Оглядываясь на свою жизнь, верующий человек может увидеть, как выстраивался вроде бы непредсказуемый путь, порой выравниваемый волей Божией вопреки человеческим хотениям. И, наверное, у каждого есть свои истории о действии Промысла Божия в его судьбе. О том, как прабабушка привела в храм, о неожиданном алтарничестве и повлиявших на всю дальнейшую жизнь встречах, о страхе и радостях священнического служения, рассказывает иерей Алексий Зудин, настоятель храма Казанской иконы Божией Матери в селе Борисовка Липецкой области.
«Господь судил по-другому»
Скажите, отец Алексий, Вы в Церковь пришли еще в детстве, или это произошло в более позднем возрасте?
– Родом я из Тамбовской области, из железнодорожного поселка Кочетовка. Родители мои, деды, прадеды были железнодорожниками. Папа Сергей – почетный железнодорожник России. Мама Ольга – тоже отработала 30 с лишним лет на железной дороге. Может быть, они думали, что я пойду по их стопам, но Господь судил по-другому.
У меня была прабабушка Пелагея, ныне покойная. Она ходила в храм и в 90-е годы, и в конце 80-х, когда только все открывалось, и меня брала с собой. Я был еще маленьким, мне очень нравилось ходить на службы, стоять поближе к амвону и смотреть, что происходит в алтаре.
Очень мне нравилось играть дома в службы. Однажды я остался один у бабушки дома и стал думать, во что же мне поиграть. У бабушки были иконы…, я поставил их на журнальный столик. Нашел в шкафу толстые свечи. Думаю, из чего же мне сделать облачение? Открываю шифоньер, а у бабушки там ночные шторки желтого цвета. Беру их, режу, на себя надеваю… Сдавил свою шапку и сделал камилавку. А из чего же сделать кадило? Привязал на веревочку колокольчик, зажег свечи и начал: «Миром Господу помолимся!» В это время пришла бабушка, я ее не видел, но услышал: «Ах, родимец, опять мои шторки перерезал!»
Родители не были ярыми атеистами, были крещеные. Но в то время в храм почти не ходили – только на Пасху, освятить куличи. Мама всегда переживала и прабабушке Пелагее говорила про меня: «Зачем ты тащишь его за собой в храм?»
А прабабушка жила отдельно, в своем доме на 3-й Кочетовке. И всегда, чтобы в храм пойти, она приезжала ночевать к нам – на 5-ю Кочетовку. Я всегда думал, как бы с ней в храм попасть. Ночь верчусь, боюсь проспать. Однажды встаю, а прабабушка уже дверью хлопнула. Я в растерянности хватился: что же мне обуть? Не нашел свои ботинки, а схватил первое, что попалось – женские сапоги на высокой платформе. Надеваю их, штанинами закрываю, шапку, куртку беру и бегу за со всех парусов за прабабушкой.
В 90-е годы в Мичуринске действовал один храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». В то время там служилось по две литургии в день, народу было очень много, но в основном, пожилые люди, молодежи было мало. Там служил протоиерей Георгий Плужников, ныне покойный. У меня был еще брат-близнец Андрей, он отошел ко Господу в младенческом возрасте. А батюшка Георгий крестил нас обоих.
Это был батюшка очень непростой, лучезарный. Я всегда смотрел на него с каким-то восторгом. Он приезжал к нам на Кочетовку, почти всех моих родственников отпевал… Однажды приехал отпевать нашу родственницу. Было лето, жарко, я у подъезда дома бегаю. Батюшка, совершив отпевание, вышел из подъезда и меня подзывает к себе. Я подбегаю к нему, а сам боюсь, дрожу. Он снимает с себя рясу, складывает и говорит: «Держи». А я, маленький, ее прижал к себе, стою и шатаюсь, боюсь упасть. Тогда батюшка руку на меня положил сверху и долго-долго держал, а в конце говорит: «Шалунишка…»
Отец Георгий был духовником схимонахини Серафимы (Белоусовой), Мичуринской подвижницы благочестия.
