Диагноз «рак» словно жирной чертой делит жизнь на «до» и «после», и порой кажется, что после-то ничего и нет – тебе осталась только вот эта черта под твоей жизнью. Или нет, еще не всё? Пожалуй, как в окопе на войне, в палате онкологического стационара неверующих практически не бывает. И тут-то выясняется, что страшный диагноз не зачеркивает твою жизнь, а показывает некое новое начало – начало времени борьбы, молитв, смирения и надежды, а порой и настоящих чудес. Об одном из чудес по молитвам к святой Анне Кашинской на собственном опыте свидетельствует женщина, сразившаяся с этим страшным недугом, а впоследствии ставшая послушницей в Николаевском Клобуковом монастыре города Кашина:
Погибает в аварии моя мама. Мне ставят диагноз: Системная красная волчанка. Начинается моя «веселая» жизнь.
Уже тогда надо было задуматься, но в голове, кроме страха и помыслов о расставании мамы с земной жизнью, ничего не было. Что-то искала, переезжала с места на место, постоянные лекарства, врачи и т.д. Два года каких-то мытарств. Но родственники и друзья не оставляли одну: кто добрым словом поддержит, кто финансово. Работать уже было тяжело. Потом у меня начал просто расти живот. Изначально я думала, что поправляюсь от гормональных препаратов, – пила их по шесть таблеток в день. В общем дотянула себя до таких размеров, что в моем животе выросла киста около 25 литров. Все походы в провинциальную больницу заканчивались ответом: «Девушка, Вам надо худеть». Пока уже брат не увез меня в Тюмень, где тоже чудесным образом все разрешилось: врачам просто пришлось проткнуть мне живот и откачать около 18 литров ,жидкости. В конце мне ставят диагноз: рак.
Тут я и… села. Как? Еще и рак?
Мне попалась хорошая врач:
– Спирина, – говорит, – Вам просто в жизни не повезло.
Утешила. Ну, думаю, Господь так вел меня. Если бы все было по-другому, я бы еще хваталась за мирскую жизнь.
Что делать? Я пошла в храм. Поговорила с батюшкой, меня пожалели да причастили в этот же день. Но все не мило, думаешь: почему это все со мной произошло? Мамы нет, ничего в жизни не сделала, начала к Господу взывать, метаться. Раз сказали, что скоро умру и скоро конец, начала вещи собирать-раздавать, оставила необходимое на похороны, в квартире – холодильник, плиту, кровать, шифоньер. Братьям ничего не говорила, только подружке и тете. И давай в душе со всеми прощаться. Сходила по совету «доброжелателей» к бабке, поняла – не поможет. Но вслед себе услышала:
– Аня, ты хотела по святым местам!..
Уже такое отчаяние. В больнице женщина подходит:
– Вы, девушка, Евангелие не читали?
Смотрю на нее, а про себя думаю: «Да я умру скоро, чего ты ко мне со своим Евангелием лезешь?»
Дома всё же нашла красную книжку, начала читать. Понимаю, не понимаю – просто читаю. Рыдала взахлеб. Так было тяжело.
– Господи, что мне сделать? Ну, помоги уже.
Просто выла. Наревелась, легла, глаза прикрыла и увидела святую Анну Кашинскую.
Я ее узнала. До этого мне говорили, что у меня святая есть. Семь лет я мечтала к ней съездить, но так и не сподобилась. А тут я ее увидела. Доли секунды, но все понятно. Она была большая-большая, а я маленькая-маленькая. Лица ее не видела, но видела, как она берет меня за руку, что она в черном одеянии. Я перешла к ней через маленький деревянный мостик, и мы пошли.
Ну, всё. Я проснулась. Господи, думаю, это что такое было? Мне был дан ответ на все мои взывания. Тут же звонит подружка:
– Аня, ты только не унывай, ты только держись! Люди, вон, выкарабкивались с онкологией! Чего ты там воешь сидишь? Я тебе деньги на карту скинула, езжай, куда ты хотела по святым местам.
В этот же вечер я сидела в поезде «Тюмень – Москва». Приезжаю 25 июня, прямо на день памяти Анны Кашинской. Остановилась у сестры и стала искать ближайшие храмы в честь святой.
