа в нашем восприятии в главной роли, потому что человек, читая о нем, всегда себя отождествляет с ним. Если этого отождествления не происходит, то книгу мы сразу закрываем, она нам не интересна.
Любой человек может застрять в чем угодно. Я думаю, раз дети читающие, значит, они умненькие, и вряд ли они могут в чем-то застрять. Просто человек иногда видит в произведении такую же ситуацию, как и происходящую в его жизни, и это помогает найти в себе какой-то нестандартный выход. Например, человек понимает, что он не один, что не только с ним так, – наверное, это все-таки поддерживает и помогает.
«Чтение – то, что объединяет всех людей»
Почему в этом году в финале конкурса не будет деления по возрасту?
– Нам кажется, что здесь можно соревноваться вне возраста. Почему старшеклассник не может соревноваться, например, с пятиклассником? Он становится другим читателем качественно? Вряд ли. Актерские способности? Вряд ли. Говоря другими словами, это не математика. Просто ребенок в пятом классе выбирает книжку для своего возраста, а в одиннадцатом – для своего. И зрителя может зацепить как читающий человек из одиннадцатого класса, так и пятиклассник. То есть я не понимаю, почему не могут они соревноваться.
Возможно, маленький ребенок более выигрышно смотрится на сцене и имеет больше шансов на победу?
– Может быть. Но речь же о том, что пятиклассник не может соревноваться со старшеклассником, потому что второй сильнее и лучше? Ну, некоторые считают, что не может. Есть старшеклассники, которые уже готовы к поступлению в творческие вузы – и в этом может быть преимущество, а возможно, нет. А есть совершенно умилительные пятиклашки, на которых очень приятно смотреть, и за счет чего они выигрывают. У каждого возраста есть свои плюсы и минусы, и, мне кажется, они абсолютно равноценны в рамках этого конкурса. По идее, взрослый тоже может соревноваться, и совершенно не факт, что он выиграет. Так же, как не факт, что выиграл бы первоклассник, попав в этот конкурс.
Чтение – это то, что объединяет всех людей и не разъединяет. Можно делать возрастные границы, когда речь идет о том, в чем мы приобретаем знания. А в том, чтобы поделиться любимой книгой… Как здесь можно вырасти?
Есть ли смысл для взрослых тоже сделать подобный конкурс?
– Те взрослые, которые читают, – они уже читают. Взрослые люди не настолько гибкие, как дети. Получили свое образование в школе, а там уже каждый взрослый сам для себя решает.
Какие трудности пришлось преодолеть на пути реализации такого крупного проекта и по мере его роста?
– Такие же, как и любому организатору любого крупного проекта. В каждом деле есть одни и те же трудности: преодолеть собственную лень, найти людей, которым интересно этим заниматься. Сложностей масса. Замотивировать всех людей вокруг себя, донести эту идею.
Насколько трудно было приобщить детей к участию в конкурсе на его самом начальном этапе?
– Этот конкурс был воспринят достаточно органично сразу же, и дети с удовольствием стали в нем участвовать.
Получается, что в каждой школе проходит местный конкурс, потом…
– Да, потом на районном уровне, региональном, а затем дети приезжают в Артек. После Артека они приезжают в Москву, и на Красной площади проходил финал.
Дальнейшие конкурсы тоже будут проходить в Артеке?
– Мы надеемся.
У вас ведь организуется свой лагерь.
– Да, лагерь свой организуется. Многие дети говорили, что хотят приехать куда-то вместе, но проживают в разных регионах, и просили создать для них такое место. Дети все-таки зависят от взрослых, они не могут просто поехать друг к другу в гости – ну не всегда так возможно. Здесь они нуждаются в организации. Поэтому мы создали такую площадку, на которую может приехать любой участник конкурса «Живая классика», но, конечно же, заплатив за это. Не заплатить нельзя, потому что иначе за всех будем платить мы, а таких возможностей просто нет.
Через конкурс на сегодняшний день 8 миллионов детей прошло. Можно было бы также организовать, например, Новый год для всех участников конкурса. Это дает детям возможность продолжать общение между собой.
И где он будет находиться?
– У нас будет два лагеря: один в Болгарии, другой – в Анапе. Мы старались сделать отдых доступным, поэтому в Анапе будет дешевле, просто потому что это Анапа. В Болгарии будет чуть подороже. Просто кто что хочет. И мы постепенно будем организовывать лагеря в разных регионах для того, чтобы это стоило совсем дешево. Ребенок хочет пообщаться – и он может поехать, например, в Орловскую область, туда, где все стоит совсем недорого. Потому что, хоть у нас и будут море, горы, но главное для нас – это общение, наша литературная программа.
Беседовала Анастасия ДЮКОВА
Фото из личного архива Марины Смирновой
