Автор телепрограммы «Агитпроп» на телеканале «Россия-24» Константин Сёмин известен своими острыми комментариями на актуальные политические и общественные темы. А что он думает о «вечных» вопросах: как сочетаются надежда на Бога и собственные усилия, есть ли связь между любовью и справедливостью, что значит в человеческой жизни вера, и как люди к ней приходят? Своими размышлениями журналист поделился в интервью.
В журналистике Вы человек опытный и как журналист сталкивались с проявлениями разных сторон социальной жизни, в том числе и религиозной. Поэтому сразу такой вопрос: на Ваш взгляд, что такое вера?
– Я думаю, что – по крайней мере, на современном этапе развития человечества – это неизбывная, неустранимая тяга к чему-то, что человек не в силах понять, объять, объяснить. И считает даже не вправе познавать, потому что это настолько сокровенная и тонкая материя. А может, даже и не материя вовсе.
Может быть, я слишком сложно объяснил, как вижу сам, что такое вера, но вот так я вижу. Существует много определений, что такое вера. Кому-то, как классику марксизма, кажется, что религия – «вздох угнетенной твари». А для кого-то это способ найти выход из безвыходной ситуации, когда уже никто и ничто не в состоянии помочь. И когда объективные рациональные законы действовать перестают, тогда вступают в ход какие-то другие принципы, которые неподвластны разуму человека.
Мой жизненный и корреспондентский опыт доказывает, что люди к вере приходят в результате каких-то личных серьезных нравственных переживаний. То есть требуется какая-та драма, какая-то трагедия, которая подводит к этому…
Как-то от одного монаха, с которым общался на Международных Рождественских чтениях в Москве, я услышал, что приходить к Богу надо, когда тебе хорошо, тогда и плохо не станет…
– С этим, наверное, тоже можно согласиться, но я говорил о своем опыте. И, как правило, люди обращались к вере в результате каких-то жизненных коллизий…
Вы крещеный человек?
– Да, но не с самого рождения. Мне было двадцать лет, я учился в Уральском государственном университете в Екатеринбурге. И как раз для меня, чтобы прийти к этому решению, необходимо было пережить некоторую личную историю, связанную с принятием такого решения.
Я бы не хотел сейчас углубляться в детали. Было не очень весело, можно сказать, я находился на грани между жизнью и смертью. Скажу, что это было связано с работой в условиях вооруженного конфликта. С философской точки зрения к укреплению в вере – и здесь не важно христианство это, ислам или что-либо другое – наиболее сильно приводит именно соприкосновение со смертью, с этим всесильным и непостижимым Ничто. Со всем остальным человек справиться в состоянии. А вот преодоление смерти – это такая эсхатологическая проблема, такая величина, которая очень редким приверженцам рационального мышления покорялась.
Вам по роду деятельности не раз приходилось бывать в так называемых горячих точках. В том числе и в Косово, которое исторически являлось сердцем Православия на Балканах. А теперь эта земля подверглась поруганию со стороны албанских экстремистов: разрушаются христианские святыни, изгоняются со своей родины православные сербы. Какие чувства возникали у вас как православного верующего в связи с этим?
– В первый раз я там оказался в 2001 году, когда там шла локальная война между албанскими националистами и армией Сербии и Македонии. Я видел разрушенные православные храмы. До сих пор у меня в архиве сохранились фотографии разрисованных церковных стен с изображениями американских флагов и подписями типа «Благодарим Клинтона за помощь».
Могу вспомнить разговор с оператором-сербом, который работал на итальянскую телекомпанию RAI и был вынужден снимать бомбардировки Белграда и отправлять ролики в Италию, то есть туда, откуда взлетали самолеты, чтобы бомбить его страну. Естественно, все это не могло не вызывать чувства горечи за происходящее.
Сами сербы к Вам как русскому человеку не обращались с разговорами, что там происходит попрание православной веры со стороны Запада и Россия каким-то образом должна помочь Сербии справиться с этим злом?..
– Конечно, люди, особенно в Косово, оказавшиеся фактически в условиях оккупации, задавали такие вопросы, ждали от России более существенной помощи. Лично я во всем этом видел, как «новый мировой порядок» наступает «железной пятой» на веками складывающиеся здесь отношения между людьми, между народами. И здесь дело даже не в межконфессиональном конфликте. Тех, кто развязал войну, не интересовали вопросы вероисповедания – их интересуют только деньги. Точно так же они стали позже разрушать мечети в Ираке, Ливии, Сирии.
На Ваш взгляд, способно ли христианское миропонимание противостоять этому самому «новому мировому порядку», где во главу угла поставлен «желтый дьявол», то есть современное выражение антихриста?