Донской монастырь. Бегом туда, к частице мощей и чудотворной иконе Анны Кашинской. На колени и читаю акафист.
Та жизнь закончилась, я там умерла. Наступило счастье.
Оставшись еще на какое-то время у сестры, нашла в соцсетях группу «Анна Кашинская». Там дама в шляпе премило рассказывает всем про святую княгиню Анну. Я написала ей с просьбой подсказать, где можно остановиться в Кашине. Через два дня отвечает: «Раз уж Вы мне написали, приезжайте ко мне». Это, оказывается, местный краевед Вера Алексеевна.
Господь посылает Вере Алексеевне местного батюшку, который давно не был у нее в гостях.
– Это что у вас тут за девочка?
– Да вот, Анечка приехала, у нее онкология.
– Давайте срочно звонить! У нас есть хороший врач, посмотрит.
Врача звали Анна. Она мне очень помогла.
– Иди, Анечка, – говорит Вера Алексеевна, – в монастырь Клобуков.
– Да чего я туда пойду? – спрашиваю.
– Сходи. 9 июля там будет открытие придела Божией Матери «Тихвинская».
– Да не хочу я туда!
Но все-таки послушалась.
– Анечка, надевай шляпку – у нас все дамочки ходят в шляпках.
И юбку мне протягивает какую-то длинную.
– Вера Алексеевна, ну что это такое?!
Я нарядилась: прихожу в сиреневой шляпе, оранжевой ветровке, длинной юбке до пят: «Здрасти!» – ну как не обратить на меня внимание? В итоге Вера Алексеевна уже стоит сзади меня. Знакомит с игуменьей.
– Ой, Анечка! – обрадовалась матушка Варвара, – ты нам котлеток завтра не состряпаешь? Раз готовишь хорошо.
– Да, конечно, я могу.
На следующий день я уже переехала сюда вместе с котлетами.
Сестры – как будто их всю жизнь знала, и земля – словно всю жизнь по ней ходила.
Чудес происходило очень много. Каждый день у нас тут чудеса случаются – просто замечать их надо. А бывает, в суете относишься к ним как к должному. И на службу ходишь, и молишься, да и остановишься вдруг.
– Ой, Анна Кашинская, – вспомнишь.
Операцию мне сделали благополучно. Самое главное, я исцелилась от онкологии. Девушка, которая лежала со мной в палате московской больницы, на неизвестно уж какой стадии, с таким благоговением и искренностью молилась святой Анне Кашинской… Да и все, кто там были, горячо молились – как будто мы вместе с Анной Кашинской туда пришли. Я всем книжки раздарила, иконки, про чудо свое рассказала. Многие, кто к Богу пришли, к покаянию хотя бы, долго протянули. Ольга, девушка та, когда после операции сдала повторные анализы, привела врачей, мягко говоря, в шок.
– Спирина! – вбегают они в палату, – Поздравляем! У Вас добро (доброкачественная опухоль в отличие от злокачественной, рака – прим.), – и рукой махнули. Мол, понятно все со мной. – Но, Оля, мы не можем понять, как так?!
Муж ее тоже недоумевал: «Как же вы ей операцию делали, когда она здорова?» Мы пытались ему объяснить, что вот Матерь Божия, вот Анна Кашинская… Сама Оля молилась, да еще с таким трепетом к родителям своим отнеслась – не сказала ни слова про свою онкологию. Ко всему прочему, у нее двое маленьких детей. Да просто посмотреть на нее, с какой любовью она все это приняла! Сейчас она живет, слава Богу, бегает и детей воспитывает.
Я так боялась онкологического отделения, а сейчас это мое любимое место, честно. Прихожу туда, на Каширку, и душа радуется. Там храм есть в честь иконы Божией Матери «Всецарица».
Как я себя чувствую? Во-первых, я слезла с сильных гормонов. Пью всего полтаблетки – не шесть, как раньше. Слава Богу, живу, что-то делаю, пеку, за компьютером работаю, стирка, глажка…
Когда меня первый раз спросили, мол, Аня, ты останешься у нас в монастыре, я думаю: «Какой монастырь?!»
А время прошло – Господи, как хорошо, что я здесь! Так здесь и живу, пирожки стряпаю да котлеты.
Николаевский Клобуков женский монастырь
Публикация газеты «Верхневолжье православное»
