Что значит быть вынужденным под угрозой смерти за то, что ты православный священник, покинуть украинское село, где построил храм, как «заболеть» Камчаткой, и в чем особенности служения пастыря на Дальнем Востоке России, рассказывает иерей Игорь Павлов, клирик Камчатской епархии.
Без вещей – на выход
В начале нового тысячелетия я осознано начал понимать, что такое христианская жизнь. Мой знакомый, с которым я работал на заводе в Днепродзержинске, пошёл служить в монастырь, и я на какое-то время потерял с ним связь. На праздник Успения Пресвятой Богородицы мы встретились, и я вслед за ним тоже отправился в монастырь, где и пробыл с 2001 по 2009 год. В течение года я приходил в обитель как прихожанин, а потом игумен и братия избрали меня экономом. Это одно из чудес, которое произошли со мной в этой обители; тогда я был уже семейным человеком, у нас с супругой была дочь. Через полтора года митрополит Днепропетровский и Павлогорадский Ириней благословил меня нести послушание эконома монастыря с оформлением в епархии, и я ещё шесть лет нёс это послушание. В 2009 году митрополит благословил меня на поступление в Полтавскую семинарию на миссионерско-богословский факультет. В 2012 году на праздник Похвалы Пресвятой Богородицы викарный епископ Новомосковский Евлогий по благословению митрополита Иринея рукоположил меня во диакона, а в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, митрополит Ириней рукоположил во иереи.
После рукоположения меня послали служить на приход села Чаплинка Днепропетровской области, где стоял недостроенный храм. Село было основано при советской власти в 1922 году, храма никогда в нём не было, и жители особым благочестием не отличались. Храм, который с Божией помощью мы достроили, был первым в этом селе, и я стал в нём первым священником. А с 2012 года началась моя миссионерская деятельность на приходах.
В 2014 году началось лихолетье, творящиеся на Украине по сей день. Однажды при поездке из Харькова в Днепропетровск меня вместе с матушкой захватили националисты «Правого сектора» (запрещенная в России организация – прим.) и решили нас «утилизировать», так у них называется расстрел людей. У меня был телефон, и я попросил одного из них позволить мне позвонить. Дозвонился человеку, фамилия которого крутилась у меня в голове. Он попросил передать телефон командиру, и после этого разговора нам дали несколько часов, чтобы покинуть украинскую территорию через Крым и уйти на территорию России. По дороге в Крым нам удалось заехать домой, и всё что я смог взял с собой, – это богослужебная литература, священническое облачение и немного личных вещей, успел заехать в епархию взять отпускное письмо с почислением за штат и переходом в другую епархию.
Позже приехал в Воронежскую область, и так как на Украине я был переведен за штат, то у меня появились законные основания служить в Россошанской епархии до получения российского гражданства. Моя дочь тоже переехала в Россию и получила здесь гражданство.
Не скрою, что происшествие на Украине с «утилизацией» у меня как священника оставило тяжелый отпечаток в душе и горестные воспоминания.
На воронежской земле
В Россошанской епархии Воронежской митрополии я пробыл с 2014-го по 2017 год. В селе Петровка Павловского района служил в Александро-Невском храме, затем владыка благословил служить благочинным в Воробьевском районе Воронежской области.
Когда служил на Украине в Днепропетровской митрополии, я часто навещал места заключения, говорил с заключенными, и с личным составом проводил беседы. В России управление УФСИН тоже заинтересовалось моей миссионерской работой и предложило мне проводить со служащими духовные беседы.
Нужно сказать, что в Воронежской области ежегодно проводится акция «Белый цветок», во время которой собираются значительные средства для помощи онкобольным детям. Моё участие в этой акции заключалось в проведении бесед с различными людьми, в том числе предпринимателями, администрацией, коллективами медицинских т других учреждений.
Позже я стал проводить духовные беседы с сотрудниками МЧС, плотно общаться с правоохранителями, когда по согласованию с высшим начальством Управления МВД собирался весь офицерский состав. Проходили беседы и с несовершеннолетними детьми, находящимися под надзором органов внутренних дел.
Районная администрация меня как священника приглашала на все праздничные и значимые мероприятия района; многие директора школ, заботясь о духовном и нравственном воспитании школьников, тоже звали для бесед с ними. В школах мы даже рассматривали актуальный вопрос о терроризме и отношении к нему Православной Церкви. В духовных беседах я как священник всегда рассматривал все вопросы, беря за основу слово Божие.