– Если под антихристом понимать практически ничем не ограничиваемый капитал и жажду власти, то, по моему глубокому убеждению, противостоять ему исключительно молитвой невозможно. В этом я убеждался не раз. И не только в Сербии. Взять хотя бы то, что творится в наши дни на Украине. Для того, чтобы остановить наступление «желтого дьявола», нужно вынести за скобки одно лишь упование на помощь высших сил. Я думаю, здесь уместно привести русскую поговорку: «На Бога надейся, а сам не плошай».
Нередко люди, попадая в сложные ситуации, говорят: «Бог управит». То есть вроде бы как и ничего делать самому не нужно…
А беря ситуацию в масштабах страны и еще шире – в мировых масштабах геополитики, если не иметь за спиной надежно работающей промышленности, конструкторских бюро, где создается современное оружие, а самое главное – справедливого экономического и общественного уклада, который способен укрепить тебя и твою страну, то никакая молитва не поможет в борьбе с капиталом, наступающим на тебя механизированными колоннами.
И я считаю, что в этом роль Русской Православной Церкви, способной повлиять на мировоззрение людей, очень существенна. Церковь может призывать молодых людей не только в храм, но и, скажем, в библиотеку. Потому что без эффективно работающих физических, математических, химических факультетов различных вузов невозможно создать, к примеру, современную дееспособную систему ПВО, которая защитит мирный труд граждан своей страны.
Здесь, мне кажется, все взаимосвязано. То есть в интересах самой Церкви сейчас, учитывая кризисную ситуацию в образовании, оберегать, в том числе, и рационально-научный способ познания мира, который в современных условиях стремительно вытравливается не только распространением всевозможных сектантских учений, но и, в первую очередь, тем самым «желтым дьяволом», которому выгоднее и проще управлять человеком, который не думает, а живет только разрешенными ему инстинктами.
Согласен с Вами, что образование в России переживает кризис. И в первую очередь в связи с тем, что оно почти полностью переведено в сферу предоставления определенной услуги, то есть становится таким же товаром, как, скажем, кусок мяса на рынке.
– Я думаю, самая важная часть образования, которая девальвируется сегодня, не связана ни с правом, ни с экономикой, ни с бизнесом или там каким-нибудь бухгалтерским учетом. Это, как я уже говорил, естественные науки. И в общении со своими знакомыми священниками, людьми, призванными наставлять паству на верный путь, я стараюсь, чтобы это тревожное настроение передалось и им. Чтобы они поняли, что с разрушенным образованием, разрушенной наукой ничего хорошего нас не ожидает.
Я ведь неспроста это говорю. В свое время я много поездил по Украине, еще до того, как там начали формироваться всякие нацбатальоны, и собственными глазами увидел, к чему может привести пренебрежение образованием. И где гарантия, что эта удручающая ситуация не коснется нашей страны?
Я думаю, что наши священнослужители это хорошо понимают. Свидетельство этому – частое посещение Патриархом Кириллом научных центров России.
Однажды в интервью телеканалу «Спас» Вы, Константин, сказали, что «национальной идеей для нас и для не нас, для всех людей, живущих в нашем периметре географическом, национальной идеей может быть только справедливость». Поясните, что Вы имели в виду в данном случае? Если учесть, что в христианском миропонимании Бог есть Любовь, то есть высшее ее проявление.
– Можно очень долго рассуждать на эту тему. Любовь без справедливости, на мой взгляд, есть эксплуатация. И это автоматически означает, что такая любовь уже сама по себе основана на несправедливости. Вопрос в том, что считать справедливостью и чем ее мерить. Наверное, это отсутствие неправды, угнетения человека человеком. И здесь она вполне может сопрягаться с любовью, в том числе с любовью к ближнему, что является основополагающей христианской ценностью.
Соглашусь с вами. Любовь к ближнему сама по себе генерирует справедливое отношение ко всем людям. В завершение нашей беседы хотелось бы узнать ваше мнение как человека, имеющего вес в общественной жизни страны и, соответственно, формирующего общественное мнение: считаете ли Вы, что в России на сегодняшний момент достигнута симфония властей – духовной и государственной, что позволяет легче решать насущные задачи, стоящие перед обществом в целом?
– Чтобы симфония звучала в унисон с сердцами людей, а была не просто красивой музыкой в отреставрированном некими благодетелями концертном зале, она должна быть основана на справедливости. И здесь очень важно, чтобы Церковь не просто врачевала раны людей, но и задавалась вопросом, откуда эти раны берутся, и останавливала руку, наносящую эти раны.
Беседовал Дмитрий ОСИПОВ
В основе материала –
публикация газеты «Спас» (Калининград)
Фото со страницы Константина Сёмина
в сети «Фейсбук»