С 10-го класса я одновременно стал учиться в техникуме в Мичуринске. Мой друг Сергий учился в духовном училище в Тамбове и согласился свозить меня к мощам святителя Питирима. Помню, подхожу к директору школы и говорю: «Элеонора Андреевна, можно мне завтра съездить к мощам Питирима Тамбовского?» И она, как будто ждала меня, достает из-под стола две бутылки. «Привези мне, – говорит, – святой воды».
В Тамбове в Преображенском соборе, где находились мощи святителя Питирима, покровителя нашего края, я впервые подошел к такой святыне. Помню мой трепет, с испуга я даже не заметил стекло у мощей и лбом об него ударился.
За шкимок – и в алтарь
А был кто-то, кого могли бы назвать своим наставником?
– У нас в Мичуринске есть Свято-Троицкий мужской монастырь. Когда его открыли, я приехал туда на службу. Помню хорошо, что был учебный день на Пасхальной седмице. А мне так захотелось на службу, что я стоял на остановке, и мысль созрела сама собой: «Господи, прости, сегодня прогуляю техникум». Приехал на службу, народу было мало, бабульки пели «Христос воскресе…», ну, и я с ними встал, пою. Там был батюшка – протоиерей Георгий Политов, ныне игумен Амвросий. Он на меня обратил внимание и стал смотреть, так что я даже испугался. А он вдруг говорит: «Как тебя зовут? Ты откуда?» – «Алексей. Я с Кочетовки приехал к вам помолиться». – «А ты не хотел бы в алтаре прислужничать?» – «Хотел бы». – Ну, приезжай.
И в субботу под воскресенье я приехал, стою. Батюшка ко мне подходит: «Заходи в алтарь». Отвечаю: «Как так? Я там никогда не был, боюсь». А он юморной был, сзади меня за шкимок приподнял и – в алтарь толкнул. Я там даже на пол упал, так мне было страшно.
Потихоньку стал туда ездить, но тайком – мои родители не знали, потому что я понимал, какой будет резонанс.
Спустя некоторое время я стал ездить в Боголюбовский кафедральный собор Мичуринска. Тогда там был настоятель митрофорный протоиерей Анатолий Солопов, ныне иеромонах Феоктист, духовное чадо митрополита Никона (Васина). Он тоже меня приметил, благословил на клирос, а затем промыслом Божиим – в просфорню.
Три года я нес послушание в просфорне, одновременно бегая на клирос. Просфорня меня очень увлекла. Меня определили к рабе Божией Лидии, пожилой женщине. Сперва у меня не получалось ничего, но с Божией помощью все нормализовалось, и в большие праздники мы почти каждый день выпекали по 2-2,5 тысячи просфор. Теперь я понимаю, что мне это в жизни пригодилось. Потому что, придя служить в храм в Борисовку, где еще ничего не было устроено, я начал сам печь просфоры.
Очень долго я не мог определиться в жизни, по какому же пути мне пойти. Больше душа склонялась к храму Божию. Два раза я поступал в Тамбовскую семинарию, сдавал все экзамены, но, наверное, не было воли Божией, и промыслительно меня не принимали. Это были 2004 и 2005 годы.
Отец Анатолий Солопов, зная об этом, повез меня к владыке Никону (Васину) в Задонск за советом. Владыка на меня всегда производил впечатление лучезарного, любвеобильного старца (не побоюсь этого слова). Он на меня поглядел и говорит отцу Анатолию: «Держи его пока при себе».
И так я у отца Анатолия в просфорне трудился еще некоторое время. А родители переживали, и все-таки мне пришлось поработать еще и на железной дороге. В промежутках между работой ходил в храм, на просфоры. Но меня такое положение очень тяготило.
Спустя время я поехал поступать в Рязанскую семинарию. Сдал все экзамены, отбыл уже и на послушании. А проректор говорит: «Алексей, привези благословение вашего правящего архиерея».
Что же мне было делать? Ведь я поехал в Рязань не по благословению Тамбовского владыки. Пришлось забрать вещи и уехать несолено хлебавши. Уезжаю весь в слезах! Думаю: «Значит, это воля Божия. Слава тебе, Господи, за все!»