В Воронежской митрополии мне довелось послужить ещё и старшим священником в Костомаровском женском монастыре. В этой обители есть икона Божией Матери, расстрелянная в годы революции; на ней остались следы от пуль. Там я получил определённый опыт работы с монашествующими женщинами, и нужно сказать, что опыт этот был не простым. Здесь мне пришлось самому учиться и терпению, и настоящей кротости. В мужском монастыре при возникновении между монахами затруднительных отношений всегда наступит момент, когда ты просишь прощения у брата, положишь перед ним земной поклон, похристосуешься, «ибо Христос среди нас!» – мир в сердце наступает моментально. Но в женском монастыре было всё гораздо сложнее. И я сделал для себя вывод, что Господь по Своему промыслу посылает нас на возделывание подобной нивы, чтобы мы приобретали добрый опыт служения и не полагали в сердце своём, что уже многого достигли на священническом поприще.
На «крайний Восток» России
Приехав в 2017 году на Камчатку, я понял, что здесь большое поле духовной деятельности, большая духовная невозделанная нива. Здесь можно многое сеять в людских душах и ждать всходов.
Конечно, люди здесь открыты, но открытость эта больше человеческая, чем духовная. Принять тебя сразу с распростёртыми объятиями люди не могут – они должны присмотреться и понять, кто же перед ними, что это за человек. Достучаться до их сердец, вложить в них слово Божие не просто. На открытии и освящении храма в селе Ивашка присутствовало около 150 человек, казалось, что это хороший потенциал для будущего прихода. Но то был просто интерес жителей к необычному событию, происходящему в селе.
А позже, беседуя с жителями, понимаешь, что они очень ещё далеки от Церкви и Бога. Молодёжь невоспитанная, священника держат за панибрата, при нём курят, сквернословят, пьют. Нет никакого стыда перед старшими по возрасту, нет ни уважения, ни должного почтения. Не нужно отрицать, что растлению молодых способствуют старшие, которые также ведут себя неблагочестиво.
Но всё-таки людям свойственно искать духовные пути, и у некоторых есть желание общаться со священником, поговорить о Православии и делах Церкви. Мы понимаем, что православная Церковь никогда не проявляет над человеком насилие, Господь даёт каждому волю выбора, и мы священники не можем насильно приводить к вере. Священник должен объяснять человеку, что на землю он приходит для того, чтобы прожить достойную жизнь и после смерти обрести Царствие Небесное.
Осознанный выбор
Идти по пути священства – это мой осознанный выбор, в родне моей не было священнослужителей, путь которых мне стоило бы продолжать. Дед мой был ветераном, награждён орденом Великой Отечественной войны I степени, дошёл до Польши. В одном из городов они затянули пушку-«сорокапятку» на третий этаж и подбили танк, тот перегородил узкую улочку и заблокировал движение вражеских войск. Бабушка моя работала в тылу.
Отец был военнослужащим, и наша семья исколесила всю Россию и ближайшее зарубежье. Сам я родился в Днепродзержинске, после учёбы работал на заводе сварщиком. Жила наша семья достаточно обеспеченно, я в своё время занимался даже промышленным альпинизмом.
Если рассуждать о человеке, то нет такого, кто бы жил без веры, но многие верят в какого-то своего путеводителя, энергию, в космические силы. И моя задача как священника – понять его мировоззрение, его стремление, а затем суметь вложить в него понятие об Истине, о Боге. При этом нужно всегда помнить, что когда мы наставляем человека на благодатную жизнь, то являемся для него примером подражания.
И еще не нужно забывать: когда Господь явился среди еврейского народа, наставлял людей, совершал исцеления, воскрешал из мёртвых, изгонял бесов, сколько человек видело все это, видело Бога воплотившегося!? Тысячи! А сколько уверовало? Намного меньше. Человека обычно устраивает тот образ жизни, которым он сейчас живёт. И пока человек не проявит волю выбора, он не примет того, что ему объясняет священник.
Когда человек вспоминает о Боге? Когда на него наваливаются неприятности, тогда он впадает в состояние печали, тревоги, горя. С человеком должны случиться такие события, из-за которых он притормозит бег своей жизни и начнёт осознавать, что нужно обратиться к Богу. И если человек приходит тогда к священнику за помощью, тот должен быть для него в этот момент любящим родителем и не выпускать из виду, молиться за него. А когда к человеку прикоснётся Господь, когда ощутит Божию благодать, он уже не захочет с этим состоянием расставаться. Но таким состоянием человек будет дорожить лишь тогда, когда его выстрадает и осознает важность и необходимость полученного Божественного дара.