Шел 2006 год. По благословению владыки Никона я поехал в Пензенское духовное училище. Поступил, учусь месяц, два. Но там у меня начались искушения, о которых я умолчу. Приехал обратно к Владыке, привез ему тетрадь, где описал происходившие события. Владыка прочел немножко и благословил меня уйти из училища. Пришлось исполнять благословение. Ночь перед отъездом из Пензы я провел на автовокзале, у меня была в руках книга про матушку Серафиму (Белоусову). Слезы текут, на сердце тяжело. Приехав обратно, я успокоился, опять стал ходить в собор, в просфорню. Потом родители говорят мне: «Давай-ка уже определяться: где работать, жениться или нет».
Мама моя больше всего боялась, что я уйду в монастырь.
Я очень часто ездил к могилке матушки Серафимы в Мичуринск (она похоронена при Скорбященском храме), молился в ее часовне. И однажды я приехал туда в день памяти преподобного Серафима Саровского, 15 января. Придя на могилку, увидел, что стоят матушки, одна из них схимонахиня Сергия – духовная дочь матушки Серафимы. Она на меня поглядела и протягивает мне красное яблоко: «Алексей, это яблоко тебе». Я взял и думаю, откуда она меня знает? С ней была келейница и послушница раба Божия Лидия. Когда я ее увидел, понял, что она хорошо знала мою прабабушку и матушке Сергии рассказала, кто я такой, откуда.
Матушки постояли немного, повернулись и пошли к воротам. Гляжу, послушница Лидия бежит со всех ног: «Алексей, бегом за нами, матушка тебя в келью пригласила».
Мне страшно стало – в келью самой матушки Серафимы! Я ни разу там не был.
Приходим, стоит большой стол. Матушка Сергия садится с одной стороны, а меня сажает с другой. Наливает мне большую миску щей, и я кушаю. Матушка на меня смотрит: «Алексей, ну, расскажи что-нибудь про себя». Я и рассказал о себе, о прабабушке. Матушка все это знала, но хотела услышать от меня. Так я познакомился с матушкой Сергией, стал ходить к ней в келью – духовно окормляться. Спрашивал, чем нужно им помочь по хозяйству, и что она мне скажет, то я и делал.
Матушка и Ирина
Батюшка, и как же разрешился Ваш вопрос о пути жизни?
– Я продолжал ходить к матушке Серафиме на могилку и просил: «Матушка Серафима, управь все по воле Божией, по монашескому мне пути пойти или жениться. Если мне жениться, то пошли мне спутницу жизни, которая будет мне по душе». И вот однажды в келью матушки Серафимы приходит девушка, которая уже была на послушании у матушки Сергии. Я посмотрел на нее, и у меня внутри что-то екнуло. А матушка заметила, что я засматриваюсь: «Ты зачем, – говорит, – на нее смотришь?.. Я тебе! Я тебе!…»
Я испугался. Потом спрашиваю у послушницы Лидии, кто эта девушка. «Это Ириночка из села Панского, ездит к матушке, помогает ей», – отвечает та. «Лидия Семеновна, – говорю, – ты сама матушке расскажи, что мне Ирина понравилась». Она и рассказала.
А матушка сперва строга была со мной, ничего не ответила. Мы с Ириной познакомились, и я ее пригласил вместе съездить к мощам Питирима Тамбовского. При этом Ирина спросилась у матушки, и матушка разрешила. Съездили мы с ней к мощам, попали на архиерейскую службу, погуляли по Тамбову, пообщались по-духовному, и я понял, что Ирина мне по душе… А после этой поездки целых два годы мы с ней виделись в келье, но не общались.
Однажды звонит мне послушница матушки Сергии: «Матушка сказала, что если тебе нравится Ирина, ты должен сделать все по-Божьи – вместе с ней съездить в село Отрадное Воронежской области к отцу Геннадию Заридзе. И если батюшка вас благословит, она не будет против».
Поехали мы к протоиерею Геннадию. Всю ночь я не спал, переживал, думал, что он скажет. Приезжаем, народу – полный храм, все к батюшке. Подходим вместе, и я говорю: «Батюшка, приехали к вам от матушки Сергии по благословению…» Он на нас посмотрел и говорит: «Благословляю. А тебя благословляю рукополагаться у владыки Никона».
У меня от удивления прямо глаза на лоб вылезли… А ведь Ирина знала этого батюшку раньше, и еще за пять лет до этого у него духовные советы брала. Отец Геннадий ее тогда благословлял каждый день читать акафист иконе Матери Божией «Казанская».
После его благословения приехали мы к матушке. Было это в 2009 году. Она говорит: «Ну, что, давайте свататься».
Мама моя уже видела Ирину в келье у матушки. Теперь я Ирину привез домой, поближе познакомил с мамой, папой. Назначили день сватовства, бракосочетания, венчания. Мы поженились в пятницу 4 сентября 2009 года, и в этот же день поехали с цветами на могилку к матушке Серафиме.
Страх и радости
Конечно, удивительный путь, батюшка. А как исполнилось благословение на священство?
– Скоро после венчания мы с Ириной решили съездить в Задонск, пожить там на послушании, благословиться у владыки Никона. В монастыре меня определили на послушание в просфорню, а супругу мою – убирать подсвечники.
В один из дней отец Кондрат из просфорни говорит: «Завтра в Ельце Владыка будет кого-то мичуринского рукополагать».
А я – ни сном, ни духом. Думаю: наверное, кто-то еще из Мичуринска приехал. Весь день был на послушании, а вечером пошел в храм, служил сам владыка Никон. В алтаре я читал проскомидийные записочки. Вдруг резко так говорят: «Иди, читай шестопсалмие». Беру у владыки благословение, иду читать. Тут же вечером меня рукополагают во чтеца, а утром 4 октября 2009 года в Ельце, в Вознесенском соборе, рукополагают во диакона… После я вспомнил, что еще за несколько дней до этого у меня был сон, что вроде бы меня рукополагают.
Матушка моя Ирина очень переживала. 5 октября – день памяти матушки Серафимы, а она очень хотела попасть на могилку в этот день. Но когда меня рукоположили, Владыка сказал: «Теперь бери вещи, езжай в Мичуринск и привози документы». Быстро нас отпустили домой, и мы с матушкой как раз 5-го числа попали на день помина матушки Серафимы. А уже 14 октября, на Покров, владыка меня в Задонске во Владимирском соборе рукоположил во священника.
Батюшка, могли бы Вы описать свои ощущения во время Таинства рукоположения и первых служб?
– Ноги отрываются от пола, как ангел возносишься к Небу. Легкость и невесомость – вот это я испытал, не чувствовал своих ног. После рукоположения Владыка мне сказал: «Иди, давай людям крест». Был такой трепет! И когда у меня спрашивали благословение, я с испуга даже не мог руку сложить.
Благодарю Бога, что Он мне сулил пройти священнический сорокоуст в Задонске. Ежедневно молился с братией на Полунощнице, молебне. Было непривычно, что я стоял во главе у престола, а игумены и маститые батюшки – по бокам. Они говорили: «Отец, так положено, ты сорокоустник, привыкай».
Это можно назвать страхом Божиим?
– Теперь я могу понять, что такое страх Божий – когда ты держишь в руках Тело и Кровь Господа, когда совершаешь проскомидию, переживаешь, чтобы ни одна частичка на пол не упала. Было страшно держать Чашу, причащать. Страшно было употреблять Святые Дары. Даже сейчас этот трепет остался, страх перед очами Божиими. А как страшно было в первый раз выходить на исповедь, потому что люди к тебе идут со своими нуждами, горестями! Были такие случаи, когда меня спрашивали, и приходилось говорить: «Простите, меня только рукоположили, здесь есть мудрые отцы, спросите у них».
Даже и сейчас еще я боюсь давать какие-то советы. Но, слава Богу, ко мне на службы в Борисовку приезжает матушка Сергия и поддерживает меня. Очень много она рассказывала, как раньше ездила на службы в Павловку, когда там служил будущий владыка Никон. Матушка пела в его храме на клиросе. Она знала его, когда он был еще Николаем, потому что они окормлялись у одного отца. Матушка знала схимитрополита Зиновия (Мажугу), много рассказывала про схиархимандрита Виталия (Сидоренко), схиархимандрита Макария (Болотова), про схимонахиню Михаилу (Сарычеву), схимонахиню Антонию (Овечкину).