Дальневосточная паства
В наш храм в Ивашке на службы ходит постоянно около десяти человек. Сейчас я поставил задачу наладить отношения с отделом образования и проводить беседы в школе. Там учится около 60 ребят. Молодёжь – это будущее прихода, потому что через воздействие Святого Духа дети чувствуют свою причастность к Церкви. Некоторые уже берут у меня благословение на учёбу. Основная часть прихода – это украинцы, они живут здесь давно и веру свою не растеряли; некоторые из них даже уже поют на клиросе.
Я литургист. Очень люблю стоять у престола рано поутру, когда служба бденная: солнце ещё только встаёт, а ты уже служишь Господу!
В Ивашке мы служим в храме каждодневно. В понедельник совершается акафист Небесным Силам бесплотным, во вторник – акафист Пресвятой Богородице пред иконой ее «Целительница» или в честь образа Божией Матери «Неупиваемая чаша», в среду – служба Кресту Животворящему. В четверг богослужение посвящается храмовому святому Максиму Греку. Пятница – вечерняя служба. В субботу служится литургия, вечером – всенощное бдение. В воскресенье – Божественная литургия. Этот порядок поддерживается нами с момента освящения храма.
К проповедям всегда готовлюсь; стараюсь быть кратким и произношу их не более двадцати минут, всегда руководствуюсь Евангелием, при этом стремлюсь наладить с прихожанами живое общение. Провожу катехизаторские, литургические лекции в доме культуры по православной тематике, и в общении затрагиваем темы, касающиеся жизни Церкви и веры.
Как «заболеть» Камчаткой
Почему я приехал на Камчатку? Когда служил благочинным в Воробьевском районе Воронежской области, произошло интересное событие. Вечером ко мне постучали двое: мужчина и женщина, по виду это были путешествующие люди. Позже я понял, что это люди блаженные. Они пешим ходом из Севастополя путешествуют по святым местам. Где встречали храм или монастырь, останавливались, молились, трудились, причащались и шли дальше.
Мы поселили их в подсобном домике в саду, и прожили они у нас четыре месяца. Они очень почитают святых Царственных страстотерпцев, и их мечта – попасть на Камчатку в Пантелеимонов монастырь. Они-то и подарили мне книжечку владыки Нестора (Анисимова) «Моя Камчатка». С тех пор я Камчаткой «заболел», у меня возникла непреодолимая тяга поехать сюда служить.
Перед окончательным переселением на Камчатку я месяц пребывал в Пантелеимоновом мужском монастыре, где встретился с владыкой Артемием и был зачислен в штат епархии, но тогда ещё не знал, в каком месте буду служить. Поехал в Воронеж, и мы для отъезда в новую епархию стали собирать с семьёй свои скромные пожитки. В это время мне позвонили из Москвы, попросили съездить в Воронеж и проверить готовность колоколов, которые были заказаны для Находки и Камчатки. Когда я приехал, мне показали два набора колоколов: одна партия – в Находку, а другая – на Камчатку. Я осмотрел колокола, сфотографировал их, при этом мне сообщили, что одна из партий будет направлена в Ивашку, о которой я тогда ничего не знал, и даже не ведал, что доведется там служить.
А сейчас для этих колоколов достраиваем колокольню. Планируем построить воскресную школу прямо на территории храма.
Камчатка для меня – это место духовного развития. Мне хочется себя испытать в стесняющих человека обстоятельствах. На материке всяческая доступность и возможность, здесь такого человеку не представляется.
Нужно сказать, что подвизаясь экономом в мужском монастыре, я научился немаловажной вещи: оставил свою волю и научился исполнять должным образом все, что мне поручалось. Нас Господь научает как – слово должно совпадать с твоим действием, если слово не совпало с твоим действием, то ты сотворил грех! Если Церковь на меня что-то возлагает, то я должен приложить все свои силы чтобы это выполнить. Я осознаю сейчас, что везде, где нес послушание как священник, я могу со спокойной совестью вернуться, и меня там примут с любовью и радостью. И верю, что в священнической жизни меня ведёт Господь.
Записала Нина ДОРОНИНА,
член Союза журналистов России
Фото иерея Игоря ПАВЛОВА
В основе материала –
публикация сайта «Православная Камчатка»