Отец Алексий, а как вы попали в Борисовку, где сейчас служите?
– Удивительно, промыслом Божиим. Первым настоятелем этого храма был архимандрит Полихроний (Педанов). Я к нему в Борисовку приезжал еще юношей, привозил просфоры, потому что он дружил с отцом Анатолием Солоповым.
Когда я впервые приехал туда, очень понравилось это место – живописное, источник рядом. А когда меня рукоположили, после сорокоуста 27 ноября 2009 года я получил указ служить в Борисовке. Первая моя служба на этом приходе была на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Храм оказался в честь Казанской иконы Божией Матери – той, которой моя матушка Ирина каждый день пять лет читала акафист. Получается, Сама Матерь Божия привела.
Сначала служить было тяжело, не было постоянных певчих. Потом потихоньку я стал привозить певчих из Мичуринска (это 50 километров от Борисовки), затем набрался свой хор. Сперва не было облачений, но потихоньку помогли сшить облачения, плащаницу. Переделали отопление, окна поменяли. Сейчас храм с Божией помощью расписывается.
Родной святой
В Борисовке есть «свой» святой – преподобномученик Амвросий (Астахов), который родился в этом селе. Чувствуете ли вы его помощь?
– Мы узнали о батюшке Амвросии от его родственников в 2011 году. Впервые отслужили молебен перед его маленькой иконочкой, помолились и сразу ощутили духовную помощь.
Однажды не хватало денег на покраску храма. В алтаре я подошел к иконочке: «Батюшка Амвросий, твоими святыми молитвами помоги нам, управь по воле Божией». Потом открываю кружку для пожертвования, а в ней – копеечка в копеечку та сумма, которая была нужна для покраски. Таких примеров можно привести много.
К батюшке Амвросию я обращаюсь как к живому. Вечерами в храме один бываю, и когда к его образу подойду – он то улыбается, то сурово смотрит. И как в беседе, прошу: «Батюшка, помоги по воле Божией сделать то и другое». У храма нашего нет спонсоров, а есть наши бабушки, и по молитвам Матери Божией, батюшки Амвросия по крупицам собираются средства.
Когда я впервые приехал в Борисовку, у меня была мечта освятить храм. Господь сподобил, и в 2011 году великим чином храм был освящен. В 2012 году было 75 лет со дня мученической кончины батюшки Амвросия, и владыка Никон служил у нас литургию.
В селе у нас есть родник в честь Иверской иконы Матери Божией. Бабушки говорят, что ему более 300 лет. Вода в нем удивительная. Напор сам по себе большой, а когда мы с крестным ходом приходим туда молебен служить, становится еще больше. Прекращаем молебен – вода успокаивается. Люди туда приезжают отовсюду. Один мужчина приехал на велосипеде за водой и сказал: «Эта вода мне помогла бросить пить».
Батюшка, Что Вы обычно делаете в безвыходных ситуациях?
– В первую очередь, обращаюсь к Богу: «Господи, помоги, как Тебе угодно, не как мне, грешному человеку. На все святая воля Твоя». При этом говорю: «Слава Богу за скорбь, слава Богу за радость». Это делать тяжело. Всегда говорю и прихожанам своим: «Если будем полагаться на не на свою волю, а на Божию, значит, Господь нам все даст. С Богом – хоть горы свернем, а без Бога недалеко и до порога. То есть в тяжелую минуту, да и всегда будем уповать не на связи, не на знакомых, а только на Бога.
Можете ли Вы с уверенностью сказать, что Ваша жизнь интересна?
– Сейчас могу сказать, что интересна. Я благодарю Бога за то, что Он повел меня по этому пути, дал мне такую супругу, что родителей моих привел в храм. Cвященнический путь нелегкий, но я всегда уповаю на Бога: «Господи, ты дал мне возможность нести этот крест, дай мне донести его до конца». А, с другой стороны, жизнь священника бывает очень весела, радостна. Едешь по святым местам, общаешься с прихожанами духовно и по-простому. Некоторые бабульки так по-простому меня и зовут – «батюшка Алеша».
Беседовала Анастасия ФЕТИСОВА
В основе материала –
публикация сайта Липецкой митрополии
